Евгений Степанович КОКОВИН

МАЛЕНЬКИЙ ЛОДОЧНИК

Был первый час ночи, когда Гайдар вышел из трамвайного вагона на конечной остановке в Соломбале. Корреспондент краевой газеты, он по заданию редакции ездил на дальний лесопильный завод в Маймаксу. Гайдар устал, а еще предстояло перебраться через широкий рукав Северной Двины - реку Кузнечиху. Июньская белая ночь была тихая, безоблачная и прохладная. Над Кузнечихой чуть дрожал легкий и прозрачный низкий росистый туман. За Соломбалой, на северо-востоке, заря заката, не угасая, уже переливалась в зарю восхода. Гайдар вышел на берег и досадливо чертыхнулся. Маленький речной пароходик "макарка" пересекал реку в сторону города. Значит, теперь, в ночное время, его нужно ожидать целый час. Далеко за фарватером Северной Двины в первозданной тишине монотонно и чуть слышно погромыхивала землечерпалка. Огромный океанский лесовоз-иностранец неторопливо шел вверх по реке, минуя город, к лесобирже под погрузку. Труба была желтая с голубой полосой марки (по этим цветам Гайдар и определил, что пароход не советский). В Архангельске он жил немногим более полугода, а навигация открылась всего лишь полтора месяца назад. И все-таки Гайдар уже начинал разбираться в морских и портовых делах. Журналистика обучает всем профессиям. Ему нравился простор Северной Двины. И сейчас, глядя на плывущую громадину иностранного лесовоза, он с улыбкой вспомнил узенькую и тишайшую речку Тешу в далеком и родном Арзамасе. Там дома ниже этого океанохода. - Товарищ, садись, поедем! - услышал он откуда-то снизу, из-под помоста пристани, сипловатый, но сильный голос. Дощатый настил лежал на высоких сваях. Под настилом, обегая столбы, мирно поуркивали чистые струи воды. Слева у пристани стояли две лодки. Одна почти наполовину залезла под помост. С кормы ее поднялся невысокий, давно не бритый мужичок. Он и звал Гайдара на перевоз. На второй лодке, что уткнулась носом в берег, сидел мальчик лет десяти, удивительно белоголовый и белобровый, с ярко-синими глазами. Лицо его сильно загорело и обветрело. Должно быть, дневное солнце так же щедро золотило его лицо, как и выбеливало брови и волосы. - А ты тоже перевозишь? - спросил Гайдар, спускаясь с пристани на берег. - Перевожу. - Тогда поедем, - Гайдар шагнул в лодку мальчика. - Енька, перебиваешь! - сердито закричал второй перевозчик. - Я ж раньше тебя подъехал. Смотри, Енька, припомню! Мальчик виновато посмотрел на перевозчика, потом на незнакомого пассажира. - Дядя, - сказал он, - Хлопин в самом деле раньше меня приехал. Вы пересядьте к нему. - Нет, я поеду с тобой, - сказал Гайдар. - Поехали! - Дядя, а можно немножко подождать? - спросил мальчик. - Может быть, еще пассажиры подойдут. А то одного везти невыгодно. - Что? - Гайдар посмотрел на мальчишку, хотел рассердиться. - Невыгодно?.. Повысив голос, он подумал, что мальчик испугается. Но тот смотрел на пассажира спокойно и выжидающе. Резкое сочетание молочной белизны волос и кофейного лица с яркими васильковыми глазами вблизи еще больше удивило Гайдара. Как бы в раздумье, он спросил: - Тебя зовут Енька? Евгений?.. - Енька, - подтвердил мальчик. - Знаешь, Енька, - сказал Гайдар и показал рукой на другой берег, - там лежит больная девочка. А я доктор, и мне нужно поскорее к ней приехать. Понимаешь? - Тогда поедемте, - Енька встал и, упершись веслом в песок, решительно оттолкнул лодку от берега. Потом, действуя так же заправски, он сел и начал яростно грести: левым веслом вперед, правым - назад. Почти на месте лодка волшебно быстро развернулась. Едва удерживая равновесие, Гайдар стоял и изумлялся сноровке маленького гребца. - Давай я