Взгляд голубых глаз Антонио стал ледяным. Иван почувствовал, что его душит разочарование. Он выдохнул, злясь на себя, на Антонио, на весь мир:

– Это такой способ заставить меня рассказать тебе о наших с ней отношениях?

Антонио пожал плечами:

– Прямо сейчас я бы глазом не моргнул, если бы весь мир, включая тебя, исчез или отправился ко всем чертям. Но я не имею права забывать, что я хирург. Как профессионал я обязан сообщить ей, что она может выписаться из больницы. После этого она сама решит, оставаться ли ей здесь. Или ты убедишь ее задержаться. Но я скажу ей правду. Я не позволю тебе сделать ее заложником твоих целей. Либо ты называешь мне убедительную причину ее не выписывать, либо проваливаешь отсюда.

– Ладно, я назову тебе причину. – Иван чувствовал себя так, будто собирался спрыгнуть с обрыва. Он вздохнул. – У тебя есть что-нибудь покрепче кофе?

Антонио отвернулся и зашагал к себе в кабинет:

– Медицинский спирт.

Иван последовал за ним.

– Я забыл, что ты не пьешь.

– Даже если бы я пил, не держал бы алкоголь на работе.

– Ну, мне нужно какое-нибудь средство, прежде чем я расскажу тебе, что произошло со мной до нашей встречи.

– Я могу ввести морфин внутривенно. – Антонио вошел в кабинет, и Иван закрыл дверь. – Хотя тебе, вероятно, понадобится пентотал натрия, чтобы ты рассказал всю правду. Максимальная доза. Как для слона.

Антонио присел в свое кресло.

Иван рухнул на черный кожаный диван.

– Ты по-прежнему вспоминаешь о том, как вколол мне тройную дозу анестезии, вытаскивая шрапнель из моего бедра? Я говорил тебе, что меня не надо усыплять. Но ты меня не слушал.

– Сейчас я тебя выслушаю. – Антонио наклонился вперед, потянулся к кофейнику на столе и налил черный кофе в чашку. Иван знал, что кофе предназначается для него, потому что друг добавил в чашку три ложки сахара.

Проворчав, что кофе – плохая замена виски, он взял чашку у Антонио, сделал глоток, и горячий напиток обжег ему горло.

Антонио откинулся в кресле и бесстрастно уставился на Ивана:

– Ты будешь говорить или снова поведешь себя как молчаливый сукин сын и утаишь от меня свое прошлое?

Иван фыркнул:

– Как будто ты чем-то лучше меня. Ты все узнал о своей семье и ничего мне не рассказал. Ты готовил идиотский план мести, которая лишила тебя любви всей твоей жизни. Если бы ты рассказал мне, то я, вероятно, спас бы тебя от катастрофической ошибки.

– Ага, конечно. Ты спас бы меня от самого себя.

– Насколько я помню, я спасал тебя в ситуациях, которые должны были закончиться смертью.

Антонио нахмурился:

– Я не хотел сообщать тебе подробности, пока не понял, что могу сообщить тебе нечто стоящее. Кроме того, у меня другая ситуация. Прошедшие тридцать лет я не скрывал от тебя правду о своем прошлом. Я просто ничего о нем не знал до недавнего времени. Но ты вступил в Организацию достаточно взрослым, чтобы знать о своем происхождении.

– Один – ноль. – Иван фыркнул, признавая неравенство их ситуаций. Он всегда чувствовал, что другу не нравится его скрытность.

Он молчал, и Антонио не выдержал:

– Тебе все же необходим укольчик пентотала натрия, чтобы у тебя развязался язык!

Иван невесело хохотнул и махнул рукой:

– Я буду говорить без сыворотки правды. Но когда я все расскажу, ты выполнишь мою просьбу. А может, ты не будешь тратить время и выслушивать всю эту кучу дерьма?

Антонио откинулся в кресле, беспечно махнув рукой:

– Что нового ты можешь мне сказать? Я выслушиваю все твои россказни с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать. Говори. Но я не гарантирую, что я передумаю.

– О, ты передумаешь.

– Никаких гарантий.

– Ладно-ладно. Начинаю.

Антонио кивнул, и Иван снова увидел перед собой старинного друга.

