- Ну, не знаю... Интуиция вам подскажет. Надо как-то восстановить статус-кво.

- Что-что?

- То есть, меня в том состоянии, в каком я был до аварии.

- Хорошо бы, - согласился инспектор. - Только вот как? Авария была? Была. Вы погибли? Погибли. Трагически? Еще бы!.. Все - официально вы не существуете.

- Официально я в этой стране уже давно не существую, буркнул свидетель. - Но тогда кто же перед вами?

- Скажите, а какими свойствами обладает этот ваш внутренний оппонент? То есть, теперь уже наружный... Нельзя ли его как-нибудь изловить и обезопасить?

- Боже вас сохрани! - вырвалось у свидетеля.

Инспектор поймал на себе взгляд собеседника и почти физически ощутил свою наивность. И смутился.

- Ну, я может быть неправильно выразился...

- Вероятно, вы не вполне отдаете себе отчет в том, что произошло. Поймите, это теперь вполне самостоятельное сознание. И оно эволюционирует. Но его эволюция носит очень односторонний характер. В известном смысле, это сознание похоже на сознание закоренелого преступника, отчаявшегося найти свое место в обществе, исполненного презрения к существующей этике и морали, и мстящего за свои неудачи всем подряд.

- Какие неудачи?

- Он - разрушитель, а удачи сопутствуют только созиданию. Отсутствие же признания - тяжкая ноша. И любой из нас старается переложить эту ношу на окружающих, хотя должен нести ее сам.

Произнеся эту загадочную фразу, свидетель умолк, посчитав, видимо, что сказал достаточно, и продоставив инспектору трактовать ее по своему усмотрению.

Инспектор уже приступил к размышлениям, но в это время в дверь постучали.

- Войдите, - крикнул он.

Дверь открылась, и в кабинет вошел дежурный сержант.

- В чем дело, Николай? Я веду допрос, - стого сказал инспектор.

Сержант помялся в растерянности.

- Владимир Борисович, тут позвонили из морга и сказали, что труп нашелся.

- Как нашелся? - инспектор вскочил. - Как это нашелся?! Они что там, совсем!.. Я тут, понимаешь... А они... Черт бы их всех побрал! Где он был?

- Да я не знаю - они не сказали. Но они говорят, что он живой.

- Кто живой? Труп?

- Нет, - сержант совсем растерялся. - Я понял так, что он и не умирал... Или симулировал.

- Что симулировал? Смерть?

- Ну, в общем, не знаю... Позвоните сами и выясните.

- Так, - сказал инспектор. - Это номер! Какой у них телефон?

- Не знаю. Там у меня на столе список есть - узнать?

- Не надо - у меня самого он есть.

- Так я могу идти?

- Да-да, иди, Я сам разберусь.

- А подследственный?

- Что - подследственный?

- Его забрать?

- Куда забрать?

- Ну, куда... В камеру. Или куда?

- В камеру? - инспектор наморщил лоб. - Нет, не надо. Пусть пока посидит. Иди Коля, не морочь мне голову!

Сержант вышел, а инспектор начал вызванивать по телефону районный морг. Удалось ему это не сразу, а когда удалось, из морга сообщили, что у них сроду никто не оживал, никуда по этому поводу они не звонили, а что касается трупа, то он как исчез, так с тех пор и не объявлялся. Получив эту информацию, инспектор машинально взглянул на часы, чертыхнулся и уставился в одну точку, расположенную где-то за горизонтом событий во вселенной.

Свидетель сидел тихо, понимая, что инспектору есть о чем подумать.

- Ну, так.., - произнес тот после минутного молчания. Кто-то позвонил. Кто? Но самое главное, зачем?.. На шутку это не тянет. А тогда что?

И тут на столе зазвонил телефон. Инспектор взял трубку:

- Алле... Вас слушают!

На другой стороне кто-то дышал в микрофон и молчал.

- Ну, долго вы там намерены еще играть в молчанку?

- Горобец сидит у вас? - произнес на другом конце развязный голос.

- Вы куда звоните? - повысил голос инспектор.

- Я знаю куда звоню. Отвечайте на вопрос.

- С кем я говорю?

- Если вам это не известно, то не имеет значения. А если известно, тогда незачем спрашивать. Я повторяю свой вопрос: Горобец у вас?

