– Извини, но я, наверное, не приду. Приболела, – ответила я, подкашливая для убедительности. – Плохо себя чувствую. Подарок потом подарю…

И что тут началось!

– Да за тебя деньги плачены! – орала невеста, но я ее уже не слушала. – Да у тебя совести вообще нет! А