Припев.
Назад…
Назад дороги часто нет.
Назад…
Когда пройдёт немало лет,
Виски покроет седина,
Забудут люди и страна,
Травой могилы зарастут,
Поймём, где лучше, там иль тут…
Ведь ошибиться не грешно —
Чужих ошибок не понять,
Но будет грустно и смешно,
всё обретя, вдруг потерять.
Припев.
Назад…
Назад дороги часто нет.
Назад…
Когда пройдёт немало лет,
Виски покроет седина,
Забудут люди и страна,
Травой могилы зарастут,
Поймём, где лучше, там иль тут?
Глава 3
После того, как Вера побывала у доброжелательных чиновников и получила подъёмные деньги и документ, удостоверяющий, что она оля хадаша, — понятие, означающее на иврите «вновь прибывшая» или «поднявшаяся в страну предков», она вышла в зал, где уже в кучу были свалены баулы трёх ближайших рейсов самолётов с репатриантами.
Оказывается, так здесь называют эмигрантов, то есть евреи считаются вернувшимися, а не переехавшими в другую страну.
Новые термины, понятия и восприятие себя частичкой еврейского народа, собирающегося под своды одной своей страны, доводили девушку до прострации — она запуталась в себе и в своём отношении ко всему происходящему вокруг неё.
С усмешкой вспомнила, как только что тепло улыбающиеся чиновники предлагали ей сменить своё имя на похожее израильское Вэред, что означает Роза, но она всё-таки настояла, чтобы записали в документы её полным настоящим именем — Вероника.
Пока она крутила головой, отыскивая свой баул, к ней подбежала Лена:
— Верка, а ты знаешь, что каждому вновь прибывшему положен один бесплатный телефонный звонок, мы уже сообщили родным, что находимся в аэропорту. Сейчас погрузимся на такси и поедем в этот Шдерот, где у нас живут бабушка, дяди и другая многочисленная родня.
— Ленусь, хватит трещать, лучше покажи мне тот телефон, ведь мне надо до сестры дозвониться.
Звонить ей не пришлось, потому что в этот момент она увидела Любу, явно выискивающую её взглядом среди многочисленных снующих между баулами растерянных людей. Вера резко прервала разговор с Леной и, подбежав к Любе, бросилась к ней на шею.
Счастливые от встречи сёстры радостно визжали, не переставая тискать друг друга в объятиях. Наконец, Люба отодвинула от себя Веру и внимательно оглядела её с ног до головы:
— Хорошо выглядишь, подросла за эти полтора года, повзрослела, фигурка ладная и мордочкой бог не обидел…
— Любка, что ты меня оглядываешь, как цыган лошадь оценивает на базаре? Сама тоже выглядишь — класс, такая загоревшая и лишние кило скинула, от которых никак не могла избавиться после рождения Руслана. Кстати, как он?
— Всё, Верочка, остальные разговоры и вопросы оставим на потом, а пока отыщи свой баул, и поедем. Лёва ждёт нас в машине, за Русланчиком соседка приглядывает, а нам ещё сегодня надо на работу, глянь на часы — третий час ночи.
Вера быстро отыскала свой баул, погрузила его с помощью сестры на коляску и стала искать взглядом своих полюбившихся попутчиков, чтобы сердечно с ними распрощаться.
— Верка, чего ты крутишь головой, давай быстрей, я же тебе сказала, что Лёвка ждёт в машине, и нам надо сегодня ещё идти на работу.
— Любочка, миленькая, дай мне одну минуточку попрощаться с моими добрыми попутчиками, это такие люди…
— Верка, тебя ждёт ещё столько знакомств, что запутаешься в именах…
Вера, не дослушав сестру, бросила её с коляской, а сама побежала и прижалась телом сначала к женщине, а потом к мужчине:
— Я вас никогда не забуду, вы мне стали как родные. Подождите секундочку, я возьму у сестры её номер телефона.
Она подбежала опять к своей коляске:
— Любочка, быстренько запиши на листочек свой номер телефона, мне надо его отдать моим новым друзьям.
Молодая женщина смерила презрительным взглядом стоящую невдалеке семью и раздражённо написала на каком-то клочке бумаги цифры:
— На, бестолковая, вся в нашего сердобольного папочку.
Вера не стала слушать и пререкаться со своей ворчливой сестрой, а, подбежав опять к своим попутчикам, вручила женщине бумажку:
— Обязательно позвоните мне, мы не должны потеряться, — и, обцеловав всех четверых, убежала к нервничавшей сестре.
Недалеко от здания аэропорта они разыскали на стоянке новенькую Subaru, где на своём водительском кресле подрёмывал Лёва — муж Любы. Молодой, но уже с солидным брюшком мужчина медленно выбрался из машины и по-родственному облапил девушку:
— Ну, с приездом, будем теперь вместе покорять необъятные просторы Израиля.
— Ой, Лёвочка, ты был не худеньким, а теперь вовсе на колобка похож.
Люба зло остановила смеющуюся сестру:
— Посмотрим, кого ещё ты отхватишь, а моего Лёву не цепляй, у него тяжёлая работа — то ночные дежурства, то дневные, поэтому питается как придётся, отсюда и животик.
Вера не стала обострять тему, её старшая сестра и раньше не отличалась покладистым характером, а теперь, похоже, и вовсе стала мегерой.
Погрузив баул в багажник, машина тронулась на юг в сторону неизвестного пока Вере города. Не прошло и полчаса, как они отъехали от аэропорта, а уже подъезжали к новой многоподъездной девятиэтажке, в которой Лёва с Любой приобрели четырёхкомнатную квартиру почти через год пребывания в Израиле.
Поднялись на лифте на шестой этаж, и Вера прямо от дверей вступила в большой зал, обставленный старой облупленной и вытертой мебелью.
— Ого, какие апартаменты, сюда бы ещё мебель соответствующую…
— Ты сильно умная, мы и так с Лёвушкой за эти полтора года, проведённые в Израиле, купили квартиру и новую машину, ведь надо было спешить — льгота на покупку автомобиля действует только три года. А мебель эта ещё вполне годная, несколько лет нам послужит, тут перед праздниками Рош а-Шана и Пейсах местные богатые люди меняют обстановку и выкидывают на помойку столько хороших вещей. Мой Лёвочка уже притаранил и починил два вентилятора, пылесос и даже микроволновую печь.
— Люб, так у вас ещё была уйма времени, куда вы спешили с покупками?
— Верунечка, ты ещё не успела пыль белорусскую стряхнуть с ушей, а уже собираешься учить старших, которые уже сполна нанюхались этой хвалёной израиловки.
Вера поняла, что в будущем лучше она лишний раз смолчит, чем будет постоянно нарываться на отповеди ворчливой сестры.
— Люб, а можно я ванну приму, я так вся перепотела за этот длинный день, ведь с самого утра не снимала с себя верхнюю одежду.
— Конечно, дуй в душевую, но учти, что за воду мы платим по мере того, сколько выливаем, так будь добра, обойдись душем и понапрасну не держи краны включёнными.
Посвежевшая после купания, Вера в махровом халате, выданном ей сестрой, сидела за кухонным столом и отвечала на её расспросы о родителях, бабушке, об общих родственниках и знакомых. Девушка не спеша удовлетворяла любопытство Любы с Лёвой, попивая растворимый кофе из большой кружки вприкуску с вафлями в шоколаде:
