А я всё стояла и не могла понять, что только что произошло. На губах до сих пор был солоноватый привкус поцелуя. И сердце стучало так гулко и так часто, что… не могло это привидеться!

– Инка, чего задумалась? – окликнула меня Машка и довольно плюхнулась на подстилку. – Сейчас нажаришься на солнце, потом будешь страдать, что сгорела.

С этими словами она деловито полезла в сумку.

– Ин, а где еда? А чай? Я ж с утра заварила! Где мой крем?

Приземлённые вопросы привели в чувство. И пусть произошедшее всё равно не отпускало, бытовые вопросы не дали впасть в прострацию. По части сборов Машка вечно была первой… с конца. Поэтому сумки, куда бы мы вместе ни отправлялись, всегда собирала я.

Сунув подруге бутерброд с сыром, я присела рядом. Машка выглядела совершенно счастливой. Настолько, что впору даже приревновать. Однако мне сейчас было не до этого. Поэтому, покосившись на подругу, я осторожно поинтересовалась:

– Слушай, ты пока плескалась, ничего подозрительного не заметила?

Машка оторвалась от бутерброда и с удивлением посмотрела на меня своими огромными карими глазами:

– В смысле?

М-да, какой-то неудачный вопрос. И, судя по взгляду подруги, не особо-то умный.

– Тут же почти никого нет, – она откусила от бутерброда. – Тихо, мирно. Никто никого не трогает. Инка, ты чего?

– Мужчину не заметила? Брюнета в белой рубашке и черных штанах?

Маша ещё раз озадачено глянула на меня и покачала головой. Потом изъяла из сумки мокрые салфетки и принялась сосредоточенно вытирать руки.

– Мужчин не видела, – уверенно заявила она.

Сказанное никак не успокоило. Ну не могло же мне привидеться!

Машка тем временем заподозрила неладное и внимательно посмотрела на меня:

– А к чему вопросы-то?

– Да так… – растерянно проговорила я, глядя на собственные ноги, пока ещё белые, совсем не имеющие того золотистого загара, которым так любят хвастаться отдыхающие на морях.

– Колись, – сурово потребовала Маша. – Знаю я твой вкус, ты ещё скажи, что он был голубоглазым! И с голосом, низким и бархатистым.

Был. Конечно, был. Правда, в тот момент я как-то об этом не думала. Однако молчать всё равно не собиралась и честно рассказала о произошедшем.

Машка крайне озадачилась. Но тут же призналась, что на берег особо не смотрела, увлечённая созерцанием гор и нырянием в прозрачную солёную воду.

Через пару часов мы накупались настолько, что можно было брать пиво и смело закусывать, слизывая соль с кожи. Ну, или занюхивать. Машель рвалась ещё и ещё, но удалось повлиять и донести, что если в первый день она переплещет всё море, то нас просто выставят.

Ну и перекупаться сейчас – банально схватить температуру или ещё какой-то малоприятный бонус. И гарантировано весь отпуск проваляться в постели. Но зато созерцая прекрасный вид из окна.

Маша это прекрасно понимала, поэтому молча свернула подстилку. Проворчала, что я слишком правильная и занудная, и поплелась следом.

За что я люблю курортные маленькие городки, так это за то, что здесь не смотрят, как ты одет. Никого не испугает обгоревший нос, соломенная шляпа и очки в половину лица. Можешь спокойно держать огромную пляжную сумку, из которой будут выглядывать продукты и разноцветные сувениры.

Здесь обычно царит атмосфера бесшабашной радости и затаённого веселья. Затаённого, потому что люди копили деньги весь год, и вот – приехали! Вообще, если человек намерен тратить деньги, то попробуйте его остановить. Тут не поможет упоминание ни о холодной зиме, ни о невыплаченной ипотеке, ни… В общем, перечислять можно долго. Но зачем?

От гурзуфской набережной до нашей квартиры тянулся достаточно крутой подъём, вымощенный брусчаткой. Разноцветье приехавших отдохнуть туристов живой змеей двигалось по весьма узкому подъёму.

– В прошлом году тут так не было, – заметила Машка.

– В прошлом году мы тут были проездом и в дождь, – ответила я, сделав вид, что не замечаю, как симпатичный татарин смотрит на меня с неоднозначным интересом.

