– Награда, – презрительно бросил он. – Пастбище для старых лошадей. Рай по путевкам.

– Зато мы и человечество спасем, – подчеркнул Вебстер, – и Юпитер используем.

Фаулер порывисто встал.

– Это черт знает что! – вскричал он. – Я прихожу к вам с ответом на вопрос, который вы поставили. С ответом, который обошелся вам в миллиарды долларов. А сотни людей, которыми вы были готовы пожертвовать? Расставили по всему Юпитеру преобразователи, пропускали через них людей пачками, они не возвращались, вы считали их мертвыми и все равно продолжали слать других! Ни один не вернулся, потому что они не хотели, не могли вернуться, их пугала мысль снова стать людьми. И вот я вернулся. А что проку? Трескучие фразы, словесные ухищрения, допросы, проверки… И наконец мне объявляют, что я есть я, да только мне не надо было возвращаться.

Фаулер опустил руки и понурился.

– Полагаю, я свободен, – произнес он. – Не обязан здесь оставаться.

Вебстер медленно кивнул:

– Конечно, свободны. С самого начала вы были свободны. Я только просил побыть здесь, пока шла проверка.

– И я могу возвращаться на Юпитер?

– Учитывая все обстоятельства, – ответил Вебстер, – это, пожалуй, совсем неплохая мысль.

– Удивляюсь, почему вы сразу мне этого не предложили, – с горечью сказал Фаулер. – Такой удобный выход. Сдали отчет в архив, забыли об этом деле – и продолжай распоряжаться Солнечной системой, словно фишками в детской игре. Ваш род уже не первый век отличается, сколько дров наломали – так нет же, люди предоставили вам новую возможность… По милости одного из ваших предков мир лишился учения Джуэйна, другой сорвал попытки наладить сотрудничество с мутантами…

– Оставьте в покое меня и мой род! – резко произнес Вебстер. – Это серьезнее, чем…

Однако Фаулер перекричал его:

– Но это дело я вам не позволю загубить! Хватит, мир и так достаточно потерял из-за вас, Вебстеров. А теперь такая возможность открывается! Я расскажу людям про Юпитер. Пойду в газеты, на радио. Буду кричать со всех крыш. Я…

Он вдруг осекся, и у него задрожали плечи.

– Я принимаю ваш вызов, Фаулер, – с холодной яростью сказал Вебстер. – По-вашему не будет. Я не позволю, чтобы вы сделали такую вещь.

Фаулер уже встал и, повернувшись к нему спиной, решительно зашагал к калитке.

Сидя на месте будто скованный, Вебстер вдруг почувствовал, как его ногу тронула собачья лапа.

– Догнать его, хозяин? – спросил Эльмер. – Задержать?

Вебстер покачал головой:

– Пусть идет. У него такое же право, как у меня, поступать по своему разумению.

Прохладный ветерок, перевалив через ограду, теребил плащ на плечах Вебстера.

А в мозгу упорно отдавались слова… Произнесенные здесь, в саду, несколько секунд назад, они словно вышли из глубины веков.

«По милости одного из ваших предков мир лишился учения Джуэйна. По милости одного…»

Он сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.

«От нас одни только несчастья, – сказал себе Вебстер. – Всему человечеству несчастья. Учение Джуэйна… Мутанты… Да, но мутанты вот уже несколько веков как овладели учением Джуэйна, а ни разу его не применили. Джо отобрал его у Гранта, и Грант всю жизнь потратил на то, чтобы вернуть пропажу, да так и не вернул.

А может быть, в этом учении ничего такого нет, – попытался утешить себя Вебстер. – Иначе мутанты непременно пустили бы его в ход. Или – кто знает? – мутанты нам просто голову морочат, а на самом деле не лучше нашего разобрались?»

Тихий металлический кашель заставил Вебстера поднять глаза. На крыльце стоял маленький серый робот.

– Вызов, сэр, – доложил робот. – Вызов, которого вы ждали.

На экране возникло лицо Дженкинса – старое, уродливое, архаичное лицо. Никакого сравнения с гладкими, будто живыми лицами, которыми щеголяют роботы новейших моделей.

– Простите, что беспокою вас, сэр, – сказал Дженкинс, – но случилось нечто из ряда вон выходящее. Пришел Джо и просит разрешения воспользоваться вашим видеофоном, чтобы связаться с вами, сэр. А в чем дело, не говорит. Дескать, просто захотелось побеседовать с давним соседом.

– Включи его, – сказал Вебстер.

