– Так, по пояс их разденьте, после чего помыть, покормить, напоить, бла, бла, бла, – распорядился он, показывая рукой, как будто она умела говорить за него. – Я пока приготовлю всё остальное.

Три женщины принялись исполнять приказ, они были похожи на куклы, которые дёргают за верёвочки, чётко и без слов выполняли поставленные хозяином задачи. Местный доктор наук водрузил на столик кейс, в котором находились вакцины.

– Бойцы, убийцы, кости ломаете свои, как детишки, которые слишком заигрались. Будет лучше, если примете это, надеюсь, вас это не прикончит. Хотя даже если это не убьёт вас, то вы станете лучше, ваше тело сможет регенерировать участки намного быстрей, переломы, блокировка боли. Но если вам оторвёт что-то? Сможет ли вакцина вырастить новую конечность? Нет, конечно, нет. Ничего страшного. Если мы захватим архивы «Верламс», мы сможем сделать бойцов ещё лучше. Только запомните: потерянные конечности вам никто не вернёт. – Он посмотрел на новобранцев с улыбкой. – Ну, же, хорошая ведь шутка, ах да, они ещё не пришли в себя. Он выложил на стол два шприца, в которых была ярко-зелёного цвета жидкость, казалось, что в ней, в придачу, кто-то плавает. – Скажем так, здесь множество разных болезней, они очищенные, приспособленные, вирусы модифицируют вас, но вы так и останетесь людьми. Немного выше, чем человек.

Три женщины средних лет сорвали одежду, омыли тела, лица и пошли готовить еду для новобранцев. Док подошёл к первому и сделал укол, то же самое проделал и с остальными. Новобранцы почувствовали, как у них поднялась температура, глаза раскрылись, хотелось пить, есть, в теле было жжение, казалось, жучки ползают под кожей, по спине шёл холодок, помутилось зрение, как будто пропали слух и обоняние. Док спокойно сидел на табуретке, рассматривая яркие выражения их лиц.

– Да, понимаю вас, вирус, который попал внутрь, приживается, он обработает всё ваше тело, подстроит его для выживания. Вы ещё не суперсолдаты, вас сурово будут тренировать, надеюсь, вам понравится всё это. – Док встал и направился к выходу, обернувшись, сказал напоследок: – Сегодня вас покормят последний раз, вылезти не сможете, но, если захотите выжить, вы найдёте, что поесть, тут её много.

Спустя три дня, они всё так же висели. Дмитрий не чувствовал своих рук, было ужасно, как никогда, что уж там, раньше он мог сидеть в своём кабинете. Он резко мотнул головой, нет, ему нужно было найти Сергея, он следил, выбивал угрозами информацию, а игра оказалась намного сложней. Тогда проиграл, хоть думал, что выиграл от сделки, затем подсадили на наркотики, становилось всё ужасней, долг только и делал, что рос. Приходилось закрывать дело, когда просили, бывало, сажал в тюрьму подставные личности. Они кричали, что не виноваты, ха, ведь дело говорило совсем другое.

Засмеялся, увидев, что происходит здесь, игра, в которую играл он, такая мелочная. Тут всё вокруг мира крутится, а он крутится вокруг своего города. Рад ли он тому, что пришёл сюда? Ему нечего терять, только хочется ему употребить, ох уж, эти дорожки. Руки тряслись так сильно, он и забыл, что здесь не один.

– Я так есть хочу. Это что, та самая голодайка? Может, попробуем выбраться? Брат, брат, ты меня слышишь?

– Да, конечно, слышу. Может, сможем раскачаться и оттолкнуться от стены, чтобы выскользнуть с крюка? Ладно, брат, начинаем.

Бывший детектив смотрел с улыбкой на раскачивающихся братьев, они были похожи, оба лысые. У одного – прыщи, голос писклявый и цвет глаз янтарный, казалось, что это ребёнок в теле мужчины, другой – с разбитым носом, глаза изумрудного цвета, наверно, старший. Ему ничего не оставалось, как повторять за ними, раскачиваясь изо всех сил. Он пытался вырваться, раз, два, вылететь так и не получилось.

Они не останавливались, старший брат смог выскользнуть из этой ловушки, с грохотом приземлился, встав и отряхнувшись, опустил цепь с крюком на пол.

Новобранцы освободились от одной вещи, наручники так и были на них.

