Всё чаще у детей наблюдается дислексия – нарушение способности к овладению навыкам чтения и письма при сохранении общей способности к обучению, а на двигательном уровне – это неспособность ребенка ориентироваться в пространстве. Решение данной проблемы в современных семьях является порой примитивным – больше читать, больше писать, что в принципе не является решением [111].

Возникает соблазн всю ответственность за формирующегося человека приписать исключительно семейной системе – ведь и наследственность, и среда проистекают от родителей, что делает других окружающих ребенка взрослых (например, педагогов) беспомощными, пассивными и безответствеными наблюдателями, приводит к эмоциональному выгоранию, раздражительности, чувству бессмысленности своей деятельности [139].

А каково положение дел в образовательно-воспитательных учреждениях (детском саду и школе)?

– Анализ реально существующей среды закрытого детского учреждения показывает, что оно представляет собой систему, негативно воздействующую на развитие психики детей [76].

– В условиях детского сада, где количество детей превышает все нормы, педагог часто не успевает ответить каждому ребенку на возникающий вопрос, что тормозит развитие познавательной активности дошкольника [74].

– У педагогов редко есть понимание того, что одна задача может быть решена разными способами, что расширение культурных контекстов и абстрагирование от конкретных моделей, инструментов полезно для всех учащихся и делает обучение более глубоким [139].

– Обезличивание и унификация: блокируется поддержка индивидуальных программ образования, все одеваются в одну форму, всем предлагается один учебник [123].

– Неграмотность современных школьников, неумение и нежелание читать, по мнению некоторых исследователей, являются следствием концептуального дефекта принятых ныне программ и самих методов обучения [172].

– Литературы как таковой нет в 10-11-м классе, вместо нее школьников натаскивают на ЕГЭ [87].

– Вытеснение уже в раннем и дошкольном детстве традиционных книг электронными играми («стрелялками», «бродилками») приводит к размыванию у детей границ между «добрыми» и «злыми» героями. Современные дети помогают не добрым, но ищущим. «А если волк съест поросят, можно перезагрузить игру» [78]. Люди, зависимые от гаджетов, от Интернета, лишаются навыка социального общения [161].

– Айфонное поколение очень много знает, очень быстро реагирует, но с рефлексией у них не очень хорошо. И главное: «Я не замечаю у них чувства вины, вопросов о Боге, вопросов о том, зачем ВСЁ» [17].

– Резкое, скачкообразное развитие инструментов, используемых в школе: необходимые ранее внутренние инструменты (т. е. психические свойства) теперь подменяются удобными внешними (например, определенные формы памяти и некоторые аспекты мышления все чаще заменяются техническими средствами). Освобождает ли это ресурсы для какой-то более сложной деятельности психики или ведет к простой лености, пока не ясно [139]. «Google-эффект: мы сели на иглу приятности очень быстрого добывания информации в любой момент. Это ведет к тому, что у нас портится разного вида память» [161].

– Но у людей иначе организована память, нежели у компьютера – семантически; большинство процессов идет параллельно, в то время как компьютеры имеют модули и работают сериально; и то, чему вы научились, начинает влиять на гены [161]. Как это все стыкуется с гаджетами? Человеческий мозг, к сожалению, все больше становится придатком к компьютеру [161]: сознание и все ментальные процедуры распределены между человеком и разными устройствами, которым человек передает часть своих когнитивных функций. «Где, собственно, я как личность заканчиваюсь? Ведь получается, что в моих ментальных процессах задействовано очень много участников» [122].

– Есть, однако, надежда, что со временем новые гаджеты усилят не только наши логические способности, но и наш эмоциональный интеллект [90].

– Современная школа пытается найти свое место в информационной революции, но не всегда это у нее получается: учителя все больше задыхаются в рутине отчетности, формализованных показателях; на переобучение и педагогическое творчество остается все меньше времени.

– Образование становится все более длительным и все более дорогим. Избежать контакта с виртуальной средой мы уже не можем [161].

– Дистанционное обучение – доступ ко всему на свете – требует очень тщательного отбора материала и инструментов [161].

– Вкус к чтению сложной, интересной литературы невозможно привить дистанционно [161].

– Гипертекстовая организация текстов все больше приводит к расслоению читающих; элитарная литература и образование будут становиться все более элитарными и закрытыми. Литература будет открытой в плане доступа, но ее просто мало кто сможет читать [122].

Итак, наблюдаются два замкнутых круга:

1) обще-педагогический: педагоги склонны видеть в семье (и часто справедливо) причины неуспешности детей и их поведенческих проблем; таким образом, влияние семьи может быть оправданием неуспешности самого педагога во взаимодействии с ребенком. Родители же становятся более требовательными к системе образования, все больше относясь к педагогам не как к учителям, несущим доброе, вечное, светлое, а как к людям, оказывающим определенные услуги, качество которых подвергается известной критике. Родители используются педагогами как последнее средство воздействия на ребенка [139];

2) культурно-информационный: человек все больше зависит от искусственных органов – гаджетов; гаджеты совершествуются и усложняются, конструкторы стараются приблизить их к устройству человеческой психики; но человечество в своей массе отходит от традиционной книжной культуры и довольствуется более простыми формами времяпрепровождения, недостаточно эффективно развивает себя (и своих детей). На наших глазах вид Homo sapiens расслаивается на узкий слой интеллектуалов, ценящих цветистую сложность культуры, и основную массу нетребовательных и некритичных потребителей информации, цивилизация побеждает культуру? Или они успешно взаимодействуют? «Наноботы в мозгах – это будущее образования. Они позволят, например, загрузить себе в голову знание французского» [90].

Вопросов и проблем все больше.

Выводы разных исследователей:

– Дети оказываются не готовыми к современным вызовам – в том числе и потому, что к вызовам не готовы их родители и учителя.

– Отношения, которые раньше выстраивались на основе традиций, сейчас требуют ежедневного творчества [ПО].

– В обществе назрела острая необходимость обратиться к проблеме формирования, поддержки и коррекции родительской сферы личности на всех этапах ее становления и реализации со стороны государства [94].

– Семье еще предстоит выработать адекватные формы и методы любящего наказания и дисциплинирующего поощрения как методов воспитания, наиболее отвечающих современным представлениям о ценности ребенка. Остро стоит вопрос о поиске путей амплификации (обогащения) развития личности детей в условиях семейного воспитания [148].

– Основные институты социализации (прежде всего, семья и школа) остаются разобщены. Теоретически все понимают, что от родителей очень много зависит в психологическом, физическом, интеллектуальном развитии ребенка, но на деле семья держится в стороне от процесса образования [139].

То есть, семья – в стороне от образования, а детский сад и школа – в стороне от воспитания.

А детская библиотека? Не должна ли она стать таким связующим звеном, площадкой для взаимодействия разных социальных институтов, отвечающих за детство?

«Для нас актуальна, как никогда, тема просвещения, актуальней, чем для Европы» [87].

Библиотекарь и рад бы просвещать и развивать, но не всегда под рукой имеет нужные средства, то бишь книги. Не решены, как водится, проблемы комплектования фонда хорошей литературой для детей и подростков (особенно новой, современной: даже в Москве, по данным Книжной палаты, на сто детей сейчас приходится всего одна новая книга) [115]. Несовершенна система распространения книг: в столице Судана книжных магазинов на душу населения больше, чем в Москве [87]!