–А на базе оборудование уже цифровое, или, ещё аналоговое? – неожиданно для себя, спросила Александра, и тут же осеклась, поняв, что такой вопрос неуместен.

Бабкин, не меняя выражения лица и доброжелательного тона, пояснил:

–Это военная тайна, товарищ следователь.

–Ясно… Ну, товарищ капитан, начнём… А начнём мы с самого начала. Где вы находились в среду?

–В среду? – удивился Бабкин вопросу.

Конечно, он держал в своих мыслях пятницу, день первого убийства. Но Александра решила начать со среды – дня пропажи вертолёта с золотом. Пусть, что хочет, думает Загин, а она будет работать над двумя версиями: первая – сговор и угон вертолёта, с последующим захватом и уничтожением базы, и вторая – маниакальная обида одного из офицеров на весь мир, на свою жизнь, на всех окружающих.

–В среду? – напрягся Бабкин. – Сейчас вспомню. В среду я был в посёлке, готовил пищу, носил воду для душа, помыл полы в канцелярии. Вроде всё. Ребята сменились. Я читал, когда все уехали, смотрел видеопрограммы по телевизору, ночью дежурил на пульте.

–Вы дежурили на центральном пульте? Такое тоже входит в ваши обязанности?

–Не совсем так. Это постоянный пост Фарафы и Синицына, а они, чтобы было легче, скооперировались с радистом Сапиным, каждый дежурил сутки, и двое отдыхал. Хотя, чем тут заниматься во время отдыха? Все всегда вместе были. Разве что ночью уходили спать в свои домики.

–Почему же вас оставили на ночь на центральном пульте, если такие дежурства не входят в вашу компетенцию? – Александра не собиралась своими вопросами загнать Бабкина в тупик, просто проясняла ситуацию. Она знала, что во многих закрытых мужских коллективах, как-то, геологических, топографических партиях, зимовьях в Арктике и Антарктике, официальные правила не соблюдаются, а действуют негласные правила социальных отношений, основанные на законе гориллы – руководит самый сильный и наглый самец. Может, здесь происходило подобное? Всё свалили на безответного Бабкина, а сами ваньку валяли.

Бабкин задумался, но не стушевался, как ожидала Александра, то есть, ничего запретного и плохого в своём дежурстве Бабкин не видел. Он сказал, не торопливо подбирая слова:

–Я имею право на такие дежурства. Просто, меня нагрузили другими заботами. Меня такое положение устраивало. Но, случилось так, что во вторник приболел Стёпушкин. Лёгкое недомогание. У нас все офицеры имеют медицинскую подготовку – сами себя лечим, но Фарафа, начальник базы, приказал отлежаться ему сутки. А сам заменил его на объекте. Синицын только что отдежурил, радист Сапин занимал профилактикой оборудования, потому мне пришлось посидеть ночь у пульта.

Александра записала показания в память компьютера. Одновременно проходила запись через вэб-камеру изображения и запись звука через микрофон.

Тут же Александре стало забавно. Ах, и прохвост этот Фарафа. Оказывается, в день пропажи «золотого» вертолёта, Фарафы в посёлке не было – он находился на объекте, за сотню километров отсюда. Ушлый какой! Упомянуть забыл про такую мелочь… Случайно… Хитрец…

Разве Фарафа не мог сам войти в сговор с угонщиками? Ещё как мог! Он начальник базы, ему и карты в руки – у него доступ ко всему, и на склад боеприпасов, и в радиорубку, и к стрелковому оружию. Все знают, что начальники – первые воры и бандиты. Как их не садят, не карают, не помогает ничего – получает человек должность, тут же у него мозг сносит, и он начинает воровать, думая, авось обойдётся… Только, нет, не обойдётся… Теперь, с новой политикой, означенной Президентом и Правительством, не обойдётся… Потому, начальнику базы выгодно, если он вор, базу уничтожить, скрыть объёмы своего воровства. Как это было во время множества пожаров на складах оружия и боеприпасов, разворованных, а потом подожжённых…

Начинаешь мысленно комбинировать, и всё становится в стройный ряд… Но это, лишь догадки, фантазии. Как заявили капитаны, не стоит, Александра Сергеевна, шить дело белыми нитками, не надо сочинять преступлений, необходимо скурпулёзно разбираться.

–Когда происходит смена постов?

–Когда как, обычно, в обеденное время.

