Приказ Маркуса звучал в его голове достаточно громко, блокируя все остальные звуки. Пальцы до посинения сжимали рукоять.

— Ты говоришь так, словно веришь, что есть шанс, и я отдам тебе его.

— Это может быть единственный выход избавить всех от меток.

Медленно холодная темнота наполнила его разум и начала стирать все другие мысли. Попытки игнорировать ни к чему не привели.

— Разве тебе не нужно спасать сестру? — спросил он, и голос стал отдаленным и пустым даже для него самого. — Разве тебе не следует сейчас сконцентрироваться на этом?

Глаза девушки сердито сверкнули.

— Как ты можешь быть таким равнодушным? Неужели тебя ничего не заботит? Ты настолько потерян?

Так ли себя чувствуют, когда теряют волю? Настолько ли он слаб, чтобы не суметь противостоять этим странным порывам?

«— Прими темноту. — сказал ему не — Коннор. — Прекрати сопротивляться ей. Здесь никого нет, никто не узнает. А когда все закончится, ты почувствуешь себя лучше.»

И Фаррелл снова ощутил, как горит рука. Он никогда не любил боль. Для него это стало знаком: что — то идет не так. Но в этом случае все можно исправить едва ли прикладывая усилие.

«Приму темноту. — подумал он. — И почувствую себя намного лучше.»

Один приказ, один кинжал, одна девушка. И никакого выбора.

— Расскажу тебе маленький секрет. — сказал Фаррелл внушительно. — А затем дам тебе фору.

Она нахмурилась.

— Фору? О чем ты говоришь?

— Знаешь, как ты любишь говорить, что я — миньон Маркуса, который делает все, что ему прикажут?

— И что с этого?

— Что ж, я думаю, ты права. Но не думаю, что тебе понравится его последний приказ.

Теперь Крис смотрела на него настороженно.

— И что же он приказал тебе сделать?

Он оторвал свои глаза от кончика кинжала и посмотрел ей в глаза.

— Угадай.

Замешательство в ее взгляде мгновенно сменилось на понимание. Она покачала головой.

— Ты не причинишь мне вреда.

— О, конечно, ты не почувствуешь боли. — он вынужден был признать, что принятие своего долга, как бы он не хотел, все упрощает. Словно делаешь глубокий вдох, прежде чем нырнуть под воду.

— Ты не сделаешь этого. — возразила Крис. — В тебе может быть много плохих качеств, но ты не убийца, Фаррелл.

— Девочка, ты понятия не имеешь, насколько ошибаешься на мой счет. Знаешь, еще несколько минут назад я довольно неплохо сопротивлялся этому порыву. Помнишь, как я вчера сказал держаться от меня подальше? Я именно это и имел в виду. Пытался произвести впечатление этакого бой — скаута. Только я забыл, что меня выгнали из скаутов за то, что я разжег костер в ванной.

— Значит…ты можешь сопротивляться этим…порывам? Ты хочешь сопротивляться?

— Я был в состоянии некоторое время, пока ты слушала меня и была далеко. Но из всех особняков мира ты вломилась именно в этот! — он позволил себе ухмыльнуться.

Ее глаза теперь оказались прикованными к кинжалу.

— Что теперь?

— Вопрос дня: что теперь? Посмотрим. Я не веду запись, когда теряю контроль. Если чувствую себя скверно, я пью. Если мне скучно, курю сигарету. Заглушить и забыть. Сопротивляться не в моем стиле.

— Позволь мне уйти, и представим, что мы не встречались.

— Прости, но поздно. Теперь, как насчет форы, о которой я упоминал? Назовем это игрой в прятки. Ты прячешься, я нахожу. А когда найду, обещаю, все произойдет быстро и безболезненно, и ты наконец перестанешь быть проблемой до конца моих дней.

Фаррелл отошел от двери, оставив выход открытым. Он ожидал, что она будет спорить или снова заговорит, что он может бороться с самим собой. Но она не стала. Вместо этого, сузив глаза, заговорила.

— Мне нужен кинжал.

— Правда? Эти слова ты решила сказать напоследок?

Не говоря ни слова девушка вылетела из комнаты. Он уже забыл, какой она могла быть быстрой, когда убегала от него.

— Определенно, у нас какие — то нездоровые отношения. — вздохнув, сказал он сам себе. — Ну да ладно.

