– Мистер Морган, да разве стоит придавать значение всем этим безумцам, которые находясь под прессом своего никчёмной ненужности и наружности, вечно хотят, чтобы их с открытым ртом слушали (а мистер Морган тоже этого хочет; и что, значит он безумный человек?). А так как они ничего путного сказать не могут, а быть выслушанным так хочется, то они и прибегают к угрозам и истерике. Придурки одно слово. – Мистер Данкан не сдержался и позволил себе дать характеристику этому роду, сверх меры коммуникабельных людей. На что мистер Морган хоть и улыбается, но всё же приводит мистера Данкана к пониманию того, что он, несмотря на то, что находится на самом верхнем этаже этого монументального небоскреба, он всего лишь скребок окон, и нечего задирать голову выше головы своего босса.

– Мистер Данкан, в нашем, построенном на демократических принципах государстве, каждый имеет право на высказывания и волен быть или не быть безумцем. И уж позвольте мне решать, кого стоит выслушать, а кого нет. Так что соизвольте вернуться с небес на землю и пока за вас это не сделали другие, доложите мне обо всех поступивших на диспетчерский пункт волеизъявлениях, нашего, имеющего на это полное право граждан. – Стальным голосом сказал мистер Морган, заставив мистера Данкана побледнев, споткнуться на месте. Что видимо смягчило нрав мистера Моргана, и пока мистер Данкан пытался перевести дух, он вновь вернулся в хорошее расположение духа и иронично сказал:

– А насчёт придурков, ты это верно заметил.

Ну а мистер Данкан слегка приободрённый такой поддержкой своего босса, не мог не улыбнуться в ответ.

– И, поди что из конгресса, кто-нибудь да звонил? – улыбаясь, спросил мистер Морган.

– Скорее по забывчивости, чем по не знанию. – Ответил мистер Данкан.

– Придурки по памяти. Так я их назову. Хотя по памяти, всех я их и не назову. – Рассмеялся большой любитель идиом и неустойчивых оборотов смыслов своих, но не чужих выражений и крылатых фраз, мистер Морган.

– Мы всё же не решили полагаться на их память и записали их имена в вашу синюю тетрадь. – Каким-то приглушённым (тайной) голосом сказал мистер Данкан.

– Это правильно. – Согласно кивнул головой мистер Морган. – Но что там с другими придурками или точнее, пока не найденными полицией, не нашедшими себя людьми?

Ну а этот вопрос мистера Моргана, заставляет мистера Данкан начать перебирать в своих руках бумаги, после чего он, вытащив из самого низа стопки своих бумаг весь замятый листок, пробежавшись по нему, можно сказать, зачитал:

– На диспетчерский пункт по взаимодействию с общественностью, поступило несколько странных звонков, которые судя по всему все поступили от одного и того же лица (безумие ни с чем не перепутаешь и всегда так похоже). Так некто, желая записаться к вам на приём, на вопрос о цели своей встречи с вами, ответил «личное», ну а когда его попросили представиться, то он заявил, что он, то есть вы сэр («Я понял», – кивнул довольный мистер Морган – рост числа безумцев, косвенно подтверждало, что его влияние растёт), сам всё поймёт. Когда же операционист дал понять звонившему, что так не пойдёт и нужно его полное представление, то звонивший вдруг разозлился и заорал, что вы сэр, не представляете, до чего вы его достали и что он так и быть, лично вам представится.

– И что тут необычного? – Усмехнулся мистер Морган. – Этот человек всего лишь нетерпелив и явно страдает пониженной самооценкой себя, раз боится назвать своё имя. Ну а то, что он выбрал меня, как объект для своей ненависти, то и здесь всё логично – кто, если не я? – искренне, что бывало редко, рассмеялся мистер Морган, решив к своему удовольствию добавить ещё одно удовольствие – раскурить сигару. Что он буквально сейчас и сделал и, пустив дым из сигары в сторону мистера Данкана – мистер Морган не мог проигнорировать мистера Данкана, и поступить иначе. Ведь мистер Морган всегда проявлял заботу к своим доверенным лица, и если они не могли себе позволить курить такие дорогие сигары, то дымя в их сторону, он тем самым, через их пассивное курение, делился с ними этой частью своих богатств.

