Ничто ранее так не било по гордости золотой эльфийки, как этот вопрос.

– Уверена, что на то была причина, – жрица остановилась в изножье кровати, чтобы придумать вероятное объяснение. – Возможно, проницатель сознания…

– Нам известно лишь, что он пришёл к лорду Чёрный Посох, – прервала её Лаэраль. Она посмотрела на Хелбена. – Я не вижу вреда в том, чтобы дать ему знать о твоём присутствии. Говори с ним так, как если бы он очнулся. Расскажи, что произошло.

Первой мыслью Хелбена было, что предложение Лаэраль не сулит ничего, кроме колоссальной потери времени, но он сделал, как она сказала. Лаэраль была единственной, кому он никогда не грубил, то есть, кому он старался не грубить. К тому же, другими методами он мало чего добился. Хелбен пытался переместиться в Шараэдим дюжину раз только для того, чтобы увязнуть по пояс в каком-то зловонном болоте или скользить вниз по склону раскалённой песчаной дюны; он всегда оказывался так далеко от цели, что даже не было видно гор, и уж подавно невозможно было выяснить, что же происходит в Эвереске.

Хелбен взял лорда Имесфора за руку:

– Мой старый друг, дела идут не очень хорошо. По правде сказать, паршивей некуда. Я знаю, ты пришёл сюда в поисках помощи, но сейчас ты должен помочь мне. Похоже, я не могу даже близко подобраться к Эвереске…

– Фай… рим, – слова слетели с губ Имесфора так тихо и невнятно, что Хелбен подумал, будто ему примерещилось.

Ангарад открыла рот от удивления, бросилась к изголовью кровати и заглянула в глаза Имесфора. Его взгляд, казалось, сфокусировался на ней, затем снова стал стеклянным. Хелбен почувствовал, как Лаэраль подталкивает его к эльфу:

– Говори с ним.

Чёрный Посох склонился над старым другом:

– Фай-кто? Что случилось в Эвереске?

Глаза Имесфора снова приобрели осмысленное выражение:

– Файрим!

– Файрим? – повторил Хелбен, и тут его осенило: – Это они так обошлись с тобой?

Раненый покачал головой:

– Не фаэримм… со мной. Иллитид.

– Мы знаем об иллитиде. – Хелбен бросил взгляд на Лаэраль: – Позови.

– Уже, – кивнула та, – Эльминстер прибудет… – её перебило тихое потрескивание заклинания телепорта, – …сейчас.

Принеся с собой смрад курительной трубки, Эльминстер стоял в центре комнаты, моргая и пошатываясь в попытке приспособиться к новой обстановке. Хелбен сдержал раздражение, вызванное столь явной демонстрацией волшебной мощи (ведь Эльминстер был единственным магом на Ториле, кто мог обойти охранные заклинания и переместиться прямо в башню Чёрного Посоха) и жестом привлёк внимание гостя.

– Сюда. Он только что пришёл в сознание.

Звук голоса Хелбена помог волшебнику сориентироваться, и он шагнул к кровати:

– Джервас, ты выглядишь так, будто тебя выплюнул трупный червь.

Лаэраль хлопнула Эльминстера по плечу:

– Повежливей. Лорд Имесфор ещё не настолько пришёл в себя, чтобы воспринимать грубые остроты.

– Я вполне пришёл в себя, чтобы узнать… этот кошмарный запах жароцвета, – раненый попытался сесть на кровати, затем сморщился от боли и сосредоточился на том, чтобы держать глаза открытыми. – Я признателен за то, что ты пришёл, Вонючая Борода.

– А я признателен за то, что ты дожил до моего прихода, – ответил Эльминстер. – Теперь же… Не поведаешь ли ты нам, как же на твоём челе образовалась эта дыра?

– Мы спасались бегством от фаэримма…

– Фаэримма?

Волшебник посмотрел на Хелбена, а тот лишь пожал плечами и сказал:

– Впервые слышу о подобном, но кто бы ещё мог оградить Шараэдим от магии перемещения?

– Мне пришла на ум парочка, любого из которых я бы предпочёл фаэриммам, – хмуро ответил Эльминстер.

В глазах Джерваса появилась ещё большая обеспокоенность:

– Вы не знаете? – он повернулся к Ангарад: – Как подобное возможно?

Жрица отвела взор:

– Это не было моим решением.

– Но ты же из Эвермита? – наседал эльф.

Ангарад кивнула.

– Мне сказали, что это проблема эльфов, – она неуверенно посмотрела на Хелбена и Эльминстера и ближе придвинулась к Имесфору. – Эвереска – наш последний оплот на континенте. Совет Острова опасается, что люди ухватятся за возможность потребовать его себе.

