На восточном проспекте нарастал шум битвы. Вскоре Айко различила спины пехотинцев, отступающих под внезапным напором защитников Хенга. Халленс тоже пыталась разглядеть подробности, выйдя из укрытия. Подмигнула Айко. - Не пора ли...

Что-то ударило ее, заставив повернуться. Командующая опустила голову, глядя на грудь. Айко тоже смотрела, ужасаясь и почти восхищаясь, на обильно залившие кирасу струи крови. Халленс пала на колени. Айко и еще три сестры поспешили затащить ее за угол ворот.

Командующая лежала на боку, обильно харкая кровью. Смятый наконечник арбалетного болта торчал из спины. Женщина потянулась к Сарег, пытаясь то-то сказать, но не издала ни звука. Похоже, движения лишили ее последних сил - грудь перестала вздыматься, кровь остановилась.

Сарег встала, не отводя глаз от тела. - Они ее убили. - Казалось, она не может в это поверить.

- Трусливые гады, - выдохнула Юна, слишком оцепеневшая для гнева.

Айко тоже не могла оторвать глаз от тела. Халленс мертва? Лучшая из них? Как такое может быть?

- Мы возьмем плату кровью, - прорычала Юна. Скользнула взглядом по Айко. - А ты? Все еще думаешь, они достойны уважения?

Заморгав, Айко подняла взор и увидела на щеках сестры полоски слез. Крепко ухватилась за рукоять хлыст-меча за плечом. Разжать челюсти удалось не сразу. - Нет. Никакой пощады.

***

Лишь невероятная тартено-теломенская силища Королла в сочетании с весьма впечатляющими усилиями Хо позволили затащить Рилландараса в саркофаг. Впрочем, Мара тоже толкала его мощью садка Д'рисс. Шелк и Дымокур мало чем помогли, разве что стояли настороже, ожидая, когда зверь вырвется.

Всю дорогу зверь-человек сводил их с ума пыхтением и хохотом. Он явно веселился, видя, как они надрываются и потеют. Едва зверя перекатили через край каменной гробницы, Шелк, не в силах сдерживать злость, сверкнул глазами на связанного монстра и бросил: - И что такого смешного нашел ты в пленении?

Рилландарас пошевелил могучими плечами, насколько смог, будучи связанным цепью и втиснутым в темное вместилище. - Хочу вас поблагодарить, - шумно фыркнул он. - Вы, враги, доставили меня к моей любви. Теперь она сможет прийти, когда пожелает. Много часов проведем мы наедине во мраке.

Шелк отпрянул от каменной губы саркофага. Казалось, зверь хохочет только над ним. Маг потянул за висящую цепь, толстая гранитная крышка медленно поползла вниз.

Два камня встретились со скрежетом. Шелк ожидал от зверя последнего проклятия или просто ругани, но услышал лишь мягкий шепот: - Одной любви страшись, о мой дружочек маг.

Хо тронул цепь. - Если ее отпустить, противовес поднимет крышку.

Королл кивнул: - Отлично. Ибо мы рискуем местью.

Шелк глядел на великана. - Местью? Кто встанет за него?

Королл удивился. - Кто? Его братья, разумеется.

Теперь удивился и Шелк. - Братья? А... - Он резко замолчал. Хо поднял руку. - Слушайте!

Шелк напряг слух, но не различил ничего особенного в пустоте гулких тоннелей.

- Сражение, - пророкотал Королл.

- Они в городе, - пораженно вздохнул Хо.

Привычная гримаса Мары стала еще уродливее. - Что? Вот теперь?

Дымокур смотрел в потолок. - Сейчас это не важно. Нам нужно идти. Скорее!

Четверка двинулась, на ходу поднимая Садки. Однако Шелк не спешил. Быстрота перемещений - на улицах ли, в Садке - никогда не была его сильной стороной. И у него были причины медлить. Как канезцы узнали, что пора нападать?

"Да. Как именно?"

Он провел рукой по грубой поверхности гранита и вспомнил последние слова треклятого парня, Алого Принца. Одно предательство влечет другое. Ублюдок. Не он ли открыл Ли Хенг канезцам? И ради чего? От обиды? Чтобы сравнять счеты?

Маг отряс с ладоней пыль и вздохнул. Что же... ведь наследник гризианского трона погиб. А он был под их опекой.

