- Ты как? - обратившийся ко мне Никита, чуть не довёл до инфаркта - я совершенно не слышала, как он подошёл.
- Нормально, - навесив на лицо дежурную улыбку, похлопала рядом с собой, мол, присаживайся, мил человек, гостем будешь. - Родители мелкой уже приехали?
- Они не смогут приехать, - недовольно нахмурился преподаватель. - Видите ли, они на каком-то жутко важном симпозиуме, а то, что их дочь нашла труп - ну, ничего, как-нибудь переживёт! - Заметив моё вытянувшееся лицо, Ворон участливо пояснил: - Не волнуйся, у Машки есть замечательная боевая бабушка, которая уже мчится в школу...
- Судя по твоему лицу, она учебное заведение сегодня по камушку разберёт, - хохотнула, заинтересованно покосившись на пятиклашку.
- Дай Бог, чтобы только школу, а не весь преподавательский состав - на косточки, - в ответ ухмыльнулся парень. - Слушай, тебе Даниель прислал документы по этому делу? - Получив мой отрицательный ответ, опекун устало потёр шею, видимо, принимая какое-то непростое решение. - Ладно, пошли в преподавательскую: почитаешь материалы, скинутые Шелкозуб, да заодно кое-какие документы по переводу в нашу школу заполнишь.
- А Рико ничего не заподозрит? - послушно поднявшись на ноги вслед за преподавателем, запоздало вспомнила о своём амплуа невоспитанной грубиянки.
- А ты мне просто хами побольше, и никаких проблем тогда не будет, - ослепительно улыбнулся Соларис и уверенным шагом направился к зданию школы. - Ольга Васильевна, вы будете здесь с Марией, или пойдёте в ваш кабинет? - Уже преодолев половину пути, молодой человек неожиданно остановился, отчего я, спешащая следом, чуть не вписалась носом ему между лопаток.
- Мы, наверное, лучше ко мне поднимемся, - на секунду задумавшись, женщина приняла решение. - Правда, Машенька?
Получив согласный кивки от пятиклашки, она поднялась на ноги и протянула руку девочке. Та, недолго думая, схватилась за протянутую ладонь, доверчиво заглядывая в глаза милой тетеньке-психологу.
Наблюдая эту идеологическую картину, недовольно хмурилась, искренне негодуя на людскую доверчивость. Нам с Вороном пока не удалось вычислить Рико. Поэтому даже улыбчивая Ольга Васильевна попадает под подозрение, а Машка, дурында малолетняя, так доверчиво к ней относится... Ну, теперь хотя бы понятно, почему преступник выбрал школу как прикрытие: кто в здравом уме заподозрит учителя или учительницу в противозаконных действиях?
Поднявшись на второй этаж, где располагалась преподавательская, непроизвольно бросила косой взгляд через плечо. Машка и Ольга Васильевна уже давно потерялись в хитросплетениях школьного коридора, а меня всё никак не отпускала тревога за девочку. Мало ли, вдруг милая и приветливая психолог на самом деле злобный маньяк, который без сомнений препарирует девчушку, если заподозрит в ней угрозу своего разоблачения.
- Да успокойся! - заметив мои трепыхания, Ворон устало потёр шею. - Могу гарантировать, что с Марией ничего не случится, а когда приедет её бабушка, то ты даже удостоишься чести с ней познакомиться. Поверь, колоритнее женщины я ещё не встречал! - хохотнул преподаватель.
- С чего такая уверенность? - нехорошо прищурив глаза, бросила настороженный взгляд на спину молодого мужчины. Сообразив, что меня могут неправильно понять, поспешно пояснила. - Я имею в виду добрейшую и милейшую Ольгу Васильевну.
- Мы встречались, - коротко и строго по существу. - Предвосхищая следующий вопрос, отвечу сразу: расстались больше месяца назад и друг ко другу никаких претензий не имеем!
Но разыгравшееся девичье любопытство не хуже треклятого чёрта толкало в спину и тянуло за болтливый язык.
- Неужели не поделили, на чьей жилплощади ля-муры крутить будете?