С кинжалом в руке он медленно досчитал до десяти. А пока считал, пытался вспомнить, почему он сопротивлялся своему порыву и понял, что не может вспомнить. Крис Хэтчер стала для него проблемой с первой минуты их встречи, когда он пытался очаровать ее, чтобы выведать, почему она так интересуется обществом Хокспиэ. Но когда она отвергла его, как самого обыкновенного парня…Этим девушка бросила ему вызов. А Фаррелл любил вызов и сложности. Хоть на некоторое время. Но можно ли это так назвать, если девушка мало хотела общаться с ним? Его ворчливое сознание пыталось напомнить, что она не из его круга, а он никогда не войдет в ее, и что она имела право проклинать каждый момент их встречи.

Он подавил этот тонкий голосок внутри него. Его сознание казалось больше и больше меркло в последние дни, но он все еще держал его внутри себя, как острый камешек в туфле.

«— Чего ты ждешь? — вклинился помощник не — Коннор. — Иди и найди ее.» Игра началась.

Медленно он вышел из библиотеки и прошел по коридору. Игра в прятки была любимой игрой братьев лет десять назад. Фаррелл всегда выигрывал — он мастерски прятался и находил.

«— Ты — убийца. — шептал не — Коннор. — Нет смысла отрицать. Посмотри правде в лицо. Твои метки делают тебя сильнее и лучше. Ты сам знаешь.»

Фаррелл лишь крепче сжал кинжал.

— Выходи, выходи, где бы ты не пряталась! — позвал он. Он не думал, что она сразу побежала к выходу, учитывая, насколько ей хотелось заполучить кинжал. Скорее всего, она сейчас питала иллюзии о том, как обезоружит его. Или убьет.

Но он ожидал и был готов. Его чувства настолько обострились, что он слышал, как тикают часы в дальней гостиной. Он даже видел еле заметный следы Крис на коврике. И шел по ним.

— Эй, Крис. — позвал он. — Я передумал. Давай оставим игру в кошки — мышки и закажем пиццу. Что скажешь? Мы могли бы посмотреть фильм, обсудить жизненные вопросы, значимость Вселенной. Это будет весело!

Или они могут рассказать друг другу пару историй. Он расскажет о том, что наблюдал, как жизнь угасает в глазах Дэниела Хэтчера, когда он воткнул в него этот самый кинжал. Часть Фаррелла отчаянно кричала, чтобы он остановился, но он продолжил. Он не мог остановиться.

Он не был уверен, верит ли в душу или нет, но знал точно, что в тот момент потерял важную часть себя — и больше ее не вернет. Впрочем, это не имеет значения. Власть — вот что действительно ценно. А также делать то, что сказал Маркус.

«— Верно. — убеждал не — Коннор. — Метки — хорошая штука, а не плохая. Они делают тебя лучше. Маркус избрал тебя для четвертой метки, он видел величие в тебе. Он знал, ты достаточно силен, чтобы ему помочь.

— Но недостаточно силен, чтобы сопротивляться его приказам. — пробормотал парень.

«— Ты хочешь этого. — убеждал Коннор. — Этот поступок освободит тебя от твоей слабости.»

Да, конечно, он был прав. Фаррелл питал отвращение к своим слабостям и хотел избавиться от них. Не имеет значения, какой ценой.

Дурманящий запах клубники вел его по тихому дому Маркуса. Наконец он услышал что-то. Звон, раз и два, затем щелчок. Она нашла кухню. И искала оружие. Конечно, она будет сопротивляться. Крис никогда не была той, которая молчаливо станет молиться и просить, чтобы ее спасли.

Он зашел на кухню и увидел, что она стоит спиной к нему и роется в кухонных принадлежностях.

— Нашла что-нибудь полезное? — поинтересовался он, облокотившись об дверь.

Девушка застыла. Вначале медленно, а потом внезапно быстро, она развернулась и что-то швырнула в него. Она целилась в голову, но он легко отбросил это.

— Это что, вилка? — спросил он нахмурясь, когда предмет со звоном упал на пол. — Серьезно, Крис?

— А знаешь, что? — спросила она, сбивчиво дыша. — Я признаюсь кое в чем. Вначале ты мне понравился. Даже больше чем немного.

— Ух ты! Какая быстрая смена темы, не так ли? Хотя, давай, продолжай. Я заинтригован.

— Какие у меня были шансы натолкнуться на Фаррелла Грейсона, да еще дважды! У меня! Я думала, это словно судьба, что мы встретились вот так.