— Я в это верила, будучи почти ребенком, да. Но время научило меня, что не все является таким, как кажется. Мои родители погибли в автокатастрофе, простой и обыкновенной, но настолько трагичной для нас, и поэтому бессмысленной. Я была в ярости из-за ее обыденности и поэтому когда появилась эта мысль, мне проще было винить тебя. Извини меня за это. И бабушка… Теперь я знаю, что она сама решила уйти из жизни.

Бэкка видела, как напрягся Адам. Она потянулась, чтобы взять его за руку. Другое самоубийство в приближенном к Маркусу кругу, да и подозрительная авария. Может быть, это совпадение. Но Бэкка не очень верила в подобные совпадения — особенно те, в которые был вовлечен Маркус.

Как бы там ни было, сейчас Бэкка не могла сконцентрироваться. Два слова «любовь моя» отдавали эхом в ее голове снова и снова.

«Боже мой!» — подумала она. Они были влюбленной парой, когда Джеки состояла в обществе. Когда была не намного старше самой Бэкки. Значит ли это то, что она думает? Или придает слишком большой смысл? На нее нахлынула волна тошноты от мысли о тете — подростке, влюбленной в Маркуса, древнего бессмертного, который встречал смерть, как рассвет в офисе. Она не могла дышать.

Бэкка должна была найти способ сконцентрироваться, удержать ум от раздумий об этой связи. Девушка прикрыла глаза и равномерно подышала.

«Ладно. Может, это и к лучшему, что Маркус до сих пор испытывает что-то к Джеки.» — подумала она. Может, на это надеялась и сама Джеки, на это у нее тоже была причина. Возможно, любовь к ней — единственное, что удерживало его от того, чтобы силой ворваться в квартиру Ангуса и убить всех, стоящих на пути к Кодексу.

— Маркус, мне нужно кое в чем признаться. — сказала Джеки. Бэкки отмахнула прочь все отвлекающие мысли и замерла, прислушиваясь. — Я пришла сегодня сюда, чтобы попросить тебя кое о чем. О личной услуге.

— Что это?

— Золотой кинжал. — ответила Джеки и сердце Бэкки подпрыгнуло. Джеки продолжила, прежде чем Маркус сказал хоть одно слово. — Я знаю, что много прошу, но хочу увидеть его снова. Я просто хочу больше о нем узнать. Уверена, ты уже знаешь, что я вхожу в одну организацию, которая имеет особый интерес к подобным вещам.

— Ты полагаешь, я все это время следил за тобой? — вопрос Маркуса казался вполне невинным, он не впал в ярость от упоминания кинжала, как Бэкка предполагала. Но тон его голоса определенно изменился, в нем появилась новая нота, которой не было до сих пор.

— Полагаю.

— Что ж, это верно. К слову. сказать, что я не одобряю твой выбор — это еще мягко сказать. Эти воры, с которыми ты решила сотрудничать…ты стала частью опасных дел.

— А ты снова слишком меня опекаешь, впрочем, как всегда.

— Я никогда не хотел, чтобы ты пострадала. Не хочу и сейчас.

— Знаю.

— Джеки, о чем ты меня просишь? Что ты хочешь сделать? Сфотографировать кинжал? Добавить его в базу данных, к которой твоя банда воров имеет доступ?

— Это не просто воры, Маркус. Это люди, которые желают знать, что лежит за пределами этого мира. И возможности магии для каждого из нас. Это важная работа, которая может привести к лучшим способам защитить наш мир. Кстати это то, о чем ты говоришь, когда пытаешься создавать твое общество.

— Да, конечно. С этой стороны такая работа, по крайней мере как это звучит из твоих уст, является очень полезной.

«Сомнение.» — вот что Бэкка слышала в словах Маркуса. И если это расслышала девушка, значит, Джеки тоже должна была понять.

— Я пойму, если ты не захочешь им поделиться. Я знаю, как кинжал важен для общества.

— Знаешь? Если бы ты действительно понимала его значимость, ты бы не просила меня о подобном. Особенно тогда, когда мы столько лет не виделись.

— Забудь, что я упоминала об этом. — ответила Джеки слегка нервно.

— Я не знаю, возможно ли, Джеки. Это что, какая — то игра для тебя? Приходишь сюда, пытаешься убедить, что осознала ошибочность своих убеждений, что все забыто? Я хотел доверять тебе. Я доверял. Но вижу, что между нами ничего не изменилось. И ты, кроме как усовершенствованной способности лгать, не изменилась совсем.

