Перед тем как отправить Бекасова в тюрьму, полковник Васнецов подробно обсудил с ним план "побега". Впрочем, говорил в основном глава контрразведки, так как у ротмистру из-за побоев трудно было открывать рот.

 Итак, в первую очередь Бекасов должен был определится с "сидельцами"– кто есть кто. Затем предложить самым отчаянным бежать. Наверняка кто-нибудь да согласится. План же таков. Ночью Бекасов попросится по нужде на двор. Когда войдет охранник, он выхватит у него из "случайно" расстегнутой кобуры револьвер и угрожая им, свяжет его ремнем. Задними дворами, вдоль Дона, беглецы выберутся из станицы. На хуторе, в двух верстах к югу от Манычской, они найдут в конюшне четырех лошадей и крытую повозку. На них к утру и доберутся до разъезда Забытый, где "захватят" паровоз.

 "Как-то все очень просто",– усомнился Бекасов, ожидая от полковника какого-то необычного плана. Но Васнецов прищурился: "Запомните раз и навсегда, ротмистр, незамысловатость действий- самая верная и короткая дорожка к успеху".

 Ночью Бекасов толкнул в плечо, дремавшего с полуоткрытыми глазами Ларнака. "Пора". На побег товарищ Мокей, так он просил себя называть, согласился сразу. Ротмистра он окрестил- "товарищ Бекас". Решили остальным сидельцам пока ничего не говорить, на всякий случай. А потом уже действовать по обстоятельствам. Но эти обстоятельства сложились для ротмистра самым неожиданным и неприятным образом.

 Как и договорились теперь уже с Ларнаком, Бекасов настоятельно забарабанил в дверь кутузки, попросился у охранника в клозет- "в животе жутко режет".

 Когда дверь открылась и на скрипучую лестницу ступил пожилой солдат с керосинкой, на него коршуном набросился Ларнак. Опрокинулся вместе с ним вниз подвала. Лампа упала на пол, но не потухла. Ротмистр и опомниться не успел, как комиссар выхватил из подошвы ботинка что-то вроде заточки, полоснул охранника по горлу. Кровь обильно брызнула во все стороны, будто зарезали буйвола, а не человека. Окрасила бурыми пятнами все четыре стены подвала. "Что вы делаете!",-только и смог выдавить из себя ротмистр. "Ничего, товарищ Бекас, прорвемся. Иначе нельзя".

 Ларнак вынул из открытой кобуры лежавшего на животе охранника револьвер, вытер окровавленные руки о его гимнастерку.

 -Ну чего сидите!– крикнул он арестантам.– Кто со мной и товарищем Бекасом, присоединяйтесь. Трусливые, пропадайте.

 К лестнице ринулись все, кроме Ильи и великана Тимофея. Многодетный папаша Илья сказал, что все равно беглецов поймают, а так, может, снисхождение от полевого суда выйдет.

 -И я так считаю,– поддакнул Тимофей.-Ни к чему судьбу испытывать и на рожон лезть.

 -Дураки,-ухмыльнулся Ларнак,– кто ж вас теперь в живых оставит, когда вы добровольца зарезали.

 -Мы?– задвигал морковным носом, словно принюхивался, Илья.– Мы ни при чем.

 -Это вы на дыбе деникинским контрразведчикам будете рассказывать. Черт с вами, оставайтесь.

 -Обождите!– крикнул, видимо, быстро соображающий Илья.-Я с вами.

 Ротмистр же пребывал в полной растерянности. Такого развития событий, с убийством охранника, он не предполагал.

 Однако далее события разворачивались еще более стремительно и непредсказуемо.

 Выскочив из скобяной лавки, которую, разумеется, никто не охранял, часть беглецов устремилась к Дону, другая к его притоку Манычу.

 -Куда, бараны!– сдавленным криком попытался остановить последних комиссар Мокей.– Все к Манычу, мать вашу, там катер.

 Кто-то вернулся, остальные растворились в стороне Дона.

 -Откуда вам известно про катер?– удивился ротмистр.– Говорю же, в двух верстах отсюда хутор, там кони.

 -К черту хутор и коней,– схватил за рукав Бекасова Ларнак, обдал несвежим дыханием.– Рекой уйдем, через лиманы доберемся до наших.

 Мокей поймал за полу шинели, суетившегося рядом Илью, который не знал куда ему бежать.

 -Катер должен быть за мысом,– указал комиссар рукой на высветившейся луной за колокольней изогнутый берег Маныча. Приказал Илье.– Бегите туда, ждите нас.

