— Хорошо, — сказал Берд. — Нам нужно помочь ей. Думаю, я знаю, кто может. Есть один в Лапваи, Айдахо, он такое уже делал. Его зовут Роман. Велик риск, что что-то пойдет не так, понимаешь, Декс? Я не могу поручиться за него полностью, и если я почувствую, что ситуация непоправима, мы можем отступить. Но мне кажется, что подойдет только он. Я слышу тревогу в твоем голосе и ощущаю, что нужно спешить.

Риск или нет, но нам нужно было делать это.

— Понимаю. Сделаем это. Он — экзорцист?

— Он целитель. Не переживай, он хороший, из племени Не-персе. Он был вовлечен в дело об одержимости демоном мальчика.

— И что случилось? Сработало?

Тишина.

— Мальчик умер, — сказал Берд.

— Как насчет плана Б?

— Его нет. Это все, что я могу сейчас сделать. Я не звонил ему, он может не согласиться. Но мне кажется, что нужно выбрать этот вариант. Если будет плохо, можно отступить. Но Перри не маленький мальчик. Она старше, у нее боевой дух и опыт. Если кто и может справится, так это она.

Он был прав в этом, хотя риск был больше, чем я думал.

— Декс, мы сделаем все, что сможем, — продолжил он. — Я позвоню тебе после того, как свяжусь с ним.

Он закончил вызов, и я сидел на стуле, тянул за волосы. Я был так близко к срыву. Я посмотрел на книгу с таблетками, подумывая, что пара пилюль Валиума мне поможет. Но мне нужно было думать. Нужно быть наготове. Я не мог справиться с этим выпивкой. Перри нуждалась во мне сильнее, чем я в облегчении.

Я написал Аде, спрашивая о новостях. Ничего не изменилось, что радовало, но, похоже, ее собирались увезти утром. Она подслушала разговор родителей, они были уверены, что у Перри срыв, и ей нужна помощь. Она сказала, что ей не верили, как бы она ни старалась.

Я написал ей, что буду через несколько часов, что я кое-что жду. Я не хотел упоминать экзорцизм, потому что, хотя Ада сказала об одержимости, это не означало, что она рада идее, что целитель будет колдовать над ее сестрой. У людей были пределы в восприятии, я это знал.

Я расхаживал по квартире, Жирный кролик смотрел на меня с тревогой. Зазвонил телефон.

— Берд! — воскликнул я, ответив, грудь сдавило.

— Роман сказал, что сделает это, — сказал Берд. — У меня есть адрес. Я вылечу ночью в Айдахо и помогу ему подготовиться.

— О, вы не обязаны делать это, — сказал я, тронутый его щедростью. Берд был из бедной резервации в Нью-Мексико. У него не было денег на внезапные перелеты.

— Это не проблема, — сказал он, и я поверил. — Я уже все заказал. Я должен спешить в Альбукерке, а ты забери Перри. Будь осторожен.

— Я у вас в долгу, — сказал я.

— Уже не в первый раз, — пошутил он. А потом дал мне адрес и смутные указания, что звучали просто, а потом попрощался. Берд. Я должен был заказать ему что-нибудь крутое на день рождения. Отблагодарить.

Я выдохнул, беря себя в руки, и написал Ребекке. Я попросил ее позаботиться о Жирном кролике, пока меня не будет, и пообещал сообщать о новостях.

Я пошел к двери, не беря ничего. У меня был кошелек и ключи от машины, этого мне хватит. Я остановился у зеркала в коридоре, я едва узнал себя с первого взгляда. Я впервые видел разницу в теле. Мое лицо стало худее, его покрывала щетина, которую я сбривал не каждый день. Мои руки и плечи стали шире. Я надел пальто и понял, что оно сидело на мне не так, как раньше.

Это означало, что я был новым? Я не знал. Может, нет. Может, это был не быстрый процесс, нужно было работать над собой, есть правильно и принимать свои странности. Я решил убрать кольцо из брови, спрятал его в карман. Теперь я выглядел иначе. Я надеялся, что буду другим так, что Перри сможет мне довериться. Я не хотел быть тем, кто ранил ее. Я хотел быть собой. Может, таким, каким она видела меня внутри все это время.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я гнал на джипе по шоссе как демон в ночи. Не лучшее сравнение, но я ощущал себя почти сверхъестественным, умудрялся избегать проблем на большой скорости. Я был Бэтменом, время было на моей стороне. Я надеялся, что и у Перри так.

