– Гузон, – подошел первый сталкер – крепкий мужик в бывалом, выцветшем комбинезоне «Заря», носящем следы многочисленных, но аккуратных ремонтов, солевых пятен с притороченным к поясу подсумком с противогазом.
– Гу-зон, – повторил вслух, записывая, свободовец, затем поставил напротив галочку и протянул артефакт.
Мрачное лицо Гузона просветлело, он взял «муху» и бережно спрятал во внутренний карман комбинезона. Было видно, что он хотел что-то сказать, но сдержался и, непроизвольно набычившись, ушел в сторону.
– Лоток, – шмыгнув носом, подошел другой сталкер, мелкий мужичонка, одетый абы как, с тощим рюкзаком на спине. – Я хворал, Якорь. Я бы сразу пришел, только…
– Ладно, ладно, – остановил его затроившее бульканье свободовец. – Держи. Свободен.
– Ага, – слегка кланяясь и быстро принимая артефакт, сказал мужичонка. – Я, если что, всегда…
– Следующий, – не глядя, перебил его Якорь.
***
Кабинет для совещаний министра по чрезвычайным ситуациям. Большой овальный из светлого дерева с ромбическими вставками красного стол со встроенными кнопками коммуникации, портами и микрофонами, высокие неудобные стулья, в которых нельзя удобно откинуться на спинку и приходится всегда сидеть со строго выпрямленной спиной. Широкий экран с картой Зоны и мигающими на ней красными маячками, несколько узких низких тумб непонятного предназначения вдоль стен. За столом сидело с десяток человек, во главе, ближе к экрану, сам министр по чрезвычайным ситуациям в гражданском костюме, который держал в руке ручку. Нависая над расположенным перед ним белым листком бумаги, он напряженно слушал доклад одного из присутствующих в военной форме в чине генерала.
– …не доезжая до населенного пункта Иванково. Была послана специальная десантно-штурмовая рота на прочесывание лесного массива, два кинологических отряда. В настоящий момент ведутся поиски нарушителей.
– Другими словами, ничего у вас нет, товарищ генерал? – не поднимая головы, хмуро спросил министр. – Плохо.
Министр окинул присутствующих взглядом и задержался на сидящем справа от него человеке лет тридцати пяти. Одутловатое лицо, короткие ржаные волосы, тщательно расчесанные на пробор, пухлые щеки, небольшой нос, по-разному торчащие уши и яркие голубые глаза. Глаза удивительно внимательные и наполненные. Складывалось такое ощущение, что этот человек привык много и убедительно говорить, при том что у него всегда было что сказать. Одновременно человек с такими глазами мог много и внимательно слушать, его слегка прищуренный взгляд улавливал мельчайшие детали в собеседнике. Человек, в отличие от остальных военных, был одет в синий деловой костюм, белую рубашку и кремовый галстук с синими диагональными полосами.
– Ну, а вы что скажете, Алексей Викторович? Это же и ваша юрисдикция тоже. Что внутренние каналы сообщают?
– Внутренние каналы в настоящий момент не владеют информацией, но, возможно, это остатки… – тут голубоглазый прервался, подбирая слова, – инфицированных людей. Недавно, как Вы знаете, Зона была перекрыта по причине появления нового вида инфекции, и вот, видимо, ее носители смогли преодолеть линию заграждения.
– Алексей Викторович, Вы так легко говорите об этом, как будто они в соседний лес у себя в Зоне перешли. Это же Периметр. Вы понимаете, что они прорвали Периметр?
– Простите, но охрана Периметра – это не моя ответственность. Моя ответственность…
– Знаю, знаю Вашу ответственность. Изучение Зоны без вмешательства. И что это за инфекция? Насколько она опасна? Почему больные смогли сделать подобное? Почему такие большие потери? У Вас же целый бункер ученых работает там. «Янтарь», по-моему, называется, верно?
– Так точно, «Янтарь», – утвердительно ответил голубоглазый. – Но на момент вспышки инфекции мы эвакуировали весь персонал, поэтому точно не можем сказать, что именно за инфекция возникла в Зоне.
Один из присутствующих поднял руку.
– Говорите, – дал ему слово министр.