– Не пойму я его поведения, сэр, – продолжал Дженкинс. – Пришел и больше часа переливал из пустого в порожнее, прежде чем попросил соединить с вами. С вашего позволения, сэр, мне это кажется очень странным.

– Понятно, – ответил Вебстер. – Он вообще со странностями, этот Джо.

Лицо Дженкинса исчезло, его сменило другое – лицо мутанта Джо. Волевые черты, морщинистая, обветренная кожа, серо-голубые живые глаза, серебрящиеся на висках волосы.

– Дженкинс мне не доверяет, Тайлер, – сказал Джо с затаенной усмешкой, от которой Вебстера всегда коробило.

– Коли на то пошло, я вам тоже не доверяю, – отрубил он.

Джо прищелкнул языком:

– Полно, Тайлер, разве мы вам хоть когда-нибудь чем-нибудь досадили? Хоть один из нас? Вы следите за нами, нервничаете, покоя не знаете, а ведь мы вам не сделали ничего дурного. Столько собак к нам приставили, что мы на каждом шагу на них натыкаемся, завели дела на нас, изучаете, обсуждаете, разбираете – как только самим до сих пор не тошно!

– Да, мы вас знаем, – сурово произнес Вебстер. – Знаем про вас больше, чем вы сами знаете. Знаем, сколько вас, и каждого в отдельности держим на примете. Хотите услышать, чем любой из вас был занят по минутам за последние сто лет? Спросите, мы вам скажем.

– А мы все это время печемся о вас, – ответил Джо елейным голосом. – Все прикидываем, как бы вам со временем помочь.

– За чем же дело стало? – огрызнулся Вебстер. – Мы с самого начала были готовы сотрудничать с вами. Даже после того, как вы украли у Гранта записки Джуэйна…

– Украли? Честное слово, Тайлер, тут какое-то недоразумение. Мы только взяли их, чтобы доработать. Он там такого нагородил…

– Уверен, вам и двух дней не понадобилось, чтобы разобраться, – парировал Вебстер. – Что же вы тянули так долго? Приди вы к нам с ответом, сразу было бы ясно, что вы хотите сотрудничать, и шли бы мы дальше вместе. Мы отозвали бы собак, признали бы вас.

– Потеха, – сказал Джо. – Как будто нас когда-нибудь волновало ваше признание.

И Вебстер услышал смех – смех человека, который ни в ком не нуждается, для которого все потуги человеческого общества – уморительный анекдот. Который идет по жизни в одиночку и вполне этим доволен. Который считает род людской потешным и, возможно, чуть-чуть опасным, но именно это делает его еще потешнее. Который не испытывает потребности в братстве людей, отвергает это братство как нечто предельно трогательное и провинциальное, вроде клубов болельщиков двадцатого века.

– Ладно, – жестко произнес Вебстер. – Если вас больше устраивают такие отношения – пожалуйста. Я-то надеялся, что вы предложите какую-нибудь сделку, надеялся на примирение. Мы недовольны теперешними отношениями, мы за то, чтобы изменить их. Дело за вами.

– Погоди, Тайлер, – остановил его Джо, – не выходи из себя. Я думал, тебе будет интересно узнать, в чем же соль учения Джуэйна. О нем теперь почитай что забыли, а ведь было время – вся Солнечная система бурлила.

– Ладно, рассказывайте, – сказал Вебстер с явным недоверием в голосе.

– По сути, вы, люди, – одинокое племя, – начал Джо. – Никто из вас по-настоящему не знает своих собратьев. Не знает потому, что между вами нет нужного взаимопонимания. Конечно, у вас есть дружба, но дружба-то эта основана всецело на эмоциях, а не на глубоком взаимопонимании. Да, вы можете ладить между собой. Но опять же за счет терпимости, а не за счет понимания. Вы умеете согласованно решать проблемы, но что это за соглашения – кто посильнее духом подавляет того, кто послабее.

– При чем тут все это?

– Так ведь именно в этом все дело! Учение Джуэйна позволит вам по-настоящему понимать друг друга.

– Телепатия?

– Что-то вроде. Мы, мутанты, владеем телепатией. Но тут речь о другом. Учение Джуэйна наделяет вас способностью воспринять точку зрения другого человека. Вы не обязаны с ней соглашаться, но сможете отдать ей должное. Вы будете воспринимать не только смысл того, что вам говорит собеседник, но и степень его убежденности. Учение Джуэйна позволяет всесторонне оценить идею и ее обоснование, не только слова человека, но и смысл, который он в них вкладывает.