Маг отвернулся и пошел в сражение, но снова замер: из-под огромной глыбы гранита явственно донеслись звуки пыхтящего смеха.

Насмешливый хохот гнался за ним всю дорогу.

***

Дорин встал на крыше башни из тех, что усеивали сравнительно тонкую стену Дворцового Круга. Было давно за полночь, заря уже готовилась вползти на небо. Он глядел на юг, где сражение достигло разгара, ведь городские маги бросили на весы свою мощь.

Он гадал, что их так задержало.

Улицы внизу были отданы дикой, первобытной панике. Никогда на памяти живущих враг не проникал за стену Ли Хенга, и теперь горожане заполонили улицы. Половина старалась выбежать через ворота, но другая половина с тем же пылом лезла внутрь. Ополчение и стража могли лишь печально следить за пробками из телег, карет и людской плоти. Улицы тоже стали непроходимыми - целые орды метались от стены к стене.

Словно пожар в муравейнике, подумалось Дорину.

Впервые за много ночей он ощущал известное спокойствие. Ночные Клинки, понятное дело, заняты в другом месте. Ему можно отдохнуть. Судьба же города, власть над ним хенганской или канезской администрации - всё это его не волновало.

Лососево - оранжевое сияние зари обозначилось на востоке, глубокий пурпур ночи ретировался к западу. Дорин вдруг увидел, что стоит не один. Другая фигура появилась на крыше совсем рядом. Она - ли он? - внимательно изучала ход боя. Заинтересованный Дорин осторожно приблизился к зрительнице.

Да, женщина, но лишенная привычных для нежного пола округлостей и необычайно высокая. Носила она старые походные одежды, изрядно вытертые и покрытые пятнами, даже рваные. Черные волосы тоже были в беспорядке, не расчесаны и грубо обрезаны.

Она удивила его, повернув голову при первом же шаге; лицо ее было бледным, вытянутым, большие глаза странно светились в темноте. Он занервничал, когда она поклонилась, словно узнала соседа по крыше. Впрочем, женщина тут же обратила внимание на битву.

Дорин медлил, не зная, как поступить: ее манеры напоминали повадку многих опасных магов. А также безумцев обоего пола. Он подошел близко, но не совсем, тоже поглядывая на улицы Внутреннего Круга. Оказалось, инстинкты не обманули его. Дорин был хорошо обучен и, хотя не был магом, почти увидел клубящуюся вокруг женщины силу.

Женщина разомкнула руки и указала на юго-восток. - Они потеряли еще один клочок Внутреннего.

Дорин пристально всмотрелся в квартал внизу. Выплеск силы озарил ночь, за ней последовали более концентрированные вспышки. Затем все затихло.

- Им нужно отходить, - заметил он. - Закрепившись во Внешнем.

- Да, - согласилась она. Ассасин заметил косой взгляд. - Но станут ли они? Иногда легкие успехи ведут к головокружению. Многие кампании - и карьеры - были погублены беспечностью.

- Беспечность, - решился сказать он, ощущая себя новым объектом изучения, - иногда оказывается простой неопытностью.

- Согласна. А лекарством окажутся должная внимательность и тщание. Верно?

Дорин ощутил, как грудь сковал внезапный страх. Он не был уверен, что речь по-прежнему идет о судьбе города. И осторожно начал: - Бросать вызов неведомому... это требует известного риска...

Взгляд странной женщины отвердел, словно она хотела его предостеречь. - Разумеется. Но бойтесь беспечности.

Он благодарно поклонился. Женщина отвела взгляд и сказала: - Каков же он?

Дорину не было нужды спрашивать, кто. Он кашлянул, задумался. - Он... необычный.

Она кивнула: - Хорошо, - и добавила почти шепотом: - Вероятно, отклонение и требуется.

Дорину она становилась все более интересной. Он спросил: - А кто вы?

- Просто любопытствующая. - Женщина указала на улицы. - Ворота завалены. Они покидают Внешний Круг.

- Поспешное суждение. Магов слишком мало, чтобы поджарить всех канезцев.

Женщина кивнула. - Шелменат может потерять весь юг. Уже гадаю, велит ли она обрушить мосты через Идрин.

- Она не станет уничтожать Хенг. Спорю, скоро она запросит мира.