- Быть может, - сказал он с какой-то затаенной гордостью. - Мир, в котором вы живете, родился благодаря моему вмешательству в его историю.

- Ну уж это вы, приятель, пожалуй, загнули, - я похлопал его по плечу. Выпитое пиво слегка шумело в голове, усталость постепенно отступала, и я слушал его треп уже вполне доброжелательно. Что, впрочем, не изменило моей решимости от него избавиться.

- Вы мне не верите? - спросил он.

- Конечно не верю. Вот если бы вы на моих глазах выпорхнули из небытия на своей машине времени - где, кстати, вы ее держите? - тогда, может, и поверил бы.

И тут он вдруг зарыдал. Честное слово, так прямо по-настоящему взял и зарыдал. Уронил голову на руки и давай почти беззвучно трястись, размазывая слезы и сопли по рукаву. Уж лучше бы глотал и дальше свои таблетки, чем так позориться.

Надолго его, конечно, не хватило. Минут через пять, слышу, начал он что-то бормотать себе под нос, но прислушиваться мне было не интересно. Я закурив новую казенную сигару, подозвал Клемпа и заказал ему еще пару кружек. Ну и бутербродов, конечно. Эх, испорчу я себе окончательно желудок таким питанием.

Клемп, видимо, прочитал мои мысли, и вместо бутербродов принес две порции сосисок с жареной картошкой. Раньше в его заведении о такой роскоши не приходилось и мечтать, но я не стал спрашивать, откуда все это взялось, а молча принялся за еду. Если дела пойдут так и дальше, я еще обо всем успею его расспросить. Я уже приканчивал свою порцию, когда бормотание Лиммеля стало отчетливее, и можно было разобрать без конца повторяемый им риторический вопрос:

- ...и почему я такой несчастный? ...и почему я такой несчастный?

Бывают же на свете зануды.

- А по-моему, так вы счастливчик, - не выдержал я наконец. - Столько, наверное, всего повидать успели. Как там, в прошлом нашем, интересно было?

- Что? - он непонимающим взглядом уставился на меня.

- Вы поешьте, приятель, и сразу полегчает.

Я кивнул на тарелку. Видно, голод сильнее всякого расстройства. Он даже переспрашивать не стал и вмиг умял всю порцию. Так, будто не ел дня три или четыре. Хотя, кто его знает, может, он и вправду давно ничего не ел?

- Ну так как там, в прошлом-то нашем жилось? - снова спросил я, когда он кончил есть.

- Глаза бы мои на это прошлое не глядели.

- А все-таки?

- Да какая вам разница? Будто я туда что-то разглядывать отправился. И зачем только я ввязался в это дело?

- Вам что, сильно здесь не по нутру? - я постарался удивиться.

- Мне здесь не нравится.

- Сами виноваты. Это же из-за вашего вмешательства наш мир стал таким, каким вы его видите, - я усмехнулся, показывая, что по-прежнему не верю его рассказу.

- Но что же мне делать?

- Да отправляйтесь снова в прошлое - только и делов.

И вот тут он мне выдал. Вот тут он меня наповал сразил.

- Если б я мог... - сказал он и всхлипнул.

- Что, кто-то угнал вашу машину? - я боялся поверить мелькнувшей в голове догадке.

- Ее нельзя угнать... Да вы не поймете.

Я с удовольствием съездил бы ему по зубам за эти слова, но сдержался. Пока. Скоро я перестану сдерживаться, потому что не нанимался выслушивать такие сентенции от всяких таблеточников.

- Вы что, боитесь вернуться к своей машине? - спросил я напрямик.

- Да не в этом дело, - он досадливо махнул рукой. - Не в этом дело... Если бы все было так просто... У меня... Ну как бы это вам объяснить? У меня сел темпоральный аккумулятор. И теперь я навеки заточен в вашем мире. Это была моя пятая, последняя попытка - и снова неудача.

Он опять закрыл лицо руками и зарыдал. После порции сосисок с картошкой сил у него на это было достаточно. А я сидел и мысленно чертыхался. Вот ведь угораздило этого Лиммеля! И самое обидное - в конце квартала.

- И чего вас понесло путешествовать? - я не мог скрыть досады.

- Да вам не понять, - не переставая рыдать, ответил он.

