Всадница срезала угол Хайдпарка, месяцами потом там оставался черный шрам среди зелени у ворот Камбер, и многие старались не замечать его, когда там гуляли.

Она повернулась резко на север, двигаясь как большая птица. За ней следовала волна отчасти зримых теней, они видели, как голова в шлеме поднялась, словно она разглядывала небо в поисках… чего? Что такое существо могло преследовать в такую ночь?

Что бы это ни было, она это нашла. Вдруг тело Всадницы сковало напряжение, ее рукавицы с чешуей сжались на поводьях. Хлорос вскинул большую голову, словно мог ощутить призрачные следы предателя под бархатными желтыми облаками, отражающими ночное сияние Лондиния. Бледная лошадь застучала копытами в спешном темпе.

Последнее Слово вырвалось из горла Всадницы. Оно было обрамлено бриллиантовым льдом, звук был без веса, мертвые текли вперед, устремляясь за Хлоросом. Всадница мерцала, словно была под тяжелым холодным маслом, туман вспыхивал льдом, разлетались искры магии. Копыта Бледной лошади ударяли по подушке пала, конь прыгнул как рыба.

Хлорос и Всадница летели на белом облаке мертвых. Их тающая тень касалась земли внизу, ужасно черная и четкая, хотя света вокруг было мало. Вопли вырывались из темной дыры в той тени, они летели, и живые в домах под ними сжимались, не зная причины.

До Динас Эмрюс было больше двух сотен миль, Всадница должна была добраться туда до рассвета. Пока проводник держался, Хлорос нес ее на эфирной силе.

За предателем на грифоне следовала Смерть.

Глава тридцать третья

Человек умирает лишь раз

В ушах звенело, кровь текла по его лицу. Клэр пошатнулся.

«В этом проблема пушки. Сложно целиться, особенно, когда стреляешь из подвешенного состояния, — он тряхнул головой, Валентинелли оказался перед ним, он был в крови. Тонкие губы мужчины двигались, темные волосы были отчасти опалены и растрепаны. Клэр моргнул и понял, что оглох. — Временно или…».

Словно в ответ, мир полился в его уши. Вдруг его голову захлестнул шум, угрожающий превратить его мозги в суп-пюре. Его колени ударились о дымящуюся землю, Зигмунд появился и ручейком яркой крови на лице, покрытом сажей.

Клэр пытался понять, но голова не слушалась. Кока сработала против него. И выстрел мехи не помог.

«Выстрел. Электрический? Мех была полна электричества, конденсаторы были на пределе. Ядро! Ядро Мастерса!

Мысль была бревном для утопающего. Он впился в него, ментальная хватка была крепкой от отчаяния.

«Вот оно!».

На миг он увидел все — Блэкверк, где все менялось, а не было в порядке. Проблемой была не иррациональность. Просто рациональность не могла уместить в себя все.

«Мир шире, Горацио, чем в твоей философии».

Давление в голове ослабло. Чудесное облегчение хлынуло на него, он открыл глаза и увидел над собой лицо неаполитанца. Он упал, и убийца держал его. Земля была обожжена, сажа танцевала черными хлопьями, изгородь почернела и обсыпалась в идеальном круге, что чудом не попал по ним. Если бы Валентинелли не оттолкнул бы их, они попали бы под удар и сами стали бы дымом.

Земля была теперь тихой, успокоилась. Гром слышался лишь вдали, и то это могло быть последствие удара.

«Высчитай длину шага. Этот паук будет двигаться медленнее мехи поменьше, но он не устанет. Об этом позаботятся дополнительные уравнения в ядре. Как он общается с передатчиками? Невидимый сигнал в радиусе действия? Чистое электричество? Нет, не магнетизм. Может, сочетание? Как? Это магия? Нет, логический двигатель не допустил бы этого, и мозги в склянках наверху не Изменены. Мне нужно больше данных».

Рот Валентинелли все еще двигался. Зигмунд кивнул, склонился… и ударил Клэра по лицу. Сильно ударил мозолистой от труда ладонью по щеке Клэра.

Шок оттолкнул голову Клэра, он рухнул со звуком, с каким колесо присоединяют к повозке.

— Спасибо, — прохрипел он. — Небеса, это было неудобно.