– Что? – Хелбен был так взбешён, что готов был телепортироваться к жрице, чтобы задушить её. Но, по крайней мере, слова эльфийки объясняли нескончаемый поток волшебников и воинов, который струился весь день из подножия башни Чёрного Посоха. Там внизу находились врата, которые обеспечивали эльфам свободный проход между Глубоководьем и Эвермитом; они практически не прекращали работать с тех пор, как Хелбен попросил королеву Амларуиль прислать целителя для лорда Имесфора. – Эвереску заполонили фаэриммы, а твой народ опасается людей?

– Едва ли Эвереску захватили, – возразила Ангарад.

– Это так! – воскликнул Джервас. – Долину пока нет, но наши отряды сметены. – Раненый отвернулся от жрицы, которая стала такой же бледной, как и он сам, и обратился к Хелбену: – Они напали с тыла, и когда мы собрались бежать… об этом и помыслить нельзя. Я бы погиб, если бы не Мелегонт и его люди.

– Мелегонт? – переспросил Хелбен.

– Кроящий тени, один из виновников образования пролома в Стене Шарнов, – пояснил Имесфор. Он посмотрел на Ангарад:

– Уверен, что об этом совет умолчал?

– Мне этого даже не сказали, – опустила голову жрица.

– Возможно, ты будешь так добра и передашь им кое-что от меня, – Эльминстер обошёл кровать и встал между раненым и эльфийкой. – Скажи им, что Совету стоило бы вспомнить, сколько у них друзей есть среди людей, если только они ещё не разогнали всех из-за своей твердолобости!

Глаза Ангарад широко распахнулись:

– Не думаю, что я смогу…

– Ещё как сможешь и даже должна, – волшебник подтолкнул её к выходу. – И поторапливайся, покуда я не обратил тебя в статую!

Лаэраль придержала дверь:

– Тебе стоит поспешить. Ты же знаешь, какими безрассудными и нетерпеливыми мы, люди, можем быть.

Жрица в нерешительности посмотрела на лорда Имесфора, но прежде, чем она успела спросить, чего желает он, в дверь постучали.

– Говори! – приказал Хелбен.

– Милорд Чёрный Посох, – раздался нервный голос молодого Рансфорда, – лорд Пиргейрон желают перемолвиться с вами парой слов касательно необычного числа эльфов в городе.

– Извести лорда, что я навещу его, как только освобожусь.

– Я бы предпочёл обсудить этот вопрос прямо сейчас, Хелбен, – прозвучал низкий голос правителя. Дверь распахнулась, и огромная фигура Пиргейрона Паладинсона пригибаясь под притолокой, втиснулась в комнату:

– Они грозят скупить в городе всех лошадей до последней.

Правитель внимательно осмотрел комнату и задержал взгляд на Эльминстере и лорде Имесфоре, дав таким образом понять, как он относится к тому, что его не известили о подобного рода собрании.

Лаэраль первой пришла в себя и передала Ангарад в руки Рансфорда:

– Проводи арадонессу к эльфийским вратам, Рансфорд, и проследи, чтобы она в них вошла – у неё очень важное сообщение для Эвермита.

Пиргейрон отступил в сторону, пропуская эльфийку, затем сердито уставился на Хелбена:

– Объяснит мне кто-нибудь, что тут, к дьяволам, происходит?

– Превосходная идея, – Эльминстер выудил из воздуха пару стульев и заставил их подлететь к кровати, потом сел на один и похлопал по второму. – Почему бы тебе не присоединиться ко мне, и мы вместе послушаем историю.

Хелбен кивнул, благодарный другу за то, что тот так непринуждённо рассеял напряжённость в комнате:

– Предлагаю начать с самого начала. Лорд Имесфор?

Эльф кивнул и поведал о том, как Галаэрон Нихмеду обнаружил взлом гробницы на границе с Пустыней, как он пленил Валу Торсдоттер с её отрядом, как вскоре после этого появился фаэримм и неожиданно вырвался на свободу. На этом месте рассказчик немного помедлил, собираясь с силами перед тем, как сообщить о гибели своего сына, Луэнгриса, затем он описал безуспешные попытки жителей Эверески добраться до Стены Шарнов и заделать брешь. Джервас закончил повествование на том, что Галаэрон Нихмеду ослушался Старейшин Холма с тем, чтобы спасти его, Имесфора, и Киньона Колбатина, и как Мелегонт Тантул помог им сбежать дорогой тени.