– Слушаю?! – протянул я, дописывая строчку, чтобы не забыть.

– Виктор Андреевич, это вы? – поинтересовался на том конце провода голос охранника с проходной.

– Нет, приемная президента, – буркнул я.

– Ага, конечно, – согласился охранник, – тут к вам пришел мужчина, говорит, что он писатель Марат Жанатович Жаксыбаев…

– Вик, да скажи ты ему! – послышался знакомый голос Марата.

– Пропустите, – попросил я охранника.

Положив трубку, я первым делом взглянул на часы, решив проверить: неужели за написанием статьи я потерял счет времени, и с минуты на минуту мы должны будем ехать вместе с Маратом на работу к Александре? Взглянув на часы, я облегченно вздохнул и, успокоившись, начал перечитывать последние строчки рецензии, так как у меня еще было около трех часов свободного времени. Видно, Марат просто решил прийти пораньше, чтобы прочитать рецензию или просто составить мне компанию. Пока Марат поднялся ко мне, а передо мной он заглянул, чуть ли не во все кабинеты в редакции, я успел закончить рецензию и принялся за доработку статьи. Поздоровавшись, я молча протянул ему рецензию и продолжил работу. Помимо того, что мне нужно было написать, нужно было еще успеть подкорректировать написанное, и не только мне, но и нашему штатному корректору – Раушане. Ведь я мог уйти с работы только после того, как сдам статью в набор номера.

Из издательства мы выскочили как можно скорее, к счастью, в книжном издательстве, в котором ждали мою рецензию, с легкостью согласились получить ее по электронной почте. А так бы нам пришлось везти эту бумажку в совершенно другую сторону города, противоположную той, где находилась моя работа, да и магазин, в котором работала Александра. Марат был доволен моей рецензией, и начал спорить со мной лишь только после того, как мы ее сдали и оказались в салоне моего автомобиля. До этого времени он не стал ничего говорить по причине того, что не хотел, чтобы я под его напором стал изменять свою рецензию. Марат был интересный писатель, так как умудрялся одновременно писать легким красивым словом, и при этом его книги завораживали своими героями, которым постепенно начинал сопереживать, и так иной раз хотелось их предупредить о каком-нибудь злодействе, что забывал о том, что это – всего лишь книга. Поэтому рецензии к его книгам почти всегда были положительными, за исключением, наверное, одной, написанной мной, после которой, впрочем, мы и стали друзьями.

– И как мне себя вести? – полюбопытствовал он, когда я остановил автомобиль. До окончания рабочего дня Александры оставались каких-то десять минут.

– Не знаю, – протянул я, – будь самим собой. Просто, ты ее любимый современный писатель и, скорее всего, она не даст тебе и слова вымолвить…

– Она хотя бы симпатичная? – Марат с интересом взглянул на свое отражение в зеркале.

– Кгхм! – откашлялся я. – Если что, я могу и исправить рецензию…

– Ладно, ладно, понял! Я всего лишь шучу! – рассмеялся он.

– Знал я одного такого шутника… только вчера его в лесу закопал!

– Надеюсь, ты шутишь? – осторожно полюбопытствовал Марат.

– Надейся… ладно, пошли, встретим ее.

Едва мы вышли из салона моего автомобиля, как увидели выходящую из дверей магазина Александру. Подойдя к нам, девушка, робко взглянув на мгновение на моего спутника, все-таки решилась и чмокнула меня как всегда в знак приветствия. Марат приподнял брови вверх и многозначительно подмигнул мне. Получать от Александры поцелуи в щечку при ком-то оказалось очень приятно и как-то страшно, так что я не сразу собрался с мыслями. Когда Саша меня целовала, я понял, что она не скрывает того, что мы постепенно сближаемся с ней, и почувствовал, что я боюсь того, чтобы этот сон – как это всегда бывает с приятными снами – резко не оборвался пробуждением. Поприветствовав меня, девушка отошла немного в сторону и растерянно улыбнулась Марату.

– Александра, знакомься, это Марат Жанатович Жаксыбаев, – представил я своего друга.

– Жаксыбаев? – переспросила девушка. – Автор «Бега по краю дождя»?..

– И еще огромного множества романов, – утвердительно кивнув, подтвердил Марат и не забыл похвалить себя.

