От Бастиана не укрылось напряжение в голосе кузена, тот явно что-то недоговаривает.

– Без проблем. Увидимся за обедом, скажем, около часа дня. Пойдет? Сообщить Полетте, что я приеду, или ты сам?

– Сообщи ты, пожалуйста.

Ну ясно, в данный момент Филип не на вилле.

– Без проблем.

Интересно, если кузен не корпит на вилле над сочинениями, где же он? С ней?

Бастиан ощутил нарастающую злость и чуть не зарычал. Может быть, именно поэтому она отказалась ужинать в «Ле Тромблер»? Собиралась встретиться с кузеном? А вдруг тот провел с ней ночь?

Конечно, Филип имеет право заводить отношения с кем хочет. Но даже если бы помыслы певички были чисты, а финансовые аппетиты не больше, чем у монашки, она все равно не подходит на роль объекта первой любви молодого человека. Ей явно ближе к тридцати, чем к двадцати.

– Отлично! Увидимся, Баст. Мне пора!

Бастиан посмотрел в окно. В бухте толпились дорогие яхты. Королевский дворец осаждали небоскребы, из-за которых и без того маленькое княжество казалось еще меньше.

Он предпочитал проводить время на вилле, где сейчас жил Филип. А еще лучше – на собственном острове у западного побережья Греции. Именно туда он отправлялся, когда хотел побыть один. Однажды он привезет туда будущую жену.

У него большой опыт общения с женщинами, но до сих пор ни одна из его пассий даже близко не подобралась к тому, чтобы вызвать у него желание завести постоянные отношения.

А пока лучше немного поработать. Скоро он встретится с Филипом и наконец узнает, насколько тот действительно увлечен Сабиной.

– Что угодно отдала бы за чашку кофе! – воскликнула Сара и села за стол у сцены рядом с Филипом, постоянным гостем на репетициях. Ей не хватало духу прогнать милого паренька. Он каким-то образом пристал к их маленькой оперной труппе и взял на себя роль неофициального мальчика на побегушках: приносил кофе и воду, копировал ноты, помогал с уборкой после репетиций.

И он вздыхает по ней. Это видно в каждом тоскливом взгляде, устремленном на нее. При мысли об этом Сара смягчилась. Он всего на несколько лет старше ее учеников, и влюбленность ни к чему не приведет, но она и подумать не могла о том, чтобы оскорбить его чувства, понимая, что ему эти чувства кажутся самыми настоящими.

Конечно, сейчас это уже безумно смешно, но, будучи студенткой, она без памяти втрескалась в одного оперного певца, преподававшего летний семинар, и не смогла это скрыть. Теперь больше всего удивляло то, как знаменитый певец умудрялся терпеть ее откровенное обожание. Хотя, конечно, вряд ли она была единственной влюбленной в него студенткой. Тем не менее никогда не забудет, как добр и вежлив он был с ней, никогда не заставлял чувствовать себя ребенком или дурочкой.

С Филипом она вела себя так же, прекрасно понимая, что влюбленность пройдет до конца лета. Просто он здесь один, ему нечем заняться, кроме домашних заданий. Потому и вздыхает безнадежно ей вслед, бросая страстные взгляды.

Внезапно в голове возник иной образ. Незнакомец, нарушивший личное пространство и смотревший на нее отнюдь не с юношеской страстью. Его глаза пригвоздили ее к месту.

По телу пробежала чувственная дрожь, будто пристальный взор до сих пор был направлен на нее, а она и не хотела убегать.

«Я не хочу думать о нем. Он пригласил на свидание, я отказала, не более».

Хотя он пригласил даже не ее, наивно полагая, что она Сабина. Нужно быть идиоткой, чтобы не понимать, какое продолжение вечера мужчина, способный легко пригласить незнакомую женщину на ужин, ожидал от нее. Это читалось в его глазах, в том, как он ее разглядывал. Подтекст совершенно ясен.

«Хотела бы я того же, если бы была Сабиной?»

Вопрос возник до того, как пресекся поток мыслей, и она тут же задвинула его подальше. Она не Сабина, а Сара Фэйрхэм. У нее нет времени о нем думать. Всего несколько недель остается до самого важного выступления в ее жизни. Вся энергия, внимание и силы должны быть направлены на это. Остальное не имеет значения.

