Отец его, купец второй гильдии Александр Иосифович Рубакин, торговал лесом, содержал бани и имел несколько домов в центре города. В одном из них и родился будущий писатель. (Улица, на которой находился этот дом, ныне по постановлению Ломоносовского исполкома названа именем Н. А. Рубакина.) Отец Николая Александровича был человеком в делах очень честным, но неудачливым и в конце своей жизни растерял почти все состояние. По-видимому, хотя он был потомком старинного купеческого рода, не имел он коммерческой жилки.
Верный своей среде, он не стремился дать двум сыновьям, Михаилу и Николаю, образования и с ранних лет стал приучать их к торговле.
Происходил он из старообрядцев, был религиозен, уважал начальство, но не любил из чисто плебейской гордости чиновников и дворян. В течение восемнадцати лет он был городским головой своего родного города. На сына он оказал очень мало влияния.
Мать же Николая Александровича, Лидия Терентьевна, тоже из старинной купеческой старообрядческой семьи, была типичной «шестидесятницей», знакомой с идеями своего времени, пламенной сторонницей свободы и образования, а также борьбы за права женщин. Она много читала, любила книги и собирала их, училась сама – дома, так как не получила систематического образования, самостоятельно выучилась французскому языку и даже переводила с него книги. Она участвовала в кружках, в которых бывал Д. Писарев. На сына она оказала большое влияние, приучила его к чтению, внушила ему любовь к книгам и к знанию и добилась того, что оба сына поступили в реальное училище в Петербурге, куда семья переехала в 1875 г. Оба брата кончили реальное училище. Младший, Михаил, пошел в Технологический институт и сделался инженером. А старший, Николай, твердо решил идти в университет. Но для этого требовалось сдать экзамен на аттестат зрелости, в частности по древним языкам, которые в реальном училище не преподавались. Училища Николай Рубакин не любил. Преподавание было сухим, скучным. Только учитель русского языка относился к Рубакину хорошо и прочил ему будущность писателя. Когда речь зашла о поступлении в университет, молодой Рубакин проявил все свои способности: за тринадцать месяцев он подготовился самостоятельно к экзаменам и сдал их блестяще.
Отец Рубакина вначале был против образования сыновей, и только мать его смогла отвоевать для сыновей право продолжить учение. Отношение отца к образованию сына изменилось после того, как шестнадцатилетний юноша напечатал в журнале «Детское чтение» (1877 г.) свою первую научно-популярную статью «Обоготворение животных» и даже получил за нее гонорар в 16 рублей. Это заставило отца, не желавшего, чтобы сын стал писателем, готовившего его для коммерческой деятельности, иначе взглянуть на профессию, которую еще мальчиком избрал Николай Рубакин. Раньше отец противился тому, чтобы сыновья продолжали образование в Петербурге, в высших учебных заведениях, а после публикации статьи согласился на это. Николай поступил в университет, на естественное отделение физико-математического факультета.
Характерной чертой Николая Александровича Рубакина было то, что он чуть ли не с самого детства наметил свой жизненный путь и следовал ему неукоснительно всю жизнь. Поставив перед собой цель – стать ученым, он добился этого. Решив быть энциклопедистом, он им стал. Решив заняться популяризацией науки для трудящихся – рабочих и крестьян, он стал любимым ими популяризатором научных знаний и пропагандистом самообразования.
Еще студентом Рубакин обнаружил это призвание – быть энциклопедистом, стремиться знать все. В Петербургском университете, по окончании которого он получил золотую медаль за свою научную работу, он прослушал не только курс естественного отделения физико-математического факультета, но и курсы двух других факультетов – юридического и историко-филологического. ‹…›
В бытность студентом Рубакин подвергся первым репрессиям царского правительства.
Впоследствии, когда Н. А. Рубакин уже стал писателем, его неоднократно ссылали, более того, он даже был выслан за границу «навсегда» министром внутренних дел Плеве. Только после того, как Плеве в 1904 г. был убит боевой организацией социалистов-революционеров, Рубакин получил возможность вернуться на родину.
Тем не менее в 1907 г. ему пришлось как политическому эмигранту покинуть Россию. Он продолжал жить и работать в Швейцарии многие годы после революции. Но и там, всю его жизнь, как он сам писал и как это действительно было, он «работал для России, всегда и только для России».
Он был действительно глубоко русским и пламенным русским патриотом. Но в то же время был последовательным интернационалистом, убежденным сторонником социализма, энтузиастом революции, которую он воспринял с восторгом. Однако вследствие долгой жизни за границей он оторвался практически от русской жизни, многого в ней не понял.
В период после Первой русской революции – в начале своей эмиграции в Швейцарии – Рубакин, живя в Кларане, завязал тесные связи и дружеские отношения с русскими политэмигрантами, жившими тогда в Швейцарии, в частности в той же местности, где жил и он и где находилась его библиотека. Рядом с ним жили Луначарский, Трояновский, Крыленко, Инесса Арманд, Вера Фигнер и многие другие будущие крупные государственные и партийные деятели Советского государства. Они широко пользовались его библиотекой, особенно В. И. Ленин и А. В. Луначарский. Тогда же состоялось и личное знакомство Рубакина с Лениным, который постоянно брал книги в его библиотеке или выписывал их по почте, когда жил в Женеве, Цюрихе и других городах.
Когда началась Первая мировая война, около Кларана в Монтре возник русский клуб, в который вошли, с одной стороны, русские политэмигранты, жившие в Швейцарии, а с другой – состоятельные русские, приехавшие на отдых или для туризма в Швейцарию и не вернувшиеся в Россию из-за войны. Рубакин был одним из создателей и руководителей этого клуба, в котором выступали Членов, Крыленко, Трояновский, Луначарский и в котором выступил с докладом о войне В. И. Ленин.
После революции Рубакин продолжал жить в Швейцарии, так как здоровье его значительно ухудшилось. Материальное положение его в это время было тяжелое, приходилось довольствоваться небольшими случайными литературными заработками. Советское правительство назначило ему особую персональную пенсию, которая позволила ему жить и работать до конца дней, на эту пенсию он содержал библиотеку и все время пополнял ее. Ему присылали в дар свои книги многие выдающиеся ученые и писатели.
В первые годы после революции (1918 – 1919) Рубакин написал на французском и немецком языках ряд брошюр о причинах и характере Великой Октябрьской социалистической революции («Что такое русская революция»; Биография В. И. Ленина и другие). Они были изданы во Франции, в Швейцарии, Германии, Чехословакии. В этих брошюрах он разъяснял причины и сущность социалистической революции, знакомил с биографиями ее выдающихся деятелей. Окрепли его международные связи.
Рубакин публиковал реферативный материал о советских книгах в изданиях Международного института интеллектуального сотрудничества при Лиге Наций и сыграл видную роль в ознакомлении зарубежных стран с советской литературой. Советские книжные органы – издательства, Книжная палата, ВОКС, Библиотека им. В. И. Ленина – присылали ему множество изданий для ознакомления. У Рубакина установились связи среди европейских ученых и писателей, в частности он очень сблизился с Р. Ролланом. Он резко протестовал против Версальского мира и сурово осудил Первую мировую войну.
В Швейцарии было создано большинство теоретических работ Рубакина, закончено второе издание крупнейшей его работы – «Среди книг». Здесь же Рубакиным была разработана и его теория библиопсихологии, написан ряд научно-популярных книжек, собрана вторая библиотека, еще больше и лучше первой.
В Швейцарии же им был основан Международный институт библиопсихологии, в который он привлек ряд крупных европейских ученых – психологов и библиографов.