- Нет, мы встречались на нейтральной территории, - резко остановившись, Никита Олегович круто повернулся на пятках, отчего я в очередной раз за день носом ткнулась ему в грудь. - Ольга - милая и романтичная девушка, а я - внештатный сотрудник Центрального Комитета Безопасности, как думаешь, Катя, есть ли у такой пары будущее?
- Да! - даже на секунду не задумавшись о неминуемых последствиях, с вызовом посмотрела на Солариса и презрительно процедила. - Никита Олегович, позвольте вам открыть один страшный секрет: есть только три обстоятельства, которые могут помешать влюблённым! Война, стихийные бедствия и, соответственно, Апокалипсис, а остальное - лишь пустые отговорки, страх перед ответственностью, лень и, конечно же, ложь!
- Радуга, а не много ли ты на себя берёшь? - эфиопской гадюкой прошипел оппонент, склоняясь к моему лицу и пристально смотря в глаза.
Да, я понимала, что перегнула палку. Второй Соларис для меня никто, и не мне, шмакодявке, учить его жизни, но, представив, как Ольга Васильевна плачет в подушку одинокими ночами, не смогла удержать язык за зубами.
- Книгу жалоб дать? - заметив, как перекосило красивое лицо Ворона, паскудно улыбнулась. - И вообще, Никита Олегович, не забывайте, что мне положено себя так вести - как-никак образ глэм-рок-девочки поддерживать нужно!
- Убью!.. - тихо прорычал Соларис, и, позабыв уточнить, кого именно (надеюсь, что всё же не меня), поспешно скрылся за дверью преподавательской комнаты.
Испуганно выдохнув, мысленно перекрестилась, и серой тенью скользнула следом за молодым мужчиной. Препирательства - препирательствами, но жуть как хочется узнать, что же за таинственные документы хочет показать мне Ворон. Опустившись на стул, стоящий рядом со столом преподавателя, поборола желание закинуть ногу на ногу, и смиренно сложила ручки на коленях - ни дать, ни взять скромная монахиня в притоне соблазна и порока.
- На, ознакомься, - оправдал мои ожидания близнец Даниеля, и положил передо мной статью, видимо, вырезанную из научного журнала.
Вцепившись в листочек, сначала бегло просмотрела напечатанный на нём текст, но ничего не поняв, ещё раз более вдумчиво вчиталась в статью. Описываемое в ней научное открытие с одной стороны поражало своей простотой и гениальностью, а с другой - пугало. Мало ли как можно воспользоваться открывшимися возможностями.
"ТАБЛЕТКИ ДЛЯ ПАМЯТИ
Недавние исследования, проведенные под руководством лауреата Нобелевской премии нейробиолога Эрика Кендела, выяснили, что ключевая роль перехода информации из оперативной памяти в долговременную принадлежит молекуле CREB.
На клеточном уровне фундаментальная разница между оперативной и долговременной памятью заключается в том, что долговременной памяти требуется образовать новые синапсы (точки сообщения клеток мозга). Кратковременная память, напротив, только временно изменяет чувствительность уже существующих синапсов. Чтобы вырастить новые синапсы, мозгу необходимо запустить процесс производства белков, из которых они состоят. CREB - молекула, которая запускает этот процесс.
Но как объяснить тот факт, что только некоторые пережитые события запускают этот процесс?
У молекулы CREB есть молекула-двойник CREB-2, которая блокирует производство белков и построение новых синапсов. Обычно сразу после однократного столкновения с новыми фактами или событиями CREB-2 слегка превышает уровень CREB, блокируя, таким образом, производство синапсов.
Мозг использует этот механизм по двум причинам. С одной стороны, помнить в деталях всё, что с вами произошло на протяжении всей жизни, не так уж полезно. Большая часть информации не имеет важности. Вы хотите помнить до конца жизни, что как раз в тот момент, когда читали эту статью, мимо окна проехал мусоровоз?
Исключением из этого правила являются отдельные события, вызывающие сильную эмоциональную окраску. Если бы мусоровоз въехал в окно и оказался бы у вас в гостиной, это событие неминуемо вызвало бы у вас сильную эмоциональную реакцию, и механизм подавления памяти на этот раз не сработал бы.