Сара приняла из рук юноши чашку кофе.

– Филип, ты вся наша аудитория. Как думаешь, есть прогресс?

– Ты была просто великолепна! – Он с нежностью взглянул на нее.

«Черт. Сама напросилась, конечно».

– Ах, благодарю. А другие?

– Да, у них тоже все хорошо. Макс очень плохо себя ведет с тобой. Слишком много критикует.

– Это ведь его работа. И критикует он не только меня, нужно, чтобы каждый из нас отлично знал свою партию, а потом все собрать воедино. Он слышит всех, а мы концентрируемся только на себе.

– У тебя прекрасный голос.

Сара усмехнулась, не ответив, покончила с кофе и выпила большой стакан воды, чтобы освежить связки. С Филипом очень легко, если бы не приходилось следить за тем, чтобы ненароком его не обнадежить.

Учитывая его легкий жизнерадостный характер, усердие и энтузиазм по отношению к новой для него богемной жизни, неудивительно, что и она, и другие члены труппы подружились с ним. Более странным поначалу показалось то, что против его присутствия не возражал Макс. Она спросила его об этом, и объяснение ей не понравилось.

– Дорогая, если человек остановился на вилле на мысе Пьер, значит, у него денег куры не клюют. Может, малец и не транжира, но я навел справки. Он сказочно богат! Прощупай почву, милая. Мы бы не отказались от состоятельного спонсора.

– Даже и не думай о том, чтобы просить у него деньги, Макс!

И речи нет о том, чтобы воспользоваться наивной влюбленностью юного воздыхателя, сколько бы денег у того ни было. Она задумалась, не предупредить ли Филипа о том, что Макс может намекнуть на финансовую помощь, но решила, что лучше не стоит. Тот будет только рад помочь.

Филип посмотрел на часы и поморщился.

– Пора возвращаться к сочинениям? – сочувственно спросила Сара.

– Нет, но мой кузен, которому принадлежит вилла, вдруг приехал на Ривьеру и придет сегодня на обед.

– Хочет проверить, не устраиваешь ли ты безумные вечеринки по ночам? Или сам собирается устроить вечеринку?

– Бастиан слишком взрослый для таких вещей, ему уже за тридцать. Большую часть времени он работает. Ну и водит за собой вереницы поклонниц.

«Ну, если кузен Бастиан – продукт той же среды, что и Филип, это неудивительно. Наверное, богатые мужчины никогда не страдают от недостатка женского внимания».

Сара вновь обратилась к вчерашнему происшествию. Ее взгляд потемнел. Мужчина откровенно бахвалился богатством. Очевидно, разбрасывается приглашениями в шикарные рестораны, не сомневаясь, что их примут. Или нет?

«Его деньги не имеют отношения к моей реакции. Ему достаточно было стоять и смотреть на меня».

Она пыталась сдержать поток мыслей. Нужно забыть, иного выхода нет. Сколько раз повторять?

– Сара! – властный оклик Макса спас от невеселых раздумий.

– Опять в ярмо. А ты беги, Филип. И удачи с кузеном.

Она с головой ушла в пение и забыла о существовании остального мира.

– Итак, – Бастиан пытался не выдать эмоций, – ты хочешь начать использовать собственные средства, верно?

С обедом было покончено, и он пил кофе, расслабленно откинувшись на спинку стула.

Впрочем, расслабленность была показной. Внутренне он сжался как пружина. Его юный кузен затронул тему своего дня рождения и спросил, собирается ли Бастиан предоставить ему большую свободу. Тревожный звоночек.

– Это ведь не проблема?

Филип говорил небрежно, но обмануть кузена ему не под силу. Бастиан еще больше насторожился. Филип явно что-то скрывал.

– Смотря по ситуации. На что ты собираешься тратить деньги?

– Тебе так нужно знать, зачем мне деньги? Они ведь мои.

– Да. Но до твоего дня рождения я храню их для тебя.

– Для меня или от меня?

Это уже интересно. Раньше он не слышал подобных интонаций и еще сильнее подобрался.

– Возможно, одно и то же. У дурака деньги долго не задерживаются.