– В нашем госпитале после контакта двое зараженных. Мы прилагаем все усилия, чтобы спасти их, но пока можем только замедлять ход инфекции. Полагаю, что инфекция очень опасна, и нужно объявить эпидемиологическую угрозу.
– Я вас понял, – закрывая глаза и устало потирая лоб, ответил министр. – Но не можем мы сейчас так просто поднимать тревогу, не разобравшись, в чем дело. Так… Алексей Викторович, и за каким лядом эта ваша инфекция поперлась из Зоны к нам? Мы для того и держим Зону, чтобы вся эта свистобратия там варилась с этими вашими сталкерами.
Видно было, что министр постепенно теряет терпение, чувствуя, что от него что-то скрывается.
– Что-то же должно быть известно? Обстановка в Зоне нормализовалась? Инфекция подавлена?
– Да, подавлена, – смутившись, ответил голубоглазый.
– Ну вот, видите, что-то да известно. И как? Какой рецепт? Давайте сделаем то же самое и задушим ее здесь.
– Понимаете, господин министр, мы не принимали участие в подавлении вируса. Это сделали сталкеры.
– Так, стоп, – требовательно поднял руку министр, затем откашлялся. – Господа генералы, пожалуйста, оставьте нас на полчаса.
Дождавшись, пока военные, за исключением одного, сидящего слева от министра, делая каменные лица, выйдут, он скинул с себя весь выдержанный тон и, развернувшись к голубоглазому, спросил, глядя в упор:
– Алексей, какого собачьего хрена ты тут строишь? Выкладывай, мудрило, что происходит!
– Виктор Степанович, вы извините, не могу я при них в открытую говорить, – признался Алексей.
– Вижу, теперь можешь. Валяй, время дорого, – скомандовал министр.
– В общем, это новый вирус, не тот, что мы изучали на «Янтаре» и по которому у нас есть материалы и наработки. Это новое. Не знаем, как и что именно происходит. Местная группировка «Свобода» держала несколько пойманных в клетке, но они умерли от голода в течение суток-двух. Исключительно сильное влияние на человека. За короткое время вирус подчинил себе около сотни носителей, они даже смогли выбить Долг из Ростка…
– Выбить Долг? – изумился министр, поднимая брови. – Почему я не в курсе?
– Вас не было на месте, кроме того, сталкеры, объединившись, почти сразу же выбили их обратно. И вот теперь эти носители, или, как их еще называют, зомби, прорвались через периметр.
– Алексей, ты мне это свое ребячество брось, – постучав по столу толстым указательным пальцем, сказал Виктор Степанович. – Я тебя с училища помню, еще батя твой говорил, что ты в мать пошел. Какие к чертям зомби? Ты что, книжек дурных начитался?
– Никак нет, Виктор Степанович, – ослабив галстук, сказал голубоглазый. – Органическое поражение вирусом меняет поведение человека на поведение, направленное на распространение вируса-паразита, который становится собственно хозяином. Это во всех формулировках попадает под термин зомби.
– Нет, нет, нет, – отрицательно покачал головой министр. – Что угодно, только не это. Тут наука должна говорить, а не ваши… соображения. Наука у вас что говорит?
– Наука также использует это термин.
– Дожили… Мне сейчас что кадровым генералам говорить? Они ведь не мальчики далеко. Министру обороны что говорить, если своими силами не справимся? Помоги, Валентин Яковлевич, на нас зомби напали. Так, что ли? – он нахмурил лоб, обдумывая что-то. – Ладно. Что делать-то будем? – он устало вздохнул. – Собак с десантом отправили. Спасибо, дали нам на время попользоваться. Я так понимаю, информации по ним никакой, Руслан? – обратился он к оставшемуся военному в камуфляже без погон и признаков воинской части. – Повтори основное еще раз, что там камеры показали.
– Камеры показали, что эти самые… – он бросил взгляд на Алексея, – зомби воздействуют дистанционно. Похоже на влияние контролера, только еще и затрагивают физическое тело. Дистанция воздействия может быть метров тридцать, может – больше. На близких дистанциях достают через стены и укрепления. Как они миновали минное поле – непонятно, почему выжили при расстреле их на подъезде ко второй линии – тоже непонятно. Лица у них приметные, в пятнах, возможно, маскировочный раскрас, но пока не ясно.