Ставрос вздохнул, с отвращением вспомнив своего деда. Сначала он двадцать лет прожил под его диктатом, а теперь старик требовал, чтобы Ставрос женился. Ставрос больше не мог терпеть тот факт, что дед распоряжался его жизнью.

Ставрос позвонил, но никто не открыл ему дверь. Поэтому он вошел в калитку и пошел вниз по ступенькам во внутренний дворик, обнесенный белыми стенами, с одной стороны которого открывался вид на море. Прибытие технического специалиста не разбудило дремлющую Венеру.

Да, его напряжению нужно было найти выход. Он еще раз посмотрел на восхитительную фигуру девушки. Если она была чьей-то женой, то она явно подчеркивала статус своего мужа. Однако на ней не было обручального кольца.

Он был готов поспорить, что эта девушка была любовницей. Как же грустно, что такая красота принадлежала клиенту босса.

Раньше его не остановили бы никакие условности, но сейчас его жизнь была совсем другой.

Присев на корточки, он зачерпнул воду из бассейна в ладонь и плеснул в девушку.

Брызги воды долетели до лица Калли, и она моментально проснулась. Машинально она попыталась сесть и тут же потеряла равновесие и рухнула в воду. Солнечные очки соскочили с ее носа, руки пытались зацепиться за что-то, но твердой опоры рядом с ней не было. Она нырнула в холодную воду. О, вот это был шок!

Офелия.

Калли немного пришла в себя и прокричала, разбрызгивая воду:

– Ты наказана! Немедленно иди в свою комна ту!

Но на краю бассейна возвышалась отнюдь не Офелия, а воин-завоеватель, высокий и грозный, стоящий в лучах солнца за своей спиной. У Калли даже глаза заболели, когда она попыталась разглядеть его. Его футболка и шорты не отвлекали внимания от его крепкой, мускулистой фигуры. Его одежда, по правде говоря, обтягивала тело, как золотая броня, и подчеркивала загар на его рельефных бицепсах.

Калли не могла разглядеть его глаз, но она чувствовала на себе его взгляд. Это и отталкивало, и привлекало ее одновременно, заставляло ее дышать через раз и обдавало ее жаром, хотя она по плечи была погружена в воду.

Приятное тепло разлилось по ее телу. Но сейчас жар в теле не исчезал, отчего Калли стало не по себе. Мужчина гипнотизировал ее, рассматривал ее, как мушку в янтаре, попавшуюся в сети сексуального влечения, которое, казалось, будет длиться вечно.

Он недовольно сложил руки на груди, но в его голосе слышался смех.

– Не могли бы вы сказать, куда мне идти?

Калли почувствовала себя уязвленной.

Сердце закололо от тревоги. Калли протерла глаза, пытаясь рассмотреть незваного гостя и понять, кем он был и почему его появление ее так взволновало. На его футболке она заметила логотип компании, обслуживающей бассейны, но его она видела впервые.

– Я не услышала, как вы вошли.

– Очевидно. Поздно легли спать?

– Да. – Ей очень поздно пришло в голову, что Офелия не могла разбудить ее. Калли заснула в бассейне, потому что приехала домой только на рассвете после того, как отвезла Офелию к бабушке и дедушке в Афины. Она вела машину полночи и смогла немного подремать в ней в ожидании парома.

Такиса дома не было. Итак, они находились здесь только вдвоем: она и этот дикарь.

– Я долго была в пути. – Она поплыла к лестнице бассейна. – Я знала, что придут рабочие, и не хотела пропустить вашего появления, но заснула в бассейне. Где Йоннес?

– Он дал мне задание и сказал, что у меня есть две недели.

– Да, потом у нас запланировано мероприятие. – Чувство тревоги не покидало ее. Оно стало сильнее, когда она поднималась по лестнице бассейна. Он взял ее тонкую накидку с кресла и подал ей, как джентльмен.

Но он не был джентльменом. Она не знала, кем он был, но явно чувствовала, что он что-то собой представляет и не такой плебей, как она.

Она взяла свою накидку и с трудом просунула мокрые руки в рукава. Почему ее пробирала дрожь? О, у Офелии дурной вкус! Почему эта накидка такая прозрачная? Это был подарок от нее на день рождения, и Калли подумала, что накидка будет смотреться очень изящно, когда открыла подарочную коробку. В действительности же этот предмет одежды, с этой застежкой на крючок посередине и разрезами от бедра, выглядел довольно провокационно.

Мужчина заметил это. Он невозмутимо изучал Калли сверху донизу, и от его взгляда ее волосы вставали дыбом.

Мужчины часто пожирали ее глазами, но все местные знали, что она была к ним равнодушна. Когда туристы заговаривали с ней, она притворялась, что не говорит по-английски, когда хотела сразу же остановить попытки завязать разговор.

Как бы то ни было, ей всегда легко удавалось избавиться от надоедливого мужского внимания. Но не сегодня. Она чувствовала его взгляд, и ей почему-то было по себе.

Она снова пала жертвой своей беззащитности. Но почему? Ведь в свое время она получила прививку от мужчин и их взглядов, разрушающих чужие жизни.

Но именно таким и был этот мужчина: опасно красивым, большим, сильным. Он явно не брился несколько дней, волосы просто расчесал пальцами, но все же… его впалые скулы и черные брови были прекрасны. В его взгляде читалась беззастенчивая мужественность.

В его черных глазах горело незамаскированное желание. Возможно ли, что он заранее знал, какое впечатление произведет на нее? Глаза его надменно сощурились, а в уголках рта блуждала самодовольная ухмылка.

Она не могла отвести глаз от его чувственных губ и четко очерченного подбородка.

Когда он заговорил, голос его звучал низко и глухо:

– Скажите мне, что вам нужно. Я к вашим услугам.

Ее тело вновь окатила волна жара. Боже, пусть он подумает, что ее соски затвердели от холода. Ведь именно он был причиной всепоглощающего возбуждения.

Она отступила на шаг, пытаясь уйти из зоны воздействия его агрессивно сексуальной ауры, и чуть не упала в бассейн.

Он поймал Калли за руку. Этот рыцарский жест парализовал ее. Что же происходит?

Она попыталась поднять подбородок и посмотреть на него сверху вниз.

– Отпустите меня.

В его взгляде промелькнуло удивление.

– Так вы этого хотите? – Он подождал секунду, затем опустил свои руки и выпрямился. – Идите осторожнее.

Сердце Калли стучало так сильно, что ей хотелось изо всех сил прижать руки к груди и успокоить его. Вместо этого она сжала руки в кулаки и сглотнула, чтобы избавиться от сухости во рту.

– У вас странный акцент, – произнесла она, пытаясь создать между ними дистанцию. Что-то в его голосе вызывало у нее беспокойство и опасение. – Откуда вы?

Его лицо приняло бесстрастное выражение. Что явно означало, что он говорил неправду, когда сказал:

– Я родом отсюда.

– Из Греции или с этого острова? – Она знала большинство местных если не по имени, то хотя бы в лицо. – Я не узнаю вас. Как вас зовут?

Что-то странное промелькнуло в его взгляде. Досада?

– Ставрос. Я жил за границей с двенадцатилетнего возраста. Я вернулся в Грецию, чтобы поработать в отпуске.

Она могла бы придраться к неназванной им фамилии, если бы она вдруг не поняла, откуда у него был этот акцент.

– Вы американец, – сказала она и про себя добавила: «В отпуске».

Кровь застыла в ее жилах. Нет! Никогда больше она этого не допустит! Не важно, что он так красив!

Как будто услышав обвинение в ее голосе, он откинул голову назад и сказал оскорбленным тоном:

– Я грек!

Калли знала, что всему виной ее предубеждение, скорее мнимое, чем реальное. Ей вполне доставляло удовольствие болтать с американскими семейными парами или с любой американской женщиной. Она хотела уехать в Америку. В Нью-Йорк, чтобы быть точной.

Кого она действительно презирала, так это мужчин, считавших, что местные женщины годятся только для развлечений. Не важно, откуда они приезжали сюда. Приезжали и творили что им заблагорассудится. Ее сердце кровоточило до сих пор в доказательство этого.

Так случилось, что мужчина, который лишил ее всего, в том числе и репутации, был американцем. Американец – вот в чем была вина и того, кто стоял сейчас перед ней.