– Так ты ведь детектив. Сможешь справиться с этими железяками? – Дмитрий в полутьме искал подходящий инструмент и заметил ключи на противоположной стене. Они всегда были рядом с ними, свобода, оказывается, так близка, но если ты слепой, то никогда не увидишь её. – Да вот же ключи! – воскликнул Дима.

Они освободились от наручников. Хотелось есть, удивительно, что это было терпимо. Воду давали каждое утро и небольшую корку хлебца. Раньше они не могли пить сами, их поили те три женщины, их взгляды пугали, в них не было ничего живого, казалось, они давно мертвы.

Новобранцы пытались выбраться из погреба, однако сил у братьев не было, ничего не получилось, и, наверно, их услышали. Дмитрий увидел разлагающийся труп, это было когда-то человеком, вот откуда этот тошнотворный запах, легкие кусками падали на тело, которое превращалось в жижу. Позвал братьев.

– Эй, тут есть, что поесть, но мне как-то перехотелось. К слову, как вас зовут? Меня Дмитрий.

Братья по очереди пожали руку Диме, первым был прыщавый, писклявый и с янтарными глазами: – Я Алексей, а мой брат – Александр.

Дима кивнул и присел у стенки, не зная, что делать дальше. Он рассчитывал на всякое, но точно не на такой исход событий.

Им пришлось пролежать в погребе неделю, питались тем, что оставил хозяин, моча хорошо утоляла их жажду. Никому не хотелось умирать. Они двигались от стенки к стенке, разговаривали на различные темы, что-то внутри них не слушалось и делало всё возможное, чтобы оставить организм живым. Ведь только так паразит мог питаться.

Дмитрия всего дёргало от ломки, он думал, что умрёт в этой затхлой комнате, где воняет не просто трупом, но ещё и отходами. Ему казалось, что прошло месяца четыре, не могла так долго длиться неделя. Больше всего хотелось покурить, дёргаясь, он прилёг рядом с куском мяса, который отрывал зубами. Первый раз было противно, тошнило, но пальцами запихивал в горло, заставлял себя есть. Сейчас привык. Хочется ли ему есть такие деликатесы? Конечно, нет, хотя ломка, наверно, доведёт его быстрее.

В мире, может быть, ночь, день, дождь, от которого прячутся по домам, а может, жара – и все такие, в лёгкой одежде. Дмитрий облизнул губы, вспоминая, как это было там, на воле, ему хотелось быстрее выбраться отсюда, еда заканчивалась. Взгляд упал на спящих близнецов, они исхудали, но мясо у них есть. Дима улыбнулся, ведь он хуже, борода, кожа да кости, весь грязный, лицо в крови, ему так захотелось есть. Языком провёл по своим зубам, да, стали острее, вот почему стало легче кусать мясо. «Что же получается? Это место делает нас лучше, свет хоть и не яркий, но он есть, и мы не будем его бояться. Еда – это навык для выживания. Будем готовы, через худшее мы прошли, точнее, пройдём».

Прошло ещё пару дней, и погреб распахнулся, к новобранцам спускались Голод, у него на поясе был меч, свисали кобура с пистолетом, за ним – Василий. С ужасом он вспомнил, как сам проходил всё это. Посмотрел на Тень, у которого то же самое было написано на лице, только Голод был полностью равнодушен к тому, что происходит в погребе. За ними спустился человек, похожий на деревенщину, за ним Док с холодной улыбкой и Кузнец, невысокого роста, с длинными, цвета вороного крыла, волосами, которые убирал назад. На его лице было написано желание быстрее уйти отсюда. Первым заговорил лидер группировки:

– Новобранцы, встать! Василий – боец, Тень – убийца, вот этот простодушный человек на самом деле разведчик, его зовут Майкл, или Витя, ну, или как-то так. Док, который сделал вас лучше, как и нас самих, теперь, Кузнец, который сможет отремонтировать, вас, вашу машину или оружие, – на его лице не было ни доли эмоций, ничего. Дмитрий понял, кто тут олицетворение ужаса. – Итак, сейчас вы помоетесь, затем вас накормят, вы выспитесь в нормальной койке, лучше, чем на полу. Док проверит ваше состояние, и начнутся тренировки. Два брата Алексей и Александр, вас предложили в разведчики, может, отправитесь к бойцам. Верно, Василий? Дмитрий, говорят, ты был лучшим стрелком у себя, тебя направят к убийцам после обучения. Единственное, тут нету Мясника, офицера информаторов, там людей достаточно.