– Там где я был, нет зоны покрытия.

– И где же это? На Северном полюсе?

– Нет, в преисподней.

– Что, владыка Аида призвал своего верного песика к ноге, а спустя год отпустил любимого питомца в мир простых смертных погулять?

– Не говори так. Ты же знаешь, что Джордан Пэрриш мертв и до сих пор жив благодаря сущности Цербера, которому вечно суждено скитаться между мирами.

– Зачем, Джордан? Зачем ты вернулся? – надсадно произнес Роберт, вставая из-за стола и подходя к нему ближе.

– Я скучал, Бобби. Скучал по твоим ледяным фантастическим узорам на стекле посреди жаркого лета. По экспресс-мороженому из фруктово-молочных коктейлей и всегда холодной коле. По твоей улыбке и неизменному «остынь, приятель». Мне не хватало твоих морозных объятий и обжигающих холодом поцелуев. Мне так этого не хватало. Я по-прежнему не могу коснуться живой плоти, чтобы не обжечь…

– Как и я, чтобы не заморозить, – перебил его Дрейк, – потому все еще здесь. Я тоже скучал по тебе Джордан. Так сильно, что ощущал, как собственный холод сковывает меня ледяными щупальцами, пронзая спинной мозг. Мне так не хватало жара твоего тела, пламени тлеющих угольков в глазах, теплой улыбки сопровождаемой утренним кофе, подогретым до нужной температуры прямо в твоих ладонях. А еще я до смерти скучал по нашим поцелуям – смеси перечной мяты и жгучего перца, когда ты становишься моим льдом, а я твоим огнем…

– У нас мало времени, Бобби, – тихо молвил Джордан, мягко касаясь заросшей щеки Дрейка.

– Сколько?

– Сутки. Затем я снова буду вынужден исчезнуть.

Роберт обреченно уткнулся Пэрришу в ключицу, выдавливая из себя ряд цветистых ругательств. Затем его рот с жадностью впился в горло, подбородок, скулы, найдя, наконец, любимые, чуть приоткрытые губы. Вот он, тот самый влажно-шипящий поцелуй, отдающий морозной свежестью и жарким огнем.

– Нам многое нужно наверстать, – задыхаясь, произнес Бобби, через силу прервав поцелуй. – А морг для этого совсем неподходящее место, идем. Наша квартира куда лучше, – поспешно добавил Айсмен, выталкивая Пэрриша из своего кабинета. – И еще, когда в следующий раз появишься, а потом решишь вернуться в Ад, возьми меня с собой.

– Это против правил, – возразил Цербер, быстро шагая рядом, – зачем тебе это?

– Попробую его заморозить.

========== Эйфория (Athelnar, Vikings) ==========

Комментарий к Эйфория (Athelnar, Vikings)

Гиф:

https://vk.com/doc63678917_461740300

– Дай мне еще своей волшебной травы, женщина, – приказывает король Рагнар, обращаясь к бывшей рабыне по имени Йеду из далекой страны, что на востоке. Эти зеленые листочки вставляют похлеще грибов Флоки, принося долгожданное забвение и позволяя видеть дивный сон наяву.

Лодброк долго выхаркивал кровью последствия своего поражения в Париже с последующим падением со стен вражеского замка, остро чувствуя каждую сломанную кость.

Боль, что длительное время выворачивала нутро и терзала тело, наконец, отступила. Находясь под действием чудотворного снадобья, Лодброк совершал странные поступки и был свидетелем диковинных вещей. Будто душа покидала тело и вольной птицей парила над землей и за ее пределами.

Рагнар чувствовал покой и легкость, потому что вместе с душой его на время оставляли воспоминания, несшие за собой горечь и боль потери. Иной раз он ощущал себя, чуть ли не провидцем, получив шанс заглянуть в потусторонний мир в миг краткого просветления.

Словно боги ему улыбнулись и дали иллюзорную, на грани реальности, но все же возможность вновь встретиться с Этельстаном. Услышать его мелодичный голос, подобный божьему благословению. Словно он еще рядом. Живой. Из плоти и крови.

Пребывая в наркотическом экстазе, Лодброк тянет к нему руку, чтобы, как и раньше, прикоснуться к Этельстану. Увидеть на его лице смущение, ощутить легкий трепет и прилив жара к рдеющим скулам.

Но потом он резко отдергивает сжатые в кулак пальцы, боясь своим желанием спугнуть прекрасное видение. Словно, если бы он был посреди спокойных вод фьорда, не желая мутить его зеркальную поверхность, отражающую ярчайшие звезды.

