- По... послушайте, мистер Беркулози, я... о боже, как хорошо... То есть, как хорошо, ч-что вы, ммм, делитесь своими... ммм, тревогами, но я... уфф, я думаю, аааах! Думаю, что это компетенция ... ох!... Совета...

- Не заливай мне баки, Миллер! - резко ответил Беркулози, - Мы оба знаем, что этот мораторий - целиком и полностью твоя задумка. Весь совет был готов дать мне добро. Если ты прекратишь вставлять палки в колеса, законопроект сдуется моментально.

 - Но... но я не могу... не вставлять... сейчас. Я так... о боже, я так близко... почти конч... в смысле, время кончается... заседание уже з-завтра!

- Если ты выдвинешь свой проект на голосование, то проиграешь. Ты выставишь себя на посмешище и потеряешь все остатки репутации, которые у тебя еще есть. Ты правда этого хочешь, Миллер? Говорю тебе, все голоса у меня в кармане.

Мартин вопросительно взглянул на Рейчел. Женщина держала во рту прикушенный палец, чтобы сдержать стоны. Она помотала головой. Мартин понадеялся, что это значило "нет".

- Я... я не думаю, ч-что вы.. что вы... говорите правду. Я думаю... ох блин!.. я думаю, вы просто недовольны потому, что... не можете поиметь жену...  нет! в смысле, не можете получить... поддержку. Поддержку, да.  

- Я хочу только того, что по праву принадлежит мне! - вскричал Беркулози, изменившимся от гнева голосом, - Слушай, Миллер, я знаю все про твои грязные игры. У тебя есть кто-то в моей организации. Кто-то, кто сливает тебе информацию. Ты конечно, имени не назовешь, но скажи хоть, ради интереса, за сколько сребреников продался этот иуда? 

- Я... понятия не имею, о ч-чем вы говорите.

- Я не дурак, Миллер. Поверь мне, крысу я скоро найду. И тогда, друг мой - тогда посмотрим, кто кого поимеет! 

Мартин уже почти ничего не слышал. Рейчел начала издавать короткие сдавленные всхлипы, что возвещало о близости ее оргазма. Мартин наклонился и крепко поцеловал женщину, пытаясь заглушить ее возможный крик. Он до упора вошел в нее, раздвинул еще шире ее обтянутые чулками ноги, задирая их выше, так, что каблуки ее туфель смотрели точно в потолок. Он сумел совершить еще всего несколько фрикций, прежде чем напрягся, задрожал и извергся. Он сдавленно хрипел с каждым судорожным выстрелом спермы в горячую щель Рейчел. Но этих его последних движений для  женщины оказалось более чем достаточно, чтобы преодолеть точку невозврата. Мартин увидел, как ее большие карие глаза закатились, она затряслась всем телом и покатилась на волне собственного оргазма.

Мужчина и женщина превратились в сплошной сплетенный комок потной, разгоряченной плоти. Они тихо вздыхали, постепенно приходя в себя. Рейчел бессильно лежала, раскинувшись на столе, Мартин наваливался на нее сверху. Откуда-то издалека донесся чей-то голос - Беркулози все еще вещал в телефонную трубку, не зная, что его никто не слушает. Мартин протянулся к аппарату. 

- Спасибо за звонок, - лениво бросил он, и отключил телефон.

Мартин еще раз нервно потер камень-талисман, вспоминая все это. Рейчел заверила его, что муж никогда ничего не заподозрит. За последние годы она успела достичь высочайшего мастерства, изображая из себя красивую дурочку, так что находилась в некотором смысле вне подозрений - муж просто считал ее слишком безмозглой, чтобы представлять для него какую-либо угрозу. 

Мартин переступил порог двери, над которой гордо красовалась табличка "Мартин Миллер". В офисе царил обычный шум и суета.  Как всегда, короткий путь от приемной до собственного стола занял у него добрых пятнадцать минут, и вызвал сильнейшую эрекцию. Едва он появился на пороге, как Анджела и Саммер бросили все дела и кинулись помогать ему повесить зонтик и донести дипломат до дверей кабинета. Девушки осыпали его поцелуями и объятьями, словно он вернулся из кругосветного путешествия, а не с обеда.