Сердце Бэкки бухнуло вниз. Ее тетя двигалась слишком быстро и у девушка сложилось впечатление, что она не могла исправить положение.

— В самом деле, Маркус? Ты хотел мне доверять!? — теперь в голосе Джеки слышались новые ноты, голос стал таким холодным, что даже у Бэкки по телу пробежала дрожь.

— Да, хотел. — последовал ответ. — Я знал, что в конце концов ты принесешь мне книгу по своей воле и никак иначе. Я не терпеливый человек, но когда речь идет о тебе, кажется во мне терпение всего мира.

— Уж я вижу. Смешно, так как если бы это было правдой, ты никогда бы не начал снова вмешиваться в мысли Джулии.

— О чем ты говоришь?

— Я знаю, ты призывал ее через метки, чтобы контролировать.

— Я ничего подобного не делал. — отрезал Маркус и у Бэкки сложилось впечатление, что он искренне оскорблен. — Ее метки всегда были слабыми, с самого начала. Я позволял ей оставаться среди нас только потому, что она — твоя сестра, и Кэндалл к тому же. С другой стороны, твои метки исчезли полностью. Я столько раз пытался позвать тебя через них, и у меня никогда не получалось. Я всегда удивлялся почему.

— Думаю, они не так хороши, как ты всегда думал. — сказала Джеки, но ее голос стал тише и приглушенней, из него исчезли холодные ноты.

— Нет, причина этому — твоя беременность. — холодно произнес Маркус. — Не так ли?

Джеки молчала. В воздухе повисло обвинение, а Бэкка пыталась осознать слова Маркуса. Джеки была беременна? Насколько Бэкка знала, это далеко от истины.

— Видишь? Ты не пытаешься отрицать, потому что знаешь, это бесполезно. — Маркус говорил медленно спокойным и ровным голосом. — Я знаю, Бэкка — моя дочь.

Девушка вжалась в стену, чтобы не упасть, так как ноги отказывались ее держать.

— Маркус, я…

— Ты прятала ее от меня столько лет, — гремел его голос, — но больше такого не будет, Джеки. Она и моя. И принадлежит сейчас мне.

Разум девушки молчал, все мысли исчезли. Ее глаза не видели ничего, кроме темноты и пустоты ниши, ощущая лишь отчаянность момента.

«Бэкка — моя дочь.»

— Бэкка — позвал тихо Адам. Как в тумане она осознала, что он приобнял ее, держа за руки, чтобы она могла стоять.

— Я думаю, мне сейчас станет плохо. — сумела она выдавить из себя. — Это не реально. Такого не может быть. Маркус лжет, а Джеки слишком напугана, чтобы отрицать.

— Я хочу Кодекс и свою дочь. — продолжал Маркус яростно. — А ты можешь убираться прочь с моих глаз!

Сказав это, он развернулся и вышел из ниши, возвращаясь в зал. Адам пытался заставить Бэкку двигаться, чтобы не попасть на глаза Маркусу, но было слишком поздно.

Бессмертный смотрел своими ястребиными глазами прямо на девушку. Она уставилась на него, застыв на месте, словно видела в первый раз. Его темно — голубые глаза… овальный изгиб лица…маленькая ямочка на подбородке… Так похожи на ее собственные.

Джеки показалась минуту спустя с искаженным от злости лицом. Но когда она увидела Бэкку, то прижала шокировано руку ко рту и вся злость исчезла.

Маркус не двигался, но не спускал с Бэкки глаз.

— Бэкка — выдохнула Джеки. — Что ты здесь делаешь?

Девушка пыталась ответить, издать хоть звук, но не смогла. Мысли, вихрем проносившиеся в мозгу и быстро бьющееся сердечко не позволяли произнести ни слова. По щекам Джеки покатились слезы.

— Черт побери, Бэкка! — выругалась она. — Я говорила тебе оставаться дома, в безопасности.

— Нигде не безопасно. — тихо промолвил Маркус. — И тебе следовало бы это уже осознать.

Бэкка не плакала — разум и сердце не позволяли — но ее тело стало холодным, как лед. Будто от одной маленькой слезинки она расколется на миллион осколков.

Итак, это правда. И если бы это был кошмар, кто-нибудь — Джеки, Адам или сам Маркус — сказали бы об этом. Тень подползла к ней ближе, кружась по полу, словно выписывая цифру восемь. Девушка начала дрожать, Адам снял свой пиджак и накинул ей на плечи.