Я посмотрел на часы – без малого шесть часов прошло, как мы приехали сюда. Слава Богу, отснять все вроде бы успели. Осталось несколько дублей. Теперь если и приедут нас выгонять – уже не страшно.

Рядом с дорожкой я заметил парочку, с любопытством наблюдающую за процессом. На заднем плане они попали в кадр. Пришлось остановиться и попросить их отойти подальше.

Погода разгулялась как по заказу. Я не мог налюбоваться на эту удивительную красоту. Огромные дубы, клены, вязы, липы, ясени, какие-то разросшиеся кустарники, остатки декоративных цветов – все это горело, светилось, играло разноцветными огненными бликами, пламенело желто-оранжево-красными сполохами на фоне холодного синего неба. Давно уже я не видел такого буйства красок.

– Обеда-а-а-ть! – раздался издалека голос нашей буфетчицы. – Обе-е-ед привезли-и-и!

Мы собрались на пригорке, возле канала. На раскладных столах громоздились пластиковые тарелки с едой: салат, первое, второе – все как положено. Тут же неподалеку стояли упаковки с соком и водой.

Курьер подошел ко мне с листами накладных.

– Распишитесь в получении… Вот здесь, и здесь.

Я расписался, заплатил ему деньги и присоединился к пирующим. Аппетит на свежем воздухе у всех был отменный.

«Как хорошо, что никто не приехал, – радостно подумал я. – Какое счастье, что удалось все завершить».

После обеда мы отправились на следующий объект. Надо было снять, как героиня поднимается на крыльцо и входит в дверь.

Крыльцо это мы присмотрели заранее, поэтому особых сложностей здесь не возникло. Быстро кинули рельсы, расположили на них тележку с камерой, пустили Настю и сняли подряд несколько дублей.

Единственным неудобством было то, что улица оказалась достаточно многолюдной. Вокруг тут же собралась толпа прохожих. Осветители сгоняли их со шнуров кабелей, разбросанных по земле, но они далеко не уходили.

Потом мы поехали на Савушкина. Там, в просторной и хорошо оформленной квартире нас ждали «папа» и «сын». Квартира была трехуровневой: первый этаж, второй и мансарда. Хозяева сдавали ее специально для съемок, не смотря на то, что сами жили в ней постоянно. Было это, по всей видимости, не очень удобно, но приносило неплохой доход… Надо сказать, что выбрали мы этот объект из нескольких вариантов. Отдельный коттедж на два входа подкупил нас тем, что, здесь мы никому особо не мешали. Во дворе можно было разместить какую-то технику, поставить осветительные приборы, чтобы с улицы светить в окна; а на первом, не задействованном для съемок этаже – оставить часть вещей. Кроме того, квартира отличались изящным интерьером. Не зря же здесь жили художники. Поэтому, не смотря на довольно высокую цену аренды, я предпочел снимать именно тут.

Пока готовили аппаратуру, ко мне подошла Настя. Оказывается, она все же сумела выяснить, почему возникла эта неприятная ситуация с разрешением на съемку. Дело в том, что важный чиновник Мартинсон не имел к согласованиям никакого отношения. Этим в районной администрации занимались совсем другие люди, и вот с ними-то как раз все было в порядке. Все разрешения были подписаны вовремя. А Мартинсон – просто проезжал мимо… Но сколько же нервов я извел из-за этого человека.

Вначале мы решили отснять все сцены с мальчишкой, чтобы не держать его здесь допоздна. Я боялся, что ребенок может закапризничать и сорвать нам съемки – все-таки возраст был небольшой. Но в итоге все прошло удачно. Максимка вел себя как настоящий актер, терпеливо отрабатывая дубли, чем заслужил внимание и любовь всей съемочной группы.

Гораздо сложнее, оказалось, работать с «отцом». Почему-то у него никак не получалась улыбка. Вроде бы с опытом уже человек, а вот заклинило – и все.

– Николай, соберись, – умолял я, – Давай еще разок попробуем.

Время уже скоро час ночи, все устали… Он снова и снова пытается улыбнуться. Мы с оператором переглядываемся – нет, не то. Я уже вспотел от напряжения, вот-вот взорвусь как осколочная граната. Наконец что-то, где-то, как-то…

– Было? – с надеждой спрашиваю у оператора.

