Начали с Рискова. В этой деревне жила сестра Петра Будникова - Агафья. Подошли к ее дому, и Петр Васильевич постучал в окошко.
Агафья вскочила с кровати, спросонок подбежала к двери, положила на задвижку руку, но открывать не стала. А если это не Фома, а немцы или полицаи? Ее Фома с первого дня войны в Красной Армии. Но приходят же люди из окружения, а некоторые из плена. Агафья стояла у двери минуты три. Мы обождали, а потом Будников постучал снова - уже тихо, осторожно.
- Кто там?
- Свои. Открой, Агафья! - негромко попросил Будников.
Она услышала знакомый голос, но не торопилась отодвигать щеколду.
- Фома дома или нет? - уже в полный голос спросил Петр Васильевич.
Агафья узнала деверя, отворила двери настежь.
- А Петенька ты мой, - тихо заплакала она, обнимая Будникова. - Сначала я не узнала. Ну заходи, заходи в хату!
- Да я не один, с товарищами.
"С товарищами", - значит, с нашими пришел, и Агафья обрадовалась.
- Заходи и с товарищами... А от Фомы-то с сорок первого ни одной весточки. Ушел и как в воду канул... - только теперь ответила на вопрос Петра Васильевича.
Остаток ночи мы проговорили с солдаткой, а может, и вдовой - кто знает... Агафья согласилась помогать партизанам. На рассвете мы легли отдохнуть на чердаке, а она пошла в деревню Хизов Кормянского района, чтобы вызвать на встречу жену Будникова, которая там с тремя детьми скрывалась от гитлеровцев.
Под вечер мы незаметно выскользнули из хаты, вышли огородами за околицу. По дороге на Каменку встретили полицейского дедловского гарнизона Стефана Белоусова. Петр Будников до войны в этом сельсовете работал участковым уполномоченным милиции и, конечно, узнал Стефана. Нам рассказали, что Белоусов обижает население - не только грабит и бьет, но и расстреливает. На его совести смерть нескольких красноармейцев, попавших в окружение. Он доставил их в комендатуру и сам же расстрелял. Белоусов считался в комендатуре образцовым полицейским. Вот и сейчас, встретившись с нами, он схватился за винтовку, но был обезоружен. Ну и, конечно, понес кару как предатель Родины.
На опушке леса возле Каменки снова неожиданная встреча - с Иваном Белоусовым, полицейским из того же гарнизона.
- Да вы тут, сволочи, вольготно себя чувствуете! - Журавлев прищуренными глазами впился в Белоусова. - Уже вечер, а они расхаживают себе...
- А если это специально? - твердо спросил Белоусов. Этот полицай не походил на прежнего, держался с достоинством. - Если я вам скажу, что рад встрече, вы не поверите? Но я хочу делом доказать, что ненавижу эту службу, да и не по доброй воле попал в гарнизон... Передам вам оружие и патроны, только возьмите с собой.
Вместе с Белоусовым пошли на опушку. Из-под кучи хвороста он достал пять винтовок (две из них были полуавтоматическими) и ящик патронов. Да, не стал бы Иван Белоусов прятать оружие, если бы верно служил оккупантам. И все-таки... Все-таки это могло быть провокацией.
- Вообще-то мы верим тебе, - сказал Петр Будников. - Я знаю тебя еще по довоенному времени как честного человека. Знаю, что в полицию поступил не добровольно - заставили. Но взять с собой не можем.
Ему поручили выявить в гарнизоне единомышленников, которые в любое время могли бы помочь партизанам. Белоусов согласился и сказал, что сейчас принесет из Дедлова еще пять винтовок.
Новое место встречи назначили возле бани, что стоит между Дедловом и Курганьем. Условились, что на один партизанский выстрел, если все будет благополучно, он даст два и подойдет к бане.
Белоусов отправился в гарнизон, а мы - в лес, к тому месту, где должна быть жена Петра Будникова.
Хрупкая, худенькая женщина терпеливо ждала встречи в неуютном осеннем лесу, встречи с тем, кого уже не чаяла видеть. Ведь Петр Васильевич отступил с последними частями Красной Армии, за день до оккупации района.
Уже через час мы знали о положении в Хизове, Берестовце и ближайших к ним деревнях. Как везде, там гитлеровцы лютовали, но чувствовали себя безнаказанными, потому что партизаны еще не появлялись.