Я написал Аде по пути, чтобы она знала, что я еду, попросил ее скрывать это. Я был уверен, что их родители не обрадуются мне в своем доме, может, даже вышвырнут, особенно если я спрошу у них о дорогой Пиппе. И Макс мне не нравился. Я не понимал, что этот рыжий великан делал в Портлэнде, в их доме, почему он лез в мои дела. После всего, через что мы прошли, это попахивало саботажем.

Постоянно шел дождь, было темно, когда я повернул машину на улицу Перри. Я пытался сказать себе, что все будет хорошо, что план сработает, но нервничал. Я не только боялся того, что случилось с Перри, что я не смогу спасти ее, но и боялся ее в общем. Не того, что захватило ее, а ее самой. Того, что она думает обо мне. Того, как она будет смотреть на меня.

Я был не в себе, был влюблен. Любовь постоянно дула мне в спину. Я оставил машину на парковке в нескольких домах от нее, пожалел, что у меня не было пачки «Никоретте», чтобы запихать целиком в рот.

Я этого не сделал. Я взял одну подушечку, жевал, а потом написал Аде и ждал пять мучительных минут, пока не увидел ее худую фигурку, бегущую по улице под дождем. Она забралась на пассажирское место и захлопнула дверь, с ее белых волос на нее лилась вода.

— Эй, — сказал я, повернувшись, чтобы лучше ее разглядеть. Может, стоило бояться Аду, а не Перри. Ей было всего пятнадцать, но Ада выглядела старше в этот миг из-за темных кругов под глазами, а огромные глаза вспыхивали, как синие сигнальные огни. Она была взволнованна, зла и испуганна одновременно. — Спасибо за…

Бац.

Удар был не таким сильным, как у Ребекки, и, судя по удивлению на лице Ады, она впервые ударяла кого-то так решительно. У Паломино были проблемы с вымещением гнева. Из-за Декса Форея. Вот так.

Я размял челюсть и с опаской посмотрел на нее.

— Пожалуй, я это заслужил.

— Я подумала и решила, что ты все еще козел, — прорычала она, а потом вежливо улыбнулась. — Но спасибо, что приехал.

Ох, во что я ввязался? Не важно. Я пройду по раскаленным углям под ударами миллиона подростков, если это спасет Перри.

— От отца ты получишь хуже, — продолжила она. Хорошо, к миллиону подростков добавим удар от разозленного итальянца.

— Постараемся не дать этому произойти. Ты можешь провести меня в ее комнату.

Она покачала головой.

— Там Максимус. Он думает, что заботится о ней. Он такой идиот.

Я стиснул зубы, мне не нравилась картинка в голове, как Перри пристегнута к кровати, и Макс «заботится» о ней.

— Что ж, этот похититель во фланелевой рубашке больше о ней заботится, не будет, — сказал я, отстегивая ремень безопасности. Она посмотрела на меня пустым взглядом. Может, не очень понравился мой выбор слов. Я кашлянул. — Я про рыжего придурка.

Она опустила голову и сухо сказала:

— Зови его засранцем.

Она открыла дверь, и мы выбежали на улицу под дождь. Большой дом Паломино возвышался в конце улицы, огни из окон напоминали глаза рептилии. Теплый и уютный? Неа. Мне уже ощущалось что-то ужасное, я чувствовал это каждой клеточкой тела. Зло? Да, зло в этом доме жило точно.

Движение в окне Перри привлекло мое внимание, силуэт того-кого-не-стоило-называть-кроме-оскорблений. Мои кулаки сжались, я выдохнул носом. Многое бурлило во мне, опасные чувства, конечно, Ада выглядела сломленной. Мои голова и сердце уже пострадали, а я еще в дом не вошел.

Мы замерли на крыльце, Ада прижала палец к губам, словно мне нужно было не шуметь.

Может, я громко дышал носом.

— Иди за мной, — прошептала она. — Думаю, родители в своей комнате.

Я кивнул, она открыла дверь. Я тут же ощутил… тьму. Злоба была инфекцией в воздухе, она охватила меня, и мне стало не по себе.

Ада бросила на меня взгляд, словно понимала, что я ощущал, и я пошел за ней, шагая как можно тише. Я сбросил мокрое пальто, капли воды текли по моей шее.