 -А вы, ваше благородь, то есть, товарищ Мокей?! -испугался Илья.

 -У нас еще тут дело. Негоже возвращаться с пустыми руками. Идем!

 Ларнак потянул ротмистра за собой.

 -Куда?-изумился тот.

 -Штаб беляков в двух кварталах отсюда, проверим как там дела. Ну!– цыкнул он на Илью,– Исполнять!

 -Слушаюсь, ваше… Тимофей, ты где?

 Его приятель оказался где-то рядом. Выполз черной горой из-за угла. Что-то проворчал, побежал за Ильей.

 У штаба Ларнак и Бекасов притаились за забором, прислушались. Тихо. Охраны нет. Ларнак собирался дернуть за ручку входную дверь, однако в последний момент заметил, что со стороны рынка приоткрыто окно.

 Бекасова подмывало садануть товарища Мокея по затылку и присоединиться к остальным беглецам. Катер, конечно, хорошо, но ведь иначе задумывали. Впрочем, переиграть уже невозможно, нужно действовать по обстоятельствам. Останавливало то, что Ларнак явно не последняя фигура у красных. Знает Думенко, кажется, ему поверил. С комиссаром будет гораздо сподручнее.

 Влезли в окно. В штабе кто-то спал на лавке под иконой, укрывшись шинелью. Возможно, подпоручик Клейменов, адъютант Деникина,– подумал ротмистр. Сам командующий обычно ночевал в доме купца Стромынова, за Торговой площадью.

 Ларнак хотел "разобраться" со спящим, но его отстранил ротмистр- "Я сам".

 Он подошел на цыпочках к похрапывающему человеку, приоткрыл на лице шинель. И чуть не икнул от неожиданности. Это же якорная бородка начальника контрразведки Васнецова! Что он тут делает? Полковник пожевал во сне губами, а потом вдруг открыл глаза:

 -Ты?!

 -Я,-кивнул Бекасов.– Эх, не люблю когда меня бьют.

 -Что?

Ротмистр со всей силы саданул кулаком полковника в лоб. Тот сразу обмяк. Из носа пошла кровь. "Только бы не помер,-мысленно перекрестился ротмистр, закрыл Васнецова шинелью.

 Ларнак, лихорадочно сгребал со стола карты, засовывал себе за пазуху.

– Кто это?-спросил он.

– Вероятно, порученец Клейменов.

 И осекся- откуда ему знать фамилию адъютанта Деникина!

 -Он меня и задержал за станицей,-соврал ротмистр.

 -Да?-застыл на мгновение товарищ Мокей.– Ладно, времени нет. Уходим. Погоди.

 Ларнак схватил с полки большую керосиновую лампу, вырвал фитиль, стал обрызгивать вонючим содержимом стол и углы комнаты.

 -Спички, где тут спички?– стал он шарить по полкам.

 "Что делать?– лихорадочно соображал ротмистр. – Еще не хватало собственного шефа живьем сжечь".

 -Бегите к катеру,– сказал он Ларнаку.– У вас важные документы. Я найду спички и догоню.

 Мокей замялся, но потом одобрительно хлопнул ротмистра по плечу:

– Молодец.

 Вылез в окно и, пригибаясь, побежал под взошедшей полной луной мимо пустых торговых лавок.

 Ротмистр действовал быстро и четко. Английскую зажигалку он нашел в кармане Васнецова, на всякий случай пощупал его пульс за подбородком. Жив.

 Проверил сени. Никого. Порученец, видно, ночевал в доме напротив, в сенях у Деникина. В штабе никому не разрешалось находиться ночью. Правда, охранять его должна была рота капитана Быстрякова. Куда она подевалась и почему здесь оказался Васнецов?

 Однако на долгие размышления времени не было. Бекасов сгреб с полок еще какие-то карты, засунул их под шинель полковника, не без труда вытащил его в окно, отволок саженей на двадцать. Только бы товарищ Мокей, черт бы его побрал, за мной не наблюдал,– думал он.

 Со стороны мыса раздался выстрел, потом еще один. Затем стрельба стала довольно интенсивной, застрочил пулемет.

 Вернулся в дом, дрожащей от напряжения рукой подпалил пропитанную керосином скатерть на столе. Огненный дракон, словно давно ждавший этого момента, сразу разинул свою страшную пасть, стал с треском поглощать штаб Добровольческой армии.