– Не смей!

– Его что-то схватило! – выкрикнул Нихмеду, пытаясь отпихнуть мага.

Мелегонт придержал его:

– И с тобой случится то же самое, если достанет глупости схватиться с этой тварью!

Пока воина затягивало во тьму, его остекленевшие глаза закатились, уставившись магу в лицо, и продолжали смотреть, пока эльф растворялся в тенях. Мелегонт отвернулся, выражение его собственного лица было столь сурово, что понять по нему что-либо было невозможно.

– Забирай своих друзей, и идём дальше, – волшебник кивнул в сторону сотканных из тени огромных носилок. – Мы должны уйти прежде, чем сюда нагрянет больше шадаторов.

 Только Киньон остался стоять на месте:

– Мы не можем его здесь бросить.

– Можем и бросим, – Мелегонт снова двинулся вперёд. – Шадаторы редко приходят в одиночку.

Киньон не двинулся с места:

– Эльфы не трусы. Мы не бросаем души наших павших товарищей в местах, подобных этому.

Мелегонт повернулся, и на сей раз на его лице отразилась искренняя горечь.

– Мне жаль твоих друзей, но мы действительно ничего не можем для них сделать. Когда подоспеют другие шадаторы, то сначала выберут себе жертв из самых слабых. Они ударят снизу и заберут одного или двух; но быстро впадут в ярость, и тогда уже души всех нас окажутся во тьме. Ты этого хочешь?

– Конечно же, нет, – лицо Киньона от ярости посерело. – Но я видел достаточно твоей магии, чтобы понять, что ты можешь сделать хоть что-то.

Глаза Мелегонта потемнели:

– К сожалению, ты ошибаешься. – Затем маг продолжил: – Можешь остаться, если хочешь, мне всё равно.

Выпучив глаза, Киньон уставился на него:

– Ты… ты не посмеешь!

Осознав, что хранитель гробниц потерял контроль над собой, а за прошедшие дни смерти и поражений, возможно, и разум, Галаэрон преградил ему путь.

– Мастер Колбатин, если Мелегонт говорит, что сделал всё возможное, то так оно и есть. Вы здесь только благодаря ему. Я уже готов был оставить вас среди мёртвых, но именно он настоял на том, чтобы попытаться спасти вас.

Горящий взгляд Киньона обратился к Галаэрону – некоторое улучшение с того момента, когда, потеряв терпение, Нихмеду магией отбросил хранителя гробниц в тень.

– И почему я не удивлён? – произнёс Киньон. – Ты и твоя не требующая никаких усилий магия. Мне следовало догадаться, что ты тоже трус.

– Довольно, – Вала встала рядом с Галаэроном.

Несмотря на миролюбивый тон женщины, удар, последовавший за этими словами, был сильным. Хранитель гробниц завалился назад прямо в объятия поджидающему Бурлену, который прижал руки эльфа к бокам. Вала достала чёрную верёвку и связала хранителя гробниц.

– Галаэрон заслужил этих оскорблений не больше, чем Мелегонт, – было трудно понять, обращалась ли она к Киньону или к лорду Имесфору. Женщина посмотрела мимо хранителя гробниц на высшего мага, чьи остекленевшие глаза, казалось, только сейчас заметили стычку. – Кроме того, у нас нет времени для выяснения отношений.

– Поступайте, как считаете нужным, – лорд Имесфор держал свои изуродованные руки скрещенными перед собой, прижимая к груди. – Хранитель гробниц всё поймёт, когда придёт в себя.

Высший маг склонил голову в направлении, откуда они только что пришли.

Галаэрон оглянулся и увидел призрачные силуэты, пересекающие полоску света между двумя теневыми холмами. Там, где положено было находиться носу, у них располагались четыре коротких щупальца. Эльф отвёл взгляд и спросил:

– Иллитиды?

– Они преследуют нас уже какое-то время, – заметил высший маг. – И я задаюсь вопросом, разве они уроженцы этого уровня?

– Нет, – несмотря на то, что Мелегонт говорил негромко, голос его звучал сурово. – Они – слуги нашего врага. Фаэриммы, боюсь, выяснили, как можно нас преследовать.

Маг махнул рукой в сторону Бурлена. Воин удивлённо открыл рот, а затем, смутившись, моргнул.

– Ты скоро к этому привыкнешь, – сказал Мелегонт. – Кто-то должен наблюдать за тем, что творится у нас за спиной.