– Ой! – ойкнула девушка, прикрывая рот ладошкой и расплываясь в счастливой детской улыбке.

– Ну, вот и познакомились, а теперь давайте поскорее в машину. Может, повезет, и мы проскочим пробки, – улыбаясь так, словно неизвестный дядя подарил мне ключи от новенького «Мерседеса» и огромной квартиры в центре города, поторопил я Марата и Александру.

В полном молчании мы сели в салон автомобиля и поехали в сторону дома девушки.

Александра молчала, словно воды в рот набрала, и лишь растерянно смотрела на сидящего возле нее ее любимого писателя. Поняв, что так они могут промолчать долгое время, я заговорил с ними о книгах. Заметив, что это не сильно раскрепостило их, я перевел тему на то, что Марат хотел предложить девушке стать критиком его новой книги. Он быстро ожил и стал объяснять Саше, что от нее требуется. Уточнив все, Марат даже стал записывать на задней стороне последней страницы вопросы, которые его интересовали, как автора. Дальше до дома девушки они ехали, разговаривая между собой, я же постепенно начал понимать, что ревную. Вся эта идея показалась мне глупой, и вообще – я расхотел показывать Марату, где живет девушка. И так он узнал о ней многое, в том числе и место ее работы, и домашний телефон. Улыбнувшись своему глупому чувству ревности, на которое я не имел и капельки права, ведь с Сашей мы были чуть больше, чем просто знакомые, и чуть меньше, чем близкие друзья, я поставил альбом своей любимой группы и стал тихо подпевать песням, стараясь отвлечься. Всё было логично, но сердце обливалось слезами и требовало от меня, чтобы я выбросил этого писателя за шиворот из машины на полном ходу. «Ты ей не нужен! Смотри, как она общается с этим писателем, а ведь у него хватило мужества напечататься, в отличие от некоторых!!! Она с ним разговаривает так же, как и с тобой! Если ты сейчас исчезнешь, она и не заметит! Ты для нее ничем не лучше всех остальных, просто ты с ней уже знаком. Никакой симпатии!»

Мотнув головой, я вжал педаль тормоза в пол, так как впереди идущий автомобиль вдруг передумал ехать прямо и, резко сбросив скорость, стал входить в поворот.

– Что делают! – ворчливо пробормотал Марат. – Ни стыда, ни совести, хоть бы поворотные огни включил что ли…

– А! – махнул я рукой. – Не обращайте внимания! Будете ездить за рулем, через неделю привыкнете…

– Да, Вик, ты у нас спокойный, как удав, – рассмеялся он. – Я бы, наверное, каждому такому идиоту по лицу давал, чтоб в следующий раз несколько раз подумал о других, перед тем как совершать что-нибудь в этом духе…

– Зачем сразу драться? – полюбопытствовала Александра. – Лучше как Виктор – просто не обращать на них внимания.

– Может быть, – согласился Марат. – Давайте купим что-нибудь к чаю, а то как-то неловко с пустыми руками-то…

– Да вы что! – возмутилась Саша. – Не каждый день ко мне в гости приходят известные писатели… Оставьте! Кстати, а почему вы так любите трагические финалы в своих романах?

– Такова жизнь…

Марат прав: трагическая концовка – это не прихоть писателей, а реальность жизни. Когда сильно любишь, обязательно либо любовь безответная, либо с твоей половинкой или с тобой что-нибудь да должно произойти, поэтому мы любим одних, а живем с другими. Как сказал один литератор: «Никогда нельзя путать любовь и сон с привыканием и реальностью…»

Пробки к счастью хоть и были, но такие, что автомобили все-таки медленно, но двигались, поэтому через каких-то полтора часа мы добрались до Сашиной пятиэтажки. Автомобиль я остановил как всегда, как можно ближе ко двору девушки, но не заезжая, так как ремонт ходовой – удовольствие дорогостоящее. Пока я закрывал автомобиль, Александра вместе с Маратом скрылась в подъезде. Закрыв автомобиль, я еле-еле переборол желание уехать домой, чтобы напиться и забыться, так как сердце стало болеть так, словно кто-то безжалостно колол его острыми иголками каждую секунду. Успокоив себя, я все-таки направился к дому, решив, что, если почувствую себя лишним, то как можно скорее найду причину и уеду домой.