Закипел чайник. Два пакетика перекочевали в чашки. Да, суррогат, но мне всегда лень пользоваться заварником. Поэтому подобрала наиболее приемлемый напиток из всех и не стала заморачиваться.

– Вот. – Я протянула Тиме дымящуюся чашку. – Спасибо, что зашел.

– Да не за что, – улыбнулся он. – Просто подумал, что раньше мы так дружили, а теперь почти не общаемся.

– Нехорошо, – рассмеялась я.

С Тимкой было легко и безопасно. Словно вернулась в школьные годы и не надо ни о чем беспокоиться. Рассказать бы об Эде. Тим бы помог найти ответ. Но подвергнуть опасности и его? Нет уж, хватит. Хватит с меня Артема.

Мы сидели и болтали ни о чем. На душе было хорошо и спокойно, как никогда. Даже не заметила, как прошло четыре часа. А когда Тим засобирался домой, вспомнила о времени. Надо же, иногда оно так быстро летит.

– Я позвоню, – пообещал Тимка напоследок. – Надеюсь, на этот раз ты возьмешь трубку, а то я себе такого напридумывал!

– Возьму, – пообещала я. – До встречи.

И – словно какое-то издевательство. Стоило запереть замок, как телефон зазвонил. Вот только звонил не Тим.

– Алло?

Холодок пробежал вдоль позвоночника, задержался в кончиках пальцев, мигом ставших ледяными.

– Собирайся. Форма одежды – вечернее платье. У тебя час, – отчеканил Эд и положил трубку.

Не поняла. При чем тут вечернее платье? Кто вообще сказал, что оно у меня есть? Никогда не была великосветской дамой. Нет, в гардеробе имеется несколько неплохих платьиц, но вечерними их можно назвать только с натяжкой. И куда он собирается меня везти? Что, на этот раз надо выяснить детали договора у какого-то олигарха?

Вместо того чтобы начать быстро собираться, я села на диван и обхватила голову. Да за что мне это? Эд даже не спрашивал, свободна ли я. Словно ему принадлежу. Почему я просто не пошлю его ко всем чертям? Плевать на Артема! Хочу жить своей жизнью, только своей.

Из глаз брызнули слезы. Хотелось биться в истерике, позвонить Эду, высказать все, что думаю. Но вместо этого я натянула первое попавшееся платье – фиолетовое с открытой спиной – и вышла из дома.

На этот раз за рулем был сам Эд. Холодный и спокойный, как всегда. Окинул меня презрительным взглядом и сказал только одно:

– Я так и знал.

Стало неуютно. Да, я – не красавица с обложек журналов. И что с того? Это не повод так смотреть!

Забралась на переднее сиденье, и автомобиль тут же рванул с места, а остановился у дизайнерского салона в центре города. Он что, на показ мод меня притащил?

– Пойдем, – бросил Эд, выбираясь из авто.

Я плелась следом, как собачонка на привязи. А вот девушки, к моему удивлению, провожали Эда взглядами. Очень даже заинтересованными. И так же неприязненно глядели на меня.

Внутри салона пахло цветами. Настроение сразу улучшилось – приятно почувствовать весну в середине осени.

Из подсобки выпорхнула хорошенькая блондиночка.

– Хозяин! Какая честь!

Еще одна его болонка?

– Мария, это Александрина. Через полчаса она должна выглядеть как королева.

Эд сел на красный диванчик, а Мария схватила меня за руку и потащила к ряду вешалок.

– Что предпочитаете? – щебетала она. – Трапецию? Классику? Длину в пол или миди? Бретельки? Открытые плечи? Закрытые?

Я не успевала отвечать, потому что одно платье в руках девушки сменяло другое. Даже не успевала их разглядеть, а она каким-то тайным образом уже видела, подойдет мне или нет. В итоге осталось всего три платья, которые Мария предложила незамедлительно примерить.

Первое, лазурного цвета, обтягивало грудь, а юбка опускалась до пола струящимися волнами. Красиво, что уж говорить. Второе, темно-сиреневое на тонких бретельках, делало фигуру такой хрупкой, что даже страшно. А в третье я влюбилась. Светло-синее, слегка сверкающее, тоже в пол. Примерила. Из зеркала на меня смотрела другая девушка. Слишком утонченная, чтобы быть мною.