Джоан, когда он поровнялся с ее столом, попросила подписать бумаги, официально заверяющие устройство ее дочери на летнюю практику. Под жакетом на секретарше не было блузки. Мартин видел, как массивная грудь едва не вываливается из кружевного корсета.

Мартин больше не занимался сексом с Джоан после того единственного раза в кабинете. Ну, если не считать двух случаев, когда секретарша доводила его до оргазма своими грудями - в самом что ни на есть буквальном смысле. Она достигла в этом искусстве большого мастерства и даже почти не прибегала к помощи рук. Джоан предложила такого рода услуги в благодарность за трудоустройство своей дочери, и объясняла это тем, что ее сиськи все равно так отвлекают несчастного начальника, и она просто должна проявить повышенную заботу.  

Она также взяла за правило звонить ему на мобильный каждый вечер, дабы получить разрешение заняться любовью со своим мужем. Муж Джоан в последнее время проявлял изрядный сексуальный аппетит - видимо, не только Мартин по достоинству оценивал новый облик женщины. 

Наконец, дошла очередь до Присциллы. Она усадила его в свое кресло, а сама запрыгнула на подлокотник, положив свои ноги ему на колени, и начала рассказ о поступивших за время его отсутствия звонках. Крашеная блондинка была одета в коротенькое жемчужно-серое платье-ночнушку в своем традиционном стиле, и яркие босоножки с узкими ремешками, которые обвивали ее ноги до колен. Пока женщина говорила, поглаживая его волосы, Мартин наблюдал за Анджелой и Саммер, которые деловито переносили папки в ящики шкафа. Обе девушки были в исключительно коротких юбках и на платформенных каблуках. Они поочередно нагибались за новыми папками к стоявшей на полу коробке.

- Что это там? - спросил Мартин, любуясь обнажившейся попкой Анджелы. На ней были тонкие серебристые стринги.

- А, да финансовые записи, - ответила Присцилла, скрестив ноги, - Полиция их изымала на прошлой неделе по ордеру. Все еще ищут улики против Хиггинса. И против тебя, кстати, тоже. - она игриво коснулась кончика его носа пальцем.

- Нашли что-нибудь? - спросил депутат, не отрываясь от увлекательного зрелища.

Трусики Саммер были голубыми, под цвет ее высоких сапог. До Мартина вдруг дошло, что вообще-то, девушки вполне могли бы просто поставить коробки на стол, а не нагибаться каждый раз до пола. Но удобство, похоже, было на последнем месте в их приоритетах.

- Конечно же, нет, - хихикнула Присцилла, - Они взяли те же записи, что и в прошлом году. Наверное, Макклинток надеялся, что пропустил что-нибудь в тот раз. 

- Он больше не приходил, надеюсь?

Женщина снова непринужденно рассмеялась. Ее большие сережки засверкали, покачиваясь.

- Не-а. Приходила его младшая напарница. Как бишь ее там... Ридли, кажется.

- А, ну это еще не так страшно. Она вроде нормальная, - он попытался отвести взор от своих бесстыдных сотрудниц. Перевести взгляд было некуда, кроме как на ноги Присциллы. 

Она нагнулась поближе, и прошептала ему на ухо:

-  Между прочим, эта полицейская мадам все еще здесь. У тебя в кабинете. Говорит, у нее есть еще пара вопросов.

- Дурдом какой-то.

Мартин был совершенно не в настроении для беседы с полицией. С неохотой, он поднял ноги Присциллы со своих колен и встал с кресла. Он надеялся, что эрекция исчезнет, прежде чем полицейская успеет заметить.

Он зашел в свой персональный кабинет, прикрыв за собой дверь.

- Приветствую вас, господин депутат, - раздался приятный женский голос.

Офицер Ридли сидела с ногами на столе Мартина. Она была одета в короткое бирюзовое платье из какой-то мягкой обтягивающей ткани. Сидела она, откинувшись назад, опершись на руки и согнув ноги в коленях. Шпильки ее туфель упирались в столешницу, длинные белокурые пряди спадали на плечи.