Неаполитанец немного расслабился. Он выругался на итальянском, но выражал так свое счастье. Клэр моргнул, тело слушалось его, и он встал на ноги с помощью Валентинелли, заметил шляпу среди дыма.

— Спиннэ! — прокричал Зигмунд. — Ты видел это, Арчи? Мерзавцы построили Спиннэ! И красивого. Мы же им отомстим? Посмотрим, как они сделали Спиннэ!

Склониться за шляпой было сложно, но Клэр справился, он повернулся к груде дымящегося мусора, где когда-то был неплохой, хоть и старый дом.

— Обязательно.

— Стрига за это не платила, — мрачно пробормотал убийца. — Та штука. Дьявол, — и убийца перекрестился.

— Двадцать гиней, — напомнил ему Клэр чуть веселее, чем ощущал себя. — И вы сказали, что справились бы с самим дьяволом.

— Двадцати гиней мало, — акцент мужчины был уже ближе к настоящему голову, резким и образованным, но с песней его родного языка в смеси с немузыкальным королевским британским. — То было не пушечное ядро, синьор.

— Как и не поцелуй в щеку, — Клэр водрузил шляпу на голову. Пахло жжеными волосами, жженой зеленью, нагретыми камнями и пылью. Если Валентинелли и знал, что у него не было бровей, он не показывал этого, и Клэр задумался, на месте ли его. — Идемте, господа. Нужно найти лошадей, если они не убежали. У нас есть работа.

— Погоди. Та… штука, — ладони Валентинелли были напряжены, его одежда все еще дымилась. Его плащ уже нельзя был носить, черные волосы тоже были опалены. Теперь все они выглядели печально. — Как ты хочешь ее остановить? Чем, синьор? И что нам делать?

Зиг смотрел в сторону, куда ушла большая меха, его грубые ладони двигались в воздухе, словно он был строителем.

Клэр ощупал себя и карманы. Пистолет еще был заряжен. Часы были на месте, и он отметил время и спрятал часы на место привычным движением.

— Сначала найдем лошадей, — он опустил рукава, отряхнул пиджак. Он топал, пытаясь избавиться от пыли и сажи на туфлях. Деньги мисс Бэннон еще были при нем. — А потом посетим карьер в трех милях отсюда. Если повезет, там будет меха, которую мы сможем украсть, ведь вполне возможен такой вариант, — он сделал паузу. — Если нет, что-нибудь придумаем. А потом отправимся в Лондиний и постараемся задавить мятеж в зародыше.

У карьера были Измененные стражи, но Валентинелли оставил Клэра и Зига в тени и пропал за поворотом. Через пару минут он вернулся, вытирая темное лезвие ножа о кусок ткани, который бросил в пыль. Клэр не разглядывал там алые следы, он и без того догадался о правде — кусок ткани был с рубашки врага, что перестал дышать.

Трупы лежали лицом от входа, их шеи были под странными углами. Их Изменения были едва заметны в одежде — кривые ребра, слишком толстые ноги говорили об изменениях человеческого тела, от которых Клэру было не по себе, но он смог отвлечься.

— Килстоун, — пробормотал он. Подземный карьер. Этот камень резать можно было в любом направлении, не как слюду, и залежи его извивались под землей. Он сопротивлялся магии, его нужно было добывать руками. Даже следы камня скрывали мех, пока в них не включили логические двигатели.

Вход был черной пещерой даже в свете дня. Облака стали тоньше, и вскоре могла наступить красивая весна. Меха будут сиять на солнце по пути к Лондинию.

Были ли в других карьерах вокруг древнего города спрятаны металлические монстры? Вероятно. Как много?

«Больше, чем хотелось бы, Клэр. Думай о задании, что важнее».

— Арчи, — Зигмунд побелел под маской из сажи. — Туда?

— Идем, Зиг. Ты — лев для мисс Бэннон, да? Смотри, — Клэр указал. — Там будут лампы. Или светящиеся камни. Синьор Валентинелли, будьте добры.

Вскоре сияющие камни у них были закованы в сталь, темная и гладкая поверхность камней напитывалась светом солнца. Они были хорошо заряжены, но Валентинелли на всякий случай нашел лампу с фитилем и запасом масла. Клэр не знал, будет ли им чем ее зажечь, но блеск темных глаз неаполитанца сказал ему, что вопрос глупый.