Александра не знала, в какое время вылетел вертолёт с золотом из посёлка золотодобытчиков, и какое отсюда расстояние до артели, поэтому тут можно было гадать бесконечно, к тому же, отдалённых объекта было четыре – где упал вертолёт? Все знают – найти такие борта не реально. Упал как-то самолёт местной авиации, год искали, а он всего в восьми километрах от аэродрома лежал. Все помнят до сих пор тот инцидент, который доказывал – в России шагнул в сторону от официальной дороги, и всё, не найдут тебя, настолько везде места дикие, неосвоенные.

–Скажите, товарищ капитан, вам комфортно от вашего положения на службе, от положения вашей семьи?

Бабкин заулыбался.

–Ловите меня на психологической угнетённости из-за нашей неустроенности? Дак такая угнетённость у всех наших офицеров, без исключения. Квартиры строят, только их получают центральные и городские, а нам, «точечникам», только обещают. Всё ждём, и ждём. Семья у меня в Красноярске живёт, в одной комнате. Я тут в лесу. Жена у меня врач. Существовать можно по деньгам. Плохо, конечно, но и не совсем плохо. То есть, товарищ следователь, в семейном плане и бытовом, у меня всё ровно. Всё хорошо. Я дослужу, получу квартиру, и уволюсь. Я на Вооруженные Силы России не в обиде. Я просто жду, просто дослуживаю… Мне вот это всё, что здесь случилось, на фиг не нужно!

–Какой вы! – улыбнулась Александра. Сразу и не скажешь, что такой упорный… Да нет, именно он сразу показал себя упорным и крепким. Ему, правда, не нужен, совсем, кавардак, завертевшийся на базе…

Александра снова улыбнулась:

–А скажите, вы помните пары офицеров, находившихся на объектах в среду?

Завхоз удивился:

–Есть график дежурств, там все пары указаны.

Александра источала улыбкой полнейшее расположение и дружбу:

–Вы доказали, что реальность отличается от записей в журналах базы…

Бабкину понравился её финт, он включился в игру, заговорив игриво:

–Что ж, вас не проведёшь… Насколько я помню… Примерно…

–Да, Алексей,– Александра впервые назвала завхоза по имени, чтобы уж совсем « наладить сотрудничество».

Бабкину это понравилось, и он сказал очень спокойно и ласково:

–Вон там, над шкафом, сверху, у нас график дежурств, возьмите его, Александра Сергеевна, и все узнаете. Всю правду. Потому что нарушений в выходе на объекты у нс не было.

Такой финт возмутил Александру:

–А выход на объект Фарафы? А ваш выход на центральный пульт?

–Всё это записывается в журнал командира, который хранится в сейфе повышенной секретности.

–Но мне нужны эти сведения, – обалдела Александра от коварства такого «доброго» Бабкина.

–Обращайтесь к Фарафе…

«Циничный ублюдок!», – вдруг прозрела Александра. И ему дадут автомат с полным боекомплектом, по её просьбе. Нет, теперь она такого не допустит. Пусть оружие будет только у Фарафы и майора Вепрева… А чем оправдать её перемену? Нервозностью, недостойной начальника группы расследования? Нет, и ещё раз, нет. Автомат будет мешать выполнять Бабкину его бытовые обязанности… Да, так она объяснит своё новое решение… Бабкин оружия не получит!

–Значит, тот график над шкафом, более, менее, реальный?

–Примерно, – согласился завхоз. – Но, официально утверждённый.

–Мне нужна правда, Алексей, а не официальные справки.

Завхоз пожал плечами.

Делать было нечего. Александра встала из-за стола, протянула руку, и сорвала, закреплённый канцелярскими скобками план выхода на объекты.

–Это официально утверждённый график?

–Да. Там фамилии перекрещиваются, а сбоку номера объектов и дни дежурств.

Александра внимательно всмотрелась в график. В среду, на объекте номер один дежурили Игин и Викторов (убитый первым, в четверг). Объект номер два – дежурили Прозоровский и Пастухов. Номер три – Гущин и Сёмин (убит в пятницу). Номер четыре – Фарафа и Васин (тоже убит в пятницу!). Вот и Фарафа «засветился» или «замарался», тут, кому как нравится… Значит, в первые ряды подозреваемых выходят: Игин ( охотник-медвежатник), Гущин – его напарник убит первым, и хитрый Фарафа.