- Вот что, приятель, - сказал я веско, чтобы до него дошло, - если вы и дальше думаете продолжать в том же духе, то я сейчас встану и уйду, и выпутывайтесь тогда сами. И так плетете всякую чушь, а чуть что - сразу "вам не понять".

- Извините, Гайт, - это мигом привело его в чувство.

- То-то же. Так вы помните мой вопрос?

- Да. Мне было плохо. Там, откуда я прибыл, мне было очень плохо. И я решил поправить свои дела таким вот образом. Думал, мне повезет в другом мире. Год копил деньги на машину и аккумулятор. Думал, найду приличный мир, продам свои камешки и заживу себе безбедно. У нас ведь их научились синтезировать и продают совсем недорого.

Я не стал говорить ему, что у нас такими камешками разве что дороги не мостят. Просвещать его на сей счет я не собирался.

- И многие у вас там так вот убегают?

- Многие. Рабочих мест не хватает, жизнь дорога... Правительство специально финансировало программу по разработке дешевых машин времени, чтобы избавляться от лишних людей.

- Ну и дураки же вы там, однако, - заметил я. - Если из путешествия в прошлое все равно нет возврата, дешевле всего было бы отправлять всех желающих переселиться в лучший мир туда, - я поднял глаза к потолку. - Кто проверит? Просто удивительно, что ваши правители до этого не додумались. Я бы, во всяком случае, ни за что не стал бы переселяться туда, откуда нет возврата.

- Так были же возвращения.

- Здрассьте. Вы же только что говорили, что вернуться нельзя.

- Нельзя при единичном прыжке. Но если прыгать много раз, то может сработать закон компенсации. Да вы все равно... - начал было он, но вовремя спохватился и попытался объяснить мне действие этого закона. Разбирался он в этом деле плохо, и я понял одно - некоторым из первопроходцев все же удалось вернуться, и только после всесторонней проверки идея массового переселения овладела неудачниками типа Лиммеля.

- И вы, значит, использовали все пять попыток? - спросил я его, чтобы прервать объяснения. - Пять раз побывали в прошлом?

- Да. Это был кошмар, но его можно пережить. Тем более, что темпорального импульса хватает всего на полчаса. Главное - успеть оставить в прошлом заметный след. Во время первого прыжка я не сообразил, как это сделать, и в результате очутился в мире, очень похожем на тот, который покинул. Ну а потом я стал попросту устраивать в этой местности лесные пожары. Не знаю уж, сколько раз место, где стоит ваш город, выгорало из-за меня, - не без гордости сказал он.

- Да не больше четырех, приятель, - тоже мне, сочинитель эпоса. "Не знаю уж, сколько раз..."

- Ну да, конечно, - поправился он. - Четыре раза. Но вы знаете, второй раз я вернулся из прыжка ночью. Может, тот мир был бы хорош, но я испугался - кругом лес, ни огонька, да еще гроза собиралась. И я прыгнул в третий раз. Там было то же самое, но уже светало, и в том мире я пробыл почти сутки, пытаясь найти хоть кого-то. Наверное, это был вымерший мир, и я отправился в прошлое в четвертый раз. А в следующем мире оказался концлагерь, и я едва успел уйти. Не понимаю я этого, не понимаю! Ведь для прыжков специально выбираются курортные места - кому потребовалось устраивать здесь концлагерь? Разве мало места внизу, на равнине?

Он замолчал, утомившись, видимо, от разговора. Потом заметил перед собой кружку и присосался к пиву. Он еще вспомнит наше пиво в своих странствиях, подумал я. Вряд ли ему удастся отведать такого пива в будущем. Я поставил свою кружку на стол. Пора было кончать.

- Так вам, значит, у нас не нравится? - спросил я.

- Нет, - ответил он обреченно. - Мне здесь не выжить.

- Может, я смогу вам помочь. Как он выглядит, этот ваш аккумулятор?

- Ну такая коробочка красная с ладонь величиной. Сверху на ней три клеммы, а сбоку надпись вот такая.

Он изобразил что-то похожее на надпись на запотевшей пивной кружке. Разобрать что-либо мне не удалось, но такую коробочку я определенно видел. И не очень давно. Об этом я ему и сказал.