Бурлен осторожно помахал рукой за своим шлемом:

– Тебе следовало бы предупредить меня. Это так… неестественно.

Мелегонт взмахом руки указал на окружающий их лабиринт света и тени:

– Четыре глаза так же естественны для этого места, как и всё здесь.

Маг кивнул Вале и зашагал прочь. Она подняла Киньона на теневые носилки к остальным раненым, после чего Галаэрон и остальные заняли свои места и продолжили путь.

Лорд Имесфор поспешил нагнать Мелегонта:

– Может быть, нам следует подождать? Если шадаторы ориентируются на звук, то мы можем воспользоваться этим и спастись, задержавшись и устроив иллитидам засаду.

Мелегонт продолжал идти, не снижая скорости:

– План хорош, но у нас нет на это времени. Теперь, когда фаэриммы наконец-таки нас обнаружили, они поспешат отрезать нам пути отступления.

– Наконец-таки?.. – переспросил лорд Имесфор. – Высшие маги уже пытались путешествовать по теням.

Ещё в самом начале путешествия он пытался понять, как армия Эверески попала в засаду фаэриммов и не смогла бежать с помощью заклятий перемещений, магических врат или пространственных дверей. Отступая, они каждый раз с головой бросались в ловушку за ловушкой, и так до тех пор, пока не осталась лишь разрозненная горстка выживших. Последний удар фаэриммы нанесли, когда Имесфор попытался пройти по уровням в Эвермит, но добился лишь того, что оказался там, где его и нашли Галаэрон с друзьями.

– Мне жаль, – сказал высший маг. – Но мы не сможем уйти, используя тени.

– Сможем, если поторопимся, – ответил Мелегонт. – Тени обширны. И есть только два способа преследовать кого-то по ним.

– Естественно, первый – физически, – лорд Имесфор многозначительно кивнул назад. - Другой, более простой, следовать за магией.

– Именно, – улыбка Мелегонта была одновременно терпеливой и снисходительной. – Следовать за эльфийской магией довольно просто, но моё колдовство – совсем другое дело.

Галаэрон подавил желание оглянуться назад, потому что видел, что маг что-то обдумывает. До тех пор, пока иллитиды уверены, что их не обнаружили, они будут выжидать вплоть до нападения фаэриммов. И если Мелегонт и остальные успеют ускользнуть прежде, то смогут достичь Эверески, не подвергаясь опасности.

Лорд Имесфор не разделял веры Галаэрона:

– Говоришь, фаэриммы не могут видеть твою магию?

– Это правда, не могут, – сказал Нихмеду стоя рядом с носилками. – И защитить себя от неё тоже. Вы сами видели, как чёрные мечи пробивали их броню.

Имесфор посмотрел на Галаэрона, затем снова на Мелегонта:

– Но как? – его тон был не столько недоверчивым, сколько задумчивым, но при этом в нём звучали и обвиняющие нотки. – Я не понимаю.

Голос человеческого мага стал резким:

– Что здесь понимать? Всё, что вам нужно знать - это то, что я могу провести вас мимо фаэриммов. Вы же этого хотите... Или нет?

– Конечно, – голос лорда Имесфора оставался ровным. – Но смысла возвращаться в Эвереску нет. Может быть, вы сможете провести нас до Глубоководья?

– Глубоководье? – переспросил Киньон. – Ты обратишься за помощью к людям?

Имесфор оглянулся назад, тайком ища взглядом преследователей. И, судя по гримасе беспокойства, он увидел одного из них.

– Я буду просить о помощи любого, кто сможет её предложить.

– Помощь людей дорого обходится.

Глаза Имесфора сузились:

– Надеюсь, что наши друзья, - нет! наши спасители! - понимают, что вы говорите это, находясь под огромным давлением.

– Мы понимаем, – кивнул Мелегонт. – В любом случае, доставить вас в Глубоководье мы не сможем.

– Я так и думал, – сказал Киньон. – Это так похоже на людей: открыть врата в преисподнюю, а самим бежать как можно дальше.

Вконец потеряв терпение, Мелегонт ткнул скрюченным пальцем в хранителя гробниц:

– Место, куда я бегу – единственное, куда можно обратиться за помощью в спасении вашего жалкого королевства, и это в то время как ваши соплеменники… – Мелегонт оставил предложение висеть в воздухе, затем его лицо потемнело, став одного цвета с волосами. – Эльфы! Вы во всём ищите подвох, даже когда вам пытаются помочь.