– Было, – подтверждает Аркадий.

– Десять минут перерыв…

Я спустился на первый этаж, буфетчица налила мне чашку свежезаваренного чаю. Надо немного прийти в себя, отдохнуть, успокоиться. Еще пару планов с главной героиней – и все… Настя садится рядом, разламывает пополам сочный персик, протягивает мне половину. Я благодарно киваю. От нее приятно пахнет дорогой парфюмерией, она совсем не производит впечатления, измотанного работой человека. Хотя на ногах уже восемнадцать часов.

– Еще немного, Настя, – подбадриваю я ее. – Скоро закончим.

Она понимающе улыбается мне в ответ.

Последние кадры мы делали практически на автопилоте. Когда прозвучала команда «Стоп, снято! Съемка окончена!» – раздались дружные аплодисменты.

– Самый приятный момент в съемочном процессе, – философски усмехнулся Аркадий, зачехляя свой аппарат. И с ним трудно было не согласиться.

Насте, нашей героине, вручили огромный букет красных роз. Она без сомнения это заслужила. Далеко не каждая модель смогла бы выдержать такую сумасшедшую нагрузку, оставаясь при этом образцом женственности.

– Собирайся, – сказал я ей. – Отвезу тебя домой.

Настя не возражала.

Мы вышли на улицу, на свежий воздух. В черном небе светила луна. Пока впотьмах искали припаркованную машину, нас догнала гримерша.

– А меня подбросите? Тут рядом…

– Подбросим.

Мы с Настей сели на заднее сидение, гримершу посадили вперед. Цветы, чтобы не измять убрали в багажник.

– Куда едем? – поинтересовался водитель.

– Сначала завезем домой нашу уважаемую коллегу; затем доставим Настю на Старо-Невский; ну, а потом меня – на Гагаринскую.

– На Ленфильм не поедете?

– Нет, машину завтра заберу Пусть ночь там постоит, никуда не денется.

Только сейчас я почувствовал, как устал. В голове одна мысль – поскорей бы добраться до дому.

Петляя по ночному городу, мы отыскали дом гримерши, высадили ее у подъезда и поехали дальше. На опустевших улицах почти не было машин. Возле перекрестков монотонно сигналили желтыми вспышками светофоры. Окна домов были темны. Город спал… И только редкие прохожие, да сияющий свет холодных рекламных огней говорили о том, что где-то еще продолжается разгульная ночная жизнь.

– Ну, как тебе съемка? – спросил я Настю, пытаясь рассмотреть в мерцающем полумраке ее лицо.

– Здорово! – восторженно отозвалась она. – До сих пор под впечатлением.

– А мы думаем, сейчас ругаться начнет. Загоняли, мол, девушку… – не отрываясь от руля, пошутил водитель, и потом уже серьезно добавил. – Нет, ты сегодня действительно, была звездой.

– Хочется поскорее посмотреть, что получилось.

– Это к Роберту… Когда он все смонтирует, озвучит…

– Погодите, еще пленки надо проявить, – суеверно остановил их я. – Рано загадывать.

Я действительно боялся сглазить, поскольку на памяти был случай, когда один мой коллега, сняв материалу на три ролика, при проявке в Москве полностью загубил все исходники. Как он вышел из этого положения – не знаю. Но еще перед съемкой оператор посоветовал проявлять пленку в Финляндии. Что мы и в ближайшее время и намеревались сделать.

– Все, приехали, – произнес водитель, въезжая под арку. – Может тебя до квартиры проводить?

– Нет, не надо, – ответила Настя. – Спокойной ночи.

Мы все же не уехали сразу. Постояли, подождали пока она дойдет до подъезда, поднимется на свой этаж. В слабо освещенных окнах угадывался ее размытый силуэт.

Потом водитель доставил к дому меня. Прежде чем выйти из машины, я посмотрел на часы – стрелки показывали почти три часа ночи. Следовательно, мой рабочий день длился сегодня двадцать два часа. Славно потрудился, однако…

Попрощавшись с водителем, я шагнул в темноту подворотни.

– Стойте! А цветы?

Я вернулся назад, достал из багажника забытый Настей букет.

– Умаялась бедная, не до цветов, – улыбнулся водитель.