Все равно получилось так, что лучшие отношения у Мики сложились с теми однокурсниками, с которыми она познакомилась в первый же день. Возможно, сказался тот факт, что они провели вместе больше времени, или были не так настороженно настроены, сумев рассмотреть не имя, а количество щитов на юной студентке. Остальные могли думать, что этому девушку успели научить остальные.

И только один студент держался особняком от всех. Рикьярдо де Сентан не общался ни с кем. Он словно отгородился от адептов стеной, молча проходил мимо, в аудитории сидел один, а после занятий сразу уходил куда-то. Его не видели ни в столовой, ни в библиотеке. Только вечером он возвращался в комнату, да иногда занимался на площадках, причем всегда один.

– Хвала богам, – как-то высказалась Лара. – Мне хватает его самодовольной рожи на занятиях, а слушать, как он отвечает, сущая пытка. И все это с таким видом, словно делает одолжение всем. Как он вообще работать планирует.

– Сомневаюсь, что он вообще собирается куда-то ехать, – заметила Микаэлла. – Ему-то не надо прятаться от собственной родни по непроходимым джунглям.

Подруга промолчала. Сказать было нечего. Все знали, что Женевьева де Блитц словно позабыла о внучке. Отправив девушку в академию, она ни разу не связалась с нею. Ко многим приезжали родственники, писали письма. У ребят были семьи. Одна Мика оказалась сиротой при живых родителях. Только через месяц пришло письмо от деда. Девушка светилась от счастья. Якобы сумасшедший родственник заявил, что гордиться своей внучкой, она может во всем на него полагаться, а если решит сбежать куда подальше, он с радостью предоставит список мест, куда их властная бабуля точно не сможет добраться. К письму прилагался маленький кошель, много меньше того, что выдала девушке бабка. Вот только наполнен он был золотыми монетами, «дабы внучка могла сосредоточиться на учебе, а не думать, как дотянуть до стипендии.

Письмо от родителей пришло спустя два месяца после начала учебы. Мика уже не надеялась на ответ, когда в комнату постучал дежурный по корпусу и передал девушке большой сверток. С удивлением она открыла его и увидела три конверта и записку от горничной.

«Мисс Микаэлла, – было в записке, – это письма ваших родителей. Надеюсь, следующее придет уже на адрес университета. Леди Женевьева приказала сжечь эти, но я решила рискнуть и переслать их вам. Надеюсь, если меня уволят, вы дадите мне рекомендацию. Анья».

Девушка только покачала головой. Почему она сразу не подумала об этом. Странно было бы ждать от бабушки чего-то иного. Что ж, придется отправить родителям маговесть, чтобы они знали, куда теперь стоит писать. Расходы, конечно, приличные, но дедушка позаботился, чтобы у нее не было больше проблем с деньгами. Помимо присланного золота она получала стипендию и могла позволить себе одно дорогое послание.

Разницу по предметам Мика благополучно успела закрыть. Преподаватели только удивлялись, как девушка смогла освоить сложную программу в короткий срок. Возможно, сама бы она и не справилась с этой задачей, и растянула процесс на год, но кстати оказалась помощь однокурсников. Помимо конспектов, они инструктировали, кто и как принимает экзамен. Кому надо рассказывать мелочи, а кто доволен, что адепт знает картину в целом, потому что все равно этот предмет ему в будущем не потребуется. Надо ли говорить, что после такого инструктажа предметы были не просто сданы, а сданы на отлично. Хотя сами преподаватели тоже шли навстречу девушке.

Так что на первую практику, которая приходилась на конец осени, девушка уезжала без задолженностей и с хорошим настроением. Чего нельзя было сказать о нескольких адептах, которые никак не могли закрыть долги с прошлого года, и Рикьярдо, который никак не мог сдать философию. Хотя этот предмет никогда не спрашивали основательно по той самой причине, что магу исследователю это надо лишь для общего развития. Но для преподавателя не было авторитетов. Даже если бы весь совет магнатов вкупе со сводным синодом попытались надавить на него, результат был бы тот же самый.