Впрочем, тут такое сплошь и рядом. Гостеприимство и широта души у местных впечатляет. Когда ты гость и тебя рады видеть, то и правда нет ничего лучше. Но только не стоит верить с первых слов. Бывают просто хорошие… как бы это сказать, торговцы. Речи словно отменная пахлава. Заслушаешься, деньги на прилавок выложишь, а потом сообразишь, что если немного проехать, то будет раза в два дешевле.

– Давай купим вина, – вдруг предложила Маша, – вон, магазин даже есть.

Вынырнув из собственных мыслей, я посмотрела туда, куда указывал оранжевый ноготь подруги. Сделать кислотный, совершенно дикий маникюр было моей идеей. Но откуда было знать, что Маше это предложение понравится? В итоге не ногти, а витрина со стразиками на ярком оранже.

Магазин приютился в двухэтажном здании с рестораном. Аккуратненькая чёрная дверь, стильная вывеска, широкие окна. Стоило оказаться в помещении, как ноздри защекотал аромат вина. Два деревянных прилавка, бочки, приятный полумрак. Ну и, конечно, полки, уставленные бутылками. Но бутылки – это не совсем то. Это домой можно купить, отвезти и глубокой осенью, сидя с подругой на кухне, смаковать южный терпкий вкус. А тут только на разлив, только хардкор… В смысле, зачем мучиться со стеклом, пробкой и поиском штопора?

– Здравствуйте, что-то подсказать?

Я перевела взгляд на продавца. Высокий, стройный. Короткие черные волосы, внимательные карие глаза за стёклами прямоугольных очков без оправы. Тёмно-синяя рубашка с коротким рукавом; от запястья до локтя, на внутренней стороне руки, татуировка в виде виноградной лозы. Черные джинсы, обувь не разглядеть.

Посмотрел на нас обоих поверх очков. Взгляд такой, что внутри всё сладко сжалось. В голову полезли совсем неприличные мысли. Вон, и руки мускулистые, и… Ощущение, что никакой он не продавец вина, а просто забрёл случайно – помочь друзьям, например. Или проведать.

– Нам бы красное, – важно сообщила Машка. – И сладкое. Короче, вкусное.

Парень посмотрел на неё с интересом, а в карих глазах плясали смешинки. Красиво очерченные, даже чуть полноватые губы хранили тень улыбки.

«И нечего смеяться, – мысленно задрала я свой курносый нос. – В вине не разбираемся, всё же обычные люди».

Он перевёл взгляд на меня. Посмотрел внимательно и мягко, словно о чем-то задумался. Почему-то показалось, что я уже хлебнула вина, и в голове немного зашумело. И тут же взяла себя в руки. Нет, это уже никуда не годится. За день два обольстительных мужчины. И если этот вполне реальный, то первый вообще был неизвестно откуда.

– Черная роза, – наугад сказала я, припомнив рассказ двоюродной сестры.

Она разок с подругами тоже выбиралась в отпуск в Ялту и после этого всё нахваливала вино с подобным названием. Впрочем, за точность последнего ручаться не могу. Янка могла и перепутать. Особенно учитывая то, что они с экскурсией поднимались на вершину горы Ай-Петри и дегустировали вина там. Чёрная роза, чёрная принцесса, черный доктор, черный век… Всё я тоже не помнила, но «чёрный» присутствовало почти везде.

– На Ай-Петри были? – неожиданно спросил он.

Я невольно вздрогнула. Взгляд почему-то заставил немного сжаться.

– Да, – честно призналась, хотя и не совсем про себя.

Продавец усмехнулся уголком губ, потом покачал головой. Ничего не сказал, но мне стало немного не по себе. Что, там вино плохое, что ли?

И вдруг он снова поднял взгляд и внимательно посмотрел на меня. К щекам чуть не прилила краска. Я тут же разозлилась на себя.

– Но можно белое. Только чтобы не было кислым.

– Хорошо, – улыбнулся он.

Машка насупилась. Выйдя с двумя маленькими бутылочками красного и белого мускателя, остановились возле здания. Пока подруга что-то искала в сумке (подозреваю, что это были ключи), я обернулась. Заметила, что от окна магазина кто-то отошёл.

Чуть нахмурилась. Неужто наблюдал?

– Чтобы я с тобой ещё раз куда-то поехала? – бурчала рядом Машка. – Все парни на неё заглядываются, а мне разве что мороженое в руки не дал со словами: «На, деточка, иди отсюда, не мешай нам».