Пусть так. Он согласен застыть камнем, не дышать вовсе, а глупому сердцу приказать не биться так громко о ребра, как бушующий прибой о скалы, лишь бы продлить это мгновение.

Но вот голос его близкого друга становится все тише, а сам он истончается словно утренний туман.

– Нет, Этельстан! Еще немного, прошу! Не бросай меня снова! – хрипит Лодброк, слепо и хаотично вращая широко распахнутыми глазами оказываясь в одинокой непроглядной пустоте.

Желудок скручивает сухими спазмами, а в голове буйствует вихрь, возвращая сознание короля Рагнара обратно в тело. Его будет малость штормить, трястись конечности, а рот и горло измучит жажда. У всякой эйфории есть своя цена, и похоже Лодброк становится ее добровольным узником.

Викинг не знает, для чего конкретно он подсел на эту дурь. Хочет ли он всякий раз избавляться от воспоминаний и боли, или наоборот – обретать новые воспоминания и боль. Стоит ли продолжать лелеять и взращивать эту зависимость, или попытаться от нее избавиться, окончательно не свихнувшись?

Ибо затягивает. Разрушает. Губит. Заставляя балансировать между жизнью и смертью.

Вот бы провести ладонью по воспаленным глазам и бритому черепу и таким образом избавить себя от душевной тоски и одиночества, получив долгожданное забвение.

Только без толку все это. Образ Этельстана вшит под кожу. Отпечатан на обратной стороне век, наколот золой на сердце так, что уже не вытравишь.

А еще есть магические листочки из Китая, позволяющие Рагнару пообщаться с тем, кто был ему по-настоящему дорог. Ради таких мгновений Лодброк готов пойти на что угодно. Даже убить, ему ведь не впервой.

– Я что, должен просить тебя дважды, Йеду?! – с почти безумным взглядом вопрошает Лодброк, стремительно выныривая из своих грез.

– Травы больше нет, король Рагнар, – смело отвечает китаянка, – в прошлый раз я отдала тебе последнее.

Ладонь викинга до крови смыкается вокруг креста, висящего на шее. Словно этим действием Лодброк желает избавиться хотя бы от малой толики неконтролируемого гнева или почерпнуть из золотого распятия немного божественной силы и терпения.

«Что мне делать, Этельстан? Как же я без тебя?» – мысленно обращается викинг, вдруг ощутив тепло, исходящее от символа христианской веры.

«Я всегда с тобой, Рагнар. Но сейчас ты должен меня отпустить, – звучит знакомая отповедь, подобная песне возносимой богам, – будь милосердным».

========== little story ==========

Комментарий к little story

https://vk.com/doc63678917_460394001 https://pp.userapi.com/c841521/v841521916/6f213/GoSMaQgZw6w.jpg

https://pp.userapi.com/c840136/v840136539/77abb/pNLcVJPOFEw.jpg

https://vk.com/doc63678917_455684149 https://vk.com/doc63678917_462056355

https://vk.com/doc63678917_462056426 https://vk.com/doc63678917_461807013

**Stranger Things, Joe Keery\Dacre Montgomery **

– Ребята, это точно комната Макс, а не спальня ее родителей?! – громко шепчет Харрингтон, карабкаясь по внешней стенке дома Харгроувов.

– Да точно!

– И зачем я только опять на это согласился?!

– Эй, Стив! Макс там?! Ну, ты чего залип?!

***

На следующий день

– И давно ты, Харрингтон, Карлсоном заделался? Поздними вечерами по крышам чужих домов шаришься, – миролюбиво интересуется Билли Харгроув, сверкнув белозубой улыбкой.

– Ничего я не шарюсь.

– Да ладно. В чужие окна заглядываешь. Ты что, вуайером заделался? Любишь подсматривать за людьми?

– Ничего я не подсматривал! Это недоразумение!

– Вот смотрю я на тебя, Стиви, и даже не знаю, чего мне больше хочется? Вновь набить тебе морду и переломать все кости, чтобы больше не совался? Или позволить твоему тайному увлечению прогрессировать?

– Хватит меня гнобить, Харгроув! Сказал же, этого больше не повторится!

– А вот это зря. Когда в следующий раз захочешь рассмотреть меня поближе: узнать название одеколона, понюхать, пощупать и попробовать меня на вкус – окно моей спальни будет открыто, – интимно шепчет Билли, опаляя ухо и шею Харрингтона жаром дыхания. – А будешь хорошим мальчиком – оставлю у себя на ночь. Гарантирую, принцесса, в накладе не останешься.