- Надо встряхнуть там холуев, - предложил Антонов.
Вскоре группа направилась в обратный путь. Невдалеке от места, где условились встретиться с Белоусовым, Петр Будников дал выстрел. В ответ прогремели два. Оставив в прикрытии меня и Журавлева, Будников и Антонов осторожно пошли к бане. Здесь их уже ждал Белоусов. Он передал, как и обещал, еще пять винтовок и попросил разрешения сбегать домой еще за несколькими.
Вернулся он очень быстро и только с одной винтовкой. Оказывается, из-за наших условных выстрелов гитлеровцы подняли тревогу. Белоусов попросился разведать это направление.
- Уходите немедленно, силы неравные, - посоветовал он.
Честным, советским человеком оказался Иван Андреевич Белоусов, а позже - и замечательным, бесстрашным партизаном.
Связные, подпольщики, а затем и командование тщательно отбирали людей, прежде чем пополнить ими ряды народных мстителей. Во второй половине октября в партизанскую группу влились коммунисты Татьяна Федоровна Корниенко, Самуил Павлович Дивоченко, Максим Антонович Автушков, комсомольцы Матвей Шаройко, Кузьма Черненко, Александра Шкаликова, Николай Шаньков, беспартийные Леонид Падунов и Арсений Нестеров. Все пришли с припасенными винтовками, а Кузьма Черненко - с ручным пулеметом и запасными дисками к нему.
Новое пополнение сразу же включилось в вооруженную борьбу с оккупантами. Уже на второй день Автушков и Дивоченко с группой партизан разгромили полицейский участок в Юдичах, убили четырех изменников, захватили оружие и боеприпасы. Вместе с партизанами ушел Федор Подобедов, который помог народным мстителям ликвидировать это гнездо.
Последний вечер октября тоже принес успех партизанам. Большая группа их прибыла в Курганье. Наши подпольщики Прохоров, Потапенко и Лукашков по моему заданию заблаговременно уточнили адреса, где нашли пристанище красноармейцы, выбравшиеся из окружения. Партизаны за полчаса собрали двенадцать бывших бойцов. Все до одного с радостью пошли с народными мстителями. Там же задержали бургомистра Пешеконова и старшего полицейского Богдана. Однако выяснилось, что они - связные Рогачевского партизанского отряда. Дикан и Белых дали им задание оставаться на своих местах и держать связь не только с рогачевским подпольем, но и с журавичским. Народные мстители с помощью Пешеконова и Богдана загрузили свои подводы мукой, зерном, солью и другими продуктами, приготовленными для немецкой армии.
В дедловском гарнизоне каким-то образом узнали, что в Курганье действуют партизаны, и гитлеровцы сделали вылазку. Однако засада, которую народные мстители заблаговременно устроили, открыла по ним огонь. Четверо фашистов было убито, а шестерых раненых унесли в гарнизон.
Дикан -встретился с коммунистами из Дедлова - Иваном Краснобаевым, Марком Мачечей, Иваном Новицким - и дал им задание создать подпольную партийную организацию. В нее позже вошли Алексей Шукевич, Тимофей Кончиц и другие. Они-то и повели разъяснительную работу среди населения и тех, кто по каким-либо причинам оказался на службе у оккупантов.
В начале ноября была создана партийная организация в Рискове. Ее возглавили Вера Короткевич и Игнат Кудасов. В Новом Довске во главе партийного подполья стала Агафья Толкачева.
2
Если в деревне не было коммунистов, то Игнат Максимович Дикан прилагал все усилия, чтобы создать комсомольское подполье. В Федоровке его возглавил Николай Бердников, в Канаве - Полина Кулакова и Семен Шикаров, в Хотовне Евгений Аниськов, в Борках - Иван Свистунов, в Зимнице - Полина Данилова, в Ямном - Николай Денисков, в Перекопе - Василий Афанасенко, в Юдичах - Софья Троцкая. Комсомольцы-подпольщики оказывали влияние не только на несоюзную молодежь, но и на все население.
Начался массовый прилив молодежи в партизанский отряд. Так, 1 ноября юдичские комсомольцы отправили в ряды народных мстителей семь человек.