Насладиться эффектом в полной мере не дали. Мария увлекла меня в общий зал, где Эд спокойно пил кофе. Там уже ждали две девушки. Они усадили меня в кресло. Одна занялась волосами, а вторая – макияжем. Мария скрылась где-то, а затем вернулась с темно-синими туфельками на низкой шпильке, как раз моего размера.

Четверть часа спустя она хлопнула в ладоши:

– Готово!

Я взглянула в зеркало – и обмерла. И куда девались бледность, затравленность? Синяки под глазами? Волосы были собраны в высокую прическу, украшенную жемчужными шпильками. Легкие светло-зеленые тени делали глаза выразительнее. Бледно-розовая помада смотрелась на удивление насыщенно. А платье! В жизни не видела такой красоты.

– Хватит любоваться, – разрушил Эд очарование момента. – Опаздываем.

Он грубо схватил меня за руку и потащил к выходу. Захотелось расплакаться от обиды. Хоть бы что-нибудь сказал! Я уставилась в окно. Зачем меня так наряжать? Утереть кому-то нос? Что вообще происходит?

– Мы едем к моей сестре, – словно мои мысли прочитав, ответил Эд. – Будь осторожна, она злопамятна. При гостях зови меня, как и все, – хозяин.

Что за глупости? В жизни не стану так никого называть! Я не рабыня! Плакать захотелось еще больше. Останавливало только то, что испорчу макияж, а Эд все равно потащит меня с собой.

Я решила прояснить хоть что-нибудь.

– Зачем тебе нужно мое присутствие?

– Так принято. К Фортуне никто не ездит в одиночку.

Фортуне? Это богиня удачи которая? Или богиня судьбы… Эд говорил что-то о сестре-судьбе. Так неужели? Насколько помню, выражение «Фортуна переменчива» не сулит ничего хорошего. Значит, и правда злопамятна. Буду держаться поближе к Эду и молчать. Лучше решать дела с контрактами!

Автомобиль остановился слишком быстро, я даже не успела успокоиться. А перед нами уже высился двухэтажный особняк из белого камня. Из окон лилась музыка. Классика, и, кажется, играл живой оркестр. На этот раз Эд был галантен. Вышел из авто первым и подал мне руку. Я прикоснулась к его ледяным пальцам. По коже пробежали мурашки, но привычный Эд казался ближе, чем какая-то там богиня судьбы.

Мы пошли по широкой гравиевой дорожке. Автомобиль тут же отогнали – я даже не заметила, кто сел за руль. Зато стоило ступить на порог, как двери распахнулись, словно в сказочном фильме, и перед нами возникла самая красивая женщина из всех, кого я видела.

Высокая, выше меня на полголовы при моих метре семидесяти. Стройная, с пышной грудью и длинными ногами. А лицо! Словно вырезанное скульптором! Прямой нос, большие голубые глаза, полные губки, золотистые ангельские локоны. Чудо, а не девушка.

– Эонард! – радостно воскликнула она и повисла на шее Эда.

Тот поморщился и отстранился.

– Фортуна, – слишком холодно для брата ответил он, – прекрасно выглядишь.

– А ты – как всегда, – рассмеялась Судьба. – Такой же угрюмый и нелюдимый. Но что я вижу! Кто это дитя?

– Александрина. Смертная.

– Ах! – Фортуна прижала к щекам ладошки. – Какая жалость. Сочувствую, милочка. Но ничего, смертность – это не приговор. Проходите, гости уже в сборе. Чувствуйте себя как дома.

Я и так чувствовала себя, как на каторге. Голова кружилась. Слишком остро пахло духами. Хотелось немедленно уйти, но Эд провел меня через огромный холл в огромную гостиную. Там было больше людей, чем студентов потока на лекции. Они болтали. Кто – сидя на диванчиках, кто – расположившись у окон.

Как только мы появились в комнате, разговоры стихли, словно по мановению волшебной палочки. Вся толпа незнакомцев уставилась на нас. Эд сдержанно кивнул. Снова заиграла музыка и гости, кажется, вернулись к беседе. Но я чувствовала взгляды, словно проникающие под платье, под кожу. Кто они? Такие же бессмертные существа? Или просто приближенные Фортуны?

Рядом снова появилась хозяйка торжества.

– А вот и я! Эонард, милый, я так боялась, что ты не придешь!

– Я бы не пришел, но ты умеешь уговаривать, – сквозь зубы процедил Эд.

Наконец-то я узнала его настоящее имя! Хотя настоящее ли?