Сталь по рукоять входит в податливое тело, и рука Джейми Фрейзера омывается теплой, багряной кровью. Как же хочется, чтобы этот миг повторялся, а всё остальное вокруг замерло. Лишь он, его противник и клинок, вонзающийся в Рэндалла и причиняющий боль. Боль нестерпимую, жгучую, всеобъемлющую, с каждым ударом усиливающуюся десятикратно.
И чтоб никакого скорого забвения. Чтобы его враг все еще держался на ногах и чувствовал каждый удар, как впервые полученный. Пусть его тело и черная душа будут одним сплошным страданием, долго агонизируя. Пусть Джонатан Рэндалл вспомнит и почувствует на собственной шкуре каждый удар плетью. Пусть его кости ломаются, срастаются и вновь крошатся почти в одночасье.
Его зверствам и поступкам нет числа и прощенья. Джейми достаточно секунды, чтобы вспомнить, как этот монстр держал его в сыром подвале и пытался сломать как снаружи, так и изнутри, словно бесчувственную куклу. Как прикасался к нему, бил за неподчинение или просто ради удовольствия. Как грубо насиловал или заставлял себя ублажать, а затем, как ни в чем не бывало, растягивался рядом на деревянных нарах, прижимая к себе его искалеченное и обесчещенное тело, шепча в затылок скупые нежности. Как потом выжег на его теле фамильное клеймо, будто на собственности и бросил умирать.
И вот они стоят друг напротив друга, пошатываясь от бессилия и потери крови. Рэндалл первым перестает сопротивляться и тянется к Фрейзеру в попытке обнять. Джейми силится разгадать, что может быть скрыто за этим взглядом и подобным жестом за несколько шагов от преисподней? Жажда оказаться как можно ближе к противнику и нанести решающий удар? Но нет, окровавленный штык выскальзывает из рук английского офицера и падает на землю.
Тогда, может быть, сожаление? Раскаяние? Безмолвное признание в роковой, извращенной любви к рыжему шотландцу, доведшей до такой жестокости и безумия? Нежелание в одиночку танцевать со смертью?
– Только не отпускай! – вырывается с хрипом, и оба валятся на груду остывающих тел.
Что это – страх перед неизбежным? Боязнь расплаты или жест «доброй» воли, чтобы прикрыть собой Джейми от пули или клинка добивающих солдат? А может, последняя извращенная попытка Джонатана Рэндалла уйти из этой жизни все еще находясь в превосходстве, сверху, доминируя над любовником, которого так и не удалось подчинить?
Джейми кажется, что он падает бесконечно долго. Тьма черным кольцом смыкается над головой, лишая проблеска света, а вместе с ним и надежды. Но Фрейзер ни о чем не жалеет и еще сильнее вонзается пальцами в безжизненное тело «Чёрного Джека», желая собственными глазами увидеть терзавших его демонов.
========== Сладкая жизнь ==========
Комментарий к Сладкая жизнь
По сериалу “Ганнибал” Лектер/Грэм
https://pp.userapi.com/c837733/v837733384/6b58d/xGOIYrQrumY.jpg
Прожив определенное время вместе, в окружении четырех беспородных, но не менее любимых псин, Ганнибал и Уилл пришли к единому мнению, что их просторному, светлому дому чего-то не достает. А именно: заливистого, детского смеха, топота ног маленького карапуза, сладко пахнущего молоком. А еще игрушек, сказок перед сном, модных и пестрых вещей, потому что оба в унисон захотели стать родителями девочки.
Вот так в один прекрасный момент в семье Лектер-Грэм появилась маленькая мисс Эбигейл. Чтобы прочувствовать на собственной шкуре огромную ответственность и всю значимость отцовства, было решено взять и удочерить полугодовалую девочку из приюта. А потом, как вы понимаете, пошла жара. Было все: бессонные ночи и мешки под глазами, отвращение к содержимому подгузника и подгоревшая каша в смену Грэма. Ночами, когда Эби ненадолго затихала, Уилл, тяжко вздыхая и глухо стеная в ключицу мужа, спрашивал:
– Когда же закончится весь этот кошмар?
– Совсем скоро, Уилл, ты и не заметишь, – мягко улыбаясь, пояснял Ганнибал, поглаживая плечо и спину любимого. – Сперва родители страстно желают, чтобы ребенок скорее начал ходить и разговаривать, а спустя годы велят ему сесть и заткнуться. Полагаю, у нас с тобой достаточный запас терпения, чтобы принять за факт детскую расторопность и неуёмное красноречие.