- Вы ошиблись номером, - сказал инспектор и ухмыльнулся. - Это квартира.

Подобные звонки раздавались в его кабинете не в первый раз. В отличие от многих других инспекторов, наш инспектор знал, как на них реагировать. А именно: следует вести разговор таким образом, чтобы получить максимум информации о собеседнике. Что он и делал теперь.

- Хорошо, - голос высказал признаки раздражения у его владельца. - Передайте ему трубку.

- Повторяю: вы ошиблись номером. Перезвоните.

- Минуточку! Не кладите трубку, - тон голоса несколько смягчился. - Мне нужна справка.

- Справок не даем, - строго сказал инспектор. - Я полагаю, вы должны извиниться и сообщить кто вы такой.

- Хорошо, я извиняюсь. Я звоню участковому инспектору райотдела милиции.

- Что ему передать, если вдруг появиться?

- Я хочу сообщить вашему подследственному, что я существую.

- Рад за вас.

- Его, вероятно, это тоже обрадует.

- А он вас знает?

- Да, мы с ним когда-то были очень близки.

- Ну, так вы бы ему самому и звонили - зачем же милицию зря беспокоить?

- Есть сведения, что в данный момент у него нет телефона, - насмешливо произнес голос. Поэтому уж будьте так любезны, передайте от меня привет и наилучшие пожелания. И обратите внимание на бутылку. Вы меня слышите?

- Спасибо, но я не пью. Телефон придушенно хрюкнул и залился монотонными гудками. Инспектор положил трубку и вопросительно посмотрел на свидетеля.

- Интересуются вами, Сергей Кузьмич. Приветы шлют.

Свидетель вымученно улыбнулся:

- Знаете, я совершенно измотан. Обстоятельства изменились радикальным образом - мне нужно подумать. Отправьте меня в камеру, или... куда-нибудь.

- А как же наш разговор?

- Этот разговор бесконечен. Он совершенно беспредметен, и вы очень скоро в этом убедитесь. Вы придете к выводу, что самое лучшее - отпустить меня на все четыре стороны, сочинив какую-нибудь правдоподобную историю.

- Да, похоже на то, - согласился инспектор. - Но я, собственно, и пытаюсь выудить из вас эту самую правдоподобную историю. Пока, правда, без особого успеха.

Он задумчиво поводил пальцем по столу, повертел в руках шариковую ручку, не нашедшую иного применения, и задумчиво повторил:

- Да, похоже на то... Очень на то похоже... Ну, хорошо, я готов вас отпустить на все четыре стороны. А что делать с этим абонентом? Он ведь не с того света звонит, не из преисподней?

- Преисподняя - в нашей душе, - сказал свидетель каким-то обреченным голосом.

- Что он может предпринять? Он вообще может что-нибудь предпринять? Как отразится его.., - инспектор поискал подходящее слово, но отыскал только одно: - наличие на делах мирских.

- Вообще говоря, ничего сверхъестественного без меня он сотворить не может. Все же, Бог - я, а не он, при том, что и я не... всесилен!.. Однако, в духовной сфере, то есть в сфере политики, культуры... Я это могу охарактеризовать, как массовый психоз, или нечто подобное.

- А разве у нас сейчас на психоз? Плюнь, и в суверенитет попадешь! Страна разваливается на глазах...

- Пустяки. Совершенно естественный процесс развала империи. В исторических масштабах это достаточно безобидное явление.

- И это вы называете безобидным явлением?! Государство,существовавшее тысячу лет, разваливается на мельчайшие куски!

- Что касается России, то за тысячу лет ее пытались развалить уже тысячу раз, и ни разу не смогли. А что касается, скажем, Армении, то к России она имеет слабое отношение. Там своя культура, и свой менталитет. Не надо путать божий дар с яичницей! Одно дело - нация, а другое государство. Почему вы не сожалеете о развале Британской Империи на Великобританию и далеко ей не сопредельную Индию?

Инспектор покрутил носом, соображая, а потом воскликнул:

- Но мы-то живем не в Индии и не в исторических масштабах! И кушать хотим каждый день. А на почве всех этих размежеваний скоро уже с голоду начнем пухнуть, потому что никто толком не работает.