сяду, - потянулся он к веслам. - Зачем же, - сказал Енька. - Вы деньги платите. Это у нас пассажиры гребут, когда народу много. Тогда они не платят. - Я все равно заплачу, - усмехнулся Гайдар. - Нет, - сказал Енька. - Лучше я сам. Вдруг он поднял голову и хитро взглянул на Гайдара. - Дядя, а я ведь знаю, вы совсем и не доктор. - Как ты знаешь? - Такие доктора не бывают, - убежденно заявил Енька. - Я всех докторов в Соломбале знаю. - Так-таки всех? - Гайдар сделал вид, что удивляется. - До единого, - серьезно подтвердил Енька. - Даже военного из полуэкипажа... Трифонов его фамилья... Представительный такой и строгий. В кителе со светлыми пуговицами ходит и в фуражке с "крабом", хоть и доктор. Он к нам приходил, у нас мать больная. - А что с ней? - спросил Гайдар. Мальчик перестал грести и оглянулся. Потом резко затабанил левым веслом, направляя лодку на курс значительно выше пристани, с поправкой на быстрое течение. В этом Гайдар тоже увидел опыт и сноровку лодочника. - Порок сердца у нее и припадки, - сказал Енька, не забыв о вопросе Гайдара. А ты часто сюда приезжаешь? Не-е, не часто, только ночами. Днем не разрешают, гонят, а то и штрафуют. Да и днем два парохода через каждые пятнадцать минут ходят. Енька помолчал, усиленно гребя, потом спросил: - А девочка эта - ваша дочка? - Какая девочка? - удивился Гайдар. - Которая больная лежит. - Нет, я пошутил. У меня не дочка, а сын, маленький. Давай-ка я тебя сменю. Енька беспрекословно встал. Но пока Гайдар садился на его место, неожиданно правое весло выскользнуло из уключины, и стремительное течение подхватило его. Секунда, две-три - и весло уже было в нескольких метрах от лодки. - Эх, дядя, - с легкой укоризной сказал Енька. - Шляпы мы с вами. - Это верно, шляпы, - огорченно согласился Гайдар, тщетно пытаясь дотянуться другим веслом до весла, уносимого течением. - Не-е, так не выйдет, - сказал Енька. - Так его не словишь. Только лодку далеко снесет. Вот еще несчастье! Сейчас я его... Он быстро стянул рубашку, поставил босую ногу на борт, подскочил и головой вперед бросился в воду. Гайдар даже не успел крикнуть его имя. Енька плыл быстро, саженками, высоко поднимая вверх то одну, то другую руки. Гайдар взволнованно и с восхищением следил за пловцом, который не побоялся ни ночного холода, ни быстрины на многометровой глубине. - Боевой мальчишка, - прошептал он. Тем временем Енька ухватил весло, сильным толчком направил его в сторону лодки и уже на боку, рывками, поплыл следом. Даже в том, что толкал он весло в лопасть, рукояткой вперед, сказывалась смекалка мальчика. Несколько раз подталкивал Енька весло, пока оно не ткнулось в лодочный борт. Гайдар вытащил его и помог мальчику забраться в лодку. - Замерз небось? - Не-е. Мы часто вечерами купаемся, - сказал Енька, натягивая рубаху и садясь за весла. - Сейчас согреемся. А снесло все-таки порядочно. Ничего, мы быстро, дядя... - Ты не торопись, - сказал Гайдар. - Не к спеху. Минут через пятнадцать лодка подошла к пристани, у которой все еще стоял пригородный пароход. - С приключениями, и все равно быстрее, - сказал Гайдар. Он подал Еньке рубль. - Ой, что вы, дядя! - испугался мальчик. - У меня столько и сдачи нету. - А сдачи и не надо, - сказал Гайдар и потрепал Енькины белесые волосы. Забирай все. Молодчага! - Не-е, дядя. Это очень много. Постойте тут, я мигом на пароходе разменяю. - Не надо, - сказал Гайдар. - Я пошел. До свидания, отважный лодочник! Енька долго еще стоял с рублем в руке и смотрел вслед пассажиру. А Гайдар поднялся на высокий городской берег, помахал кепкой маленькому лодочнику и восхищенно подумал: "С такими ребятами не пропадешь!"