Когда Эби стала говорить, с четким произношением имени одного из отцов возникли определенные трудности.
– Хорошо, детка, зови этого папу просто Ганни! – пришел на помощь Уилл, указывая на слегка оскорбленного Лектера.
– Гамми, – довольно произнесла девчушка, ткнув пальцем в красочный плакат на стене с героями из одноименного мультика.
Вот так с легкой руки обоих, детской сообразительности и специфики речи маленькой Эби, Ганнибал на долгие годы превратился в папу Гамми, а папа Уилл в просто Уилла.
– Спасибо, Грэм. Обхохочешься просто, – недовольно ворчал Лектер в первое время, слыша и отзываясь на это прозвище.
– Ну ты чего? Прикольно же, – слегка подтрунивал Уилл, хлопая того по плечу. – Как дела, папа-мишка? – наигранно спрашивал он, понижая голос до баса.
– Уилл, папа Гамми, а вы мне купите пистолет? – как-то спросила Эбигейл.
– Эби, детка, ты же девочка, к тому же еще маленькая, – с долей недоумения заметил Ганнибал, переглянувшись с мужем.
– Хорошо, а когда я выросту и стану мальчиком купите? – и обоим только и оставалось удивленно пожимать плечами и сдержанно улыбаться детскому простодушию.
Несмотря на то, что оба родителя в свое время предпочитали уединение и обособленность, семейство Лектер-Грэм пришло к выводу, что Эбигейл, чуть повзрослев, должна чаще находиться среди сверстников, выбираться с родителями в публичные места, чтобы у девочки сложилось собственное, независимое мнение об окружающей жизни.
«Как вы можете это есть?!» – мысленно негодовал Лектер, глядя как муж и дочь с аппетитом уплетают гамбургер. Поворошив вилкой горку картофеля-фри, Ганнибал подцепил кончиком ножа сморщенную булочку, скептически заглянув во внутрь.
– И это спрессованное нечто они называют говяжьей котлетой? Да тут корова и близко не стояла, уж вы мне поверьте, – недовольно заметил Лектер.
– Не обижайся, любимый, – стал поддерживать беседу Уилл, набивая рот картошкой, – твои кулинарные шедевры выше всяких похвал. Просто человеческий организм штука непостоянная. Ему периодически хочется какой-нибудь гадости.
Ганнибал отодвинул от себя тарелку и решил сменить тему, обратившись к дочери.
– Что нового в школе? Дети не обижают?
– Нет. Просто говорят разное.
– Что, например?
– Ну, что у меня вместо мамы двое пап. Что я вам неродная, то ли подкидыш, то ли найденыш.
– Вот же мелочь пузатая! Сами бы они до такого не додумались! Проклятье, от этих пересудов никогда не будет покоя! Хоть бери на луне живи! – стал возмущаться Уилл.
– Детка, если они еще раз посмеют тебя обидеть, – вставил свое слово Лектер, поедая вполне удобоваримое мороженое, – за каждым из них придет злой и голодный мишка Гамми.
– Зачем? – настороженно спросила Эбигейл.
Очевидный ответ уже готов был сорваться с уст, слегка искривленных загадочной улыбкой, но…
– Чтобы провести разъяснительную беседу, – поспешил ответить Грэм, быстро глянув на дочь, затем на мужа. – Не так ли? – с нажимом произнес Уилл, полагая, что их счастливая семейная жизнь, словно корабль под названием «Dolce vita*», следует практически намеченным курсом, оставив за бортом прошлое. Лектер, конечно, шутит, но все же…
– Мысли мои читаешь, – согласился Ганнибал, кладя в рот очередную порцию мороженого. – И заявить всем, что это не их собачье дело.
______________
итал. Dolce vita — итальянский фразеологизм. Означает «сладкая жизнь», «не жизнь, а малина!»
========== Желание жить ==========
Поздний вечер перед боевым вылетом. Наш последний вечер, когда мы сидели в опустевшем клубе военной базы и говорили о чести, угрызениях совести, патриотизме и расплате за павших товарищей.
А мне так хотелось потянуться к тебе и зарыться лицом в распахнутый ворот сорочки. Медленно вдыхать запах твоей кожи со смесью одеколона и едва уловимого букета отработанного горючего. Вести носом по шее, мазать ртом по щетинистому подбородку, несмело подбираясь к губам, хранящим вкус бурбона. Сорвать с них поцелуй, потом еще и еще, говоря о том, Рид Кэссиди, что наболело и обволокло, словно бурой накипью, где-то под ребрами.