Стоит ли говорить, что настроение адепта было отвратительным, а всем остальным предстояло находиться в его обществе целый день.

– Хоть бы его хухр сожрал, – бурчал Том, когда рядом не было посторонних. Все были согласны с ним. И без того условия практики были не лучшими – заброшенная деревня, где из удобств только стены, прохудившаяся крыша и забитый мусором очаг. Остальное предстояло делать самим, да еще и задания такие, что иные адепты поспешили бы подать заявление на отчисление.

– Ничего, – Мика постаралась найти хоть что-то хорошее. – Распределение на группы нет, можно выполнять задания вместе, можно индивидуально, так что пусть как хочет, так и делает.

– Да пусть вообще первым себе избу выберет, а мы уже по тем, что останется, разместимся, – поддержала ее Лара. – Не первый такой умник. Только остальные за первый курс сбежали. Может, этот за ними последует.

Так что к практике своеобразный заговор распространился между всеми заинтересованными адептами, которые все свободное от занятий время посвятили подготовке к предстоящей поездке.

– Ну и дыра… – когда портал закрылся, вырвалось сразу у нескольких адептов.

Деревня, в которой им предстояло проходить практику, была не просто заброшена. Судя по ее виду, там никто не жил как минимум последние четверть века. Дома не просто пришли в запустение – они успели порасти травой или кустарником, а сквозь некоторые уже выросли деревья. Кто-то уже вовсю использовал магию, чтобы определить, нет ли тут какой-то нечисти или нежити, кто-то проверял, не иллюзия ли это. Но большинство стояли и растерянно озирались вокруг.

– Ну что? – первой отмерла Лора. – Кто куда расселяется?

Рикьярдо пожал плечами и первым зашагал к наиболее уцелевшему домику. Остальные проводили его взглядами, после чего принялись выбирать, куда можно устроиться. Том, Лора, Мика и несколько ребят из их группы облюбовали себе небольшую полуземлянку. Внешне постройка была не самой симпатичной, у нее отсутствовали окна и дверь, но именно это и послужило в пользу подобного выбора – не придется решать проблему пустых проемов.

– А тут не плохо, – оглядев помещение в свете магических огоньков, заявил Том.

Остальные согласились. Небольшое пространство было поделено на три части. В одной должны были жить девушки, другая отводилась парням, а середина оставалась общей. Там они устроили очаг, поставили козлы, на которые положили несколько досок, найденные в других домах, в результате чего получилось два стола. Тесновато, но уютно. По стенам развесили огоньки, а дверной проем завесили парой запасных одеял и укрепили магией, чтобы не задувал ветер, да и среди ночи непрошенные гости не забрались.

Пока девушки наводили порядок внутри, мыли, развешивали занавеси, чтобы окончательно отделить мужскую и женскую половины, юноши не сидели без дела. Кто-то отправился за дровами, двое сделали импровизированный порог, чтобы во время дождя вода не заливалась внутрь, а стекала в специально вырытую канавку. Потом проверяли на прочность крышу, укрепляя ее заклинаниями.

Отдельно группа адептов приводила в порядок колодец, чтобы можно было пользоваться им, не боясь отправиться вниз вслед за ведром.

– Вот теперь можно и задание изучить, – когда работы по обустройству жилища были закончены, решила Микаэлла, вытаскивая из сумки конверт.

Рассевшись на чурбаках, призванных заменить стулья, остальные присоединились к девушке.

Задание было объемным, но, по мере изучения, лица их светлели. По сути, они уже выполнили первую часть – обустройство жилья в заброшенной местности. Останется только сделать подробное описание процесса и предоставить зарисовку их землянки со стороны улицы. А вот дальше было сложнее.

– Ну и как мы должны определить, какие съедобные растения можно здесь найти? – обвел взглядом соседей по временному общежитию Никлас. – Я понимаю, когда это задание дают весной или летом, но сейчас поздняя осень. Мы и половины трав не найдем. Я молчу о грибах.