– При рождении меня звали Константин Иванов, я родился в России незадолго до распада Советского Союза.

Он умолк, а Антонио понимающе кивнул. Каждый член их братства объяснял, почему он живет под нынешним именем, за исключением Ивана.

– Да, именно поэтому я выбрал себе такое имя. Это очень предсказуемо. – Он вздохнул и продолжил: – Во время переворота мой отец оказался в опасном положении. Он работал в России бухгалтером в одной криминальной фирме, и ему потребовалось уехать из страны. У него появилась прекрасная возможность вывезти семью в Соединенные Штаты, но все зависело от меня. Мне было только двенадцать, однако меня уже считали гением компьютерного программирования. Мои способности очень ценили боссы моего отца. Он заявил, что есть одна международная Организация, предлагающая детям-вундеркиндам уникальную возможность улучшить свои навыки до беспрецедентно высокого уровня в обмен на разработку новейших технологий. Если я присоединюсь к этой Организации, она поможет нашей семье перебраться в Соединенные Штаты. Все сделали очень быстро, и я гордился тем, что моя семья в безопасности и на свободе. Родители заверили меня, что я приеду к ним, проработав в Организации два года, и сделали себе новые документы. Вскоре я понял, что ничего не получится.

Как и все остальные мальчики, которых наняла Организация, Иван после нескольких жутких недель понял, что он стал рабом, и никто его не отпустит. Он превратился в наемника, в смертельное оружие. Сначала он отказывался работать, независимо от издевательств над ним, и думал, будто его отпустят. Но мучители продолжали его истязать.

– В какой-то момент я решил, что схожу с ума. Я подумывал о самоубийстве, но потом появился ты.

Антонио был на год моложе Ивана, он представился ему под кличкой Костя, так как им разрешали называться только кодовыми именами, выданными Организацией. Антонио уже отобрали в группу медиков. Антонио посоветовал Ивану работать на Организацию, которая будет его ценить и выделять льготы.

Потом Антонио предложил ему спасательный круг. Он пригласил Ивана присоединиться к братству, к которому принадлежал сам. Это была группа мальчиков под руководством Намера – лучшего рекрута Организации, известного под кличкой Фантом. В их тайном братстве стало семь членов, когда год спустя к ним присоединились Рафаэль, Номерок, Райден, или Молния, Якоб, или Мозговед, и Шифр.

Члены братства поклялись стать опытными и значимыми специалистами, сбежать из рабства, разбогатеть, чтобы управлять собственными империями, и разрушить Организацию.

А пока они оставались рабами и наемниками Организации и за самую высокую цену совершали любые злодеяния, на которые не решался никто другой: убийства, диверсии, революции, перевороты и войны.

Побег удался только спустя более пятнадцати лет. После того как они исчезли и выбрали себе новые имена, они создали «Блэк касл энтерпрайзиз», и каждый член братства руководил определенным сегментом глобальной империи. Иван занимался цифровыми технологиями, конкуренты прозвали его Иван Грозный.

Большинство «братьев» Ивана из «Блэк касл энтерпрайзиз» обзавелись семьями и наследниками. Так как многие из них попали в Организацию слишком юными, они забыли о своих корнях. Иван помнил свою семью и был уверен, что со своими компьютерными навыками легко ее разыщет.

Но, к удивлению членов братства, он решил не связываться со своей семьей. И он никогда никому, даже Антонио, не говорил, почему так поступил.

– Вступление в братство и ваша дружба спасли меня от сумасшествия. Я выжил. Вы дали мне повод жить после того, как от меня отказалась моя семья.

Антонио резко вдохнул:

– Ты думаешь…

– Я знаю. Люди, ради которых я был готов на все, продали меня в обмен на свои жизни.

Антонио посмотрел на него с сочувствием:

– Это еще хуже того, что со мной сотворила моя семья.

Семья итальянских аристократов отреклась от Антонио – незаконнорожденного ребенка их дочери. Организация взяла мальчика из приюта.

Иван выдохнул:

– Хотя я могу понять своих родителей. Нас всех могли убить, а я был их единственным козырем. Они вынужденно выбрали меньшее из двух зол и решили пожертвовать мной. Я понимаю это умом, но душой принял не сразу.