Ну а мистер Данкан, если честно сказать, до того не благодарный тип и сволочь, раз он вместо того чтобы благодарно вдыхать в себя пущенный мистером Морганом в него дым, берёт и отворачивает от него свою скривившуюся физиономию. И не надо тут нагло врать и изворачиваться, оправдываясь тем, что он из-за дороговизны сигар бросает курить. Да просто мистер Данкан, как и все находящиеся по другую сторону от стола мистера Моргана люди, завидует ему чёрной завистью, и желает сидеть на его месте и сам пускать дым из сигары в пристыженное своим новым положением, лицо согнувшегося в книксене мистера Моргана.

Но делать нечего и пока мистер Данкан находится по эту сторону стола (а ведь тогда, в чёрный понедельник, у него была возможность сесть на это место – нужно было всего лишь подтолкнуть мистера Моргана в окно – но он испугался, да и не осилил поднять эту тяжёлую тушу мистера Моргана), то ему ничего не остаётся делать и приходиться давиться своими слезами, вызванными едким дымом сигары мистера Моргана, и продолжать свой рассказ.

– Но это был один звонок из череды множества последовавших вслед за этим звонков, где, судя по голосу, всё тот же человек, в качестве цели своей записи к вам на приём, просто словесно видоизменял своё первоначальное словесное заявление. «Ведь мистер Морган, человек слова. Так что передайте ему слово в слово то, что я скажу, и он всё поймёт. Так начинался каждый его ответ». – Читая с того мятого листа бумаги распечатку последнего разговора, мистер Данкан начал свой короткий пересказ того самого состоявшегося между администратором и позвонившим незнакомцем разговора.

– Он мне и многим людям публично дал своё слово. И я хотел бы, наконец-то, обналичить данное им нам слово. – Тщательно выговаривая слова, произнёс в трубку незнакомец.

– Что за слово, сэр. Не могли бы вы объясниться. – Последовал вопрос администратора.

– Мистер Морган знает. И не мне, а ему придётся объясняться. – Жёстким тоном ответил в трубку звонивший.

– Сэр, мы на основании общих слов не можем записать вас на приём. – Не менее жёстко, то есть сухо, последовал ответ администратора.

– Так вам нужны частности. А как же насчёт неприкосновенности частной жизни? – заявил незнакомец, смутив администратора.

– Я вас не понимаю, сэр. Вы говорите загадками. – В растерянности ответила администратор.

– Какими же загадками, если я на ваши требования раскрыть, возможно, конфиденциальную информацию о цели нашей встречи с мистером Морганом, всего лишь хочу оградить и оставить в неприкосновенности свои и права мистера Моргана на свою частную жизнь. А если так, как вы хотите случится, то вполне вероятно, что у мистера Моргана после вашего вмешательства совершенно не останется времени на свою личную жизнь. – С какой-то даже угрозой сказал незнакомец.

– Сэр, вы цепляетесь за слова и, судя по всему, пытаетесь угрожать, а это неприемлемо нами. Я вас отключаю. – Закончила разговор администратор.

Закончив свой пересказ написанного, мистер Данкан посмотрел на мистера Моргана и к своему удивлению, не увидел его окутанного в облако дыма сигары лица.

– Мистер Морган. – Попытался растормошить может быть уже задохнувшегося в дыму мистера Моргана мистер Данкан. Но мистер Морган как будто замер в этой туманности Андромеды – сидит там и не шевелится. И только с третьего раза мистеру Данкану удалось дозваться или вернее сказать, докричаться до мистера Моргана.

– Да-да. – Придя в себя, отозвался натужно улыбающийся мистер Морган, рукой разгоняя вокруг себя скопившийся и почему-то не улетучивающийся дым.

– Это всё, мистер Морган. – Ответил почему-то не удивившийся всему случившемуся с мистером Морганом мистер Данкан. «Совесть замучила, вот он время от времени и впадает в мысленную прострацию. Грехи, как оказывается, не только разъедают тело и душу, но и сказываются на умственной деятельности грешника, заставляя его хандрить и углубляться в себя, в поисках оправданий для своих прегрешений». – Рассудил про себя мистер Данкан, глядя на виноватую улыбку мистера Моргана, чьи подлости и прегрешения, как не ему принимавшему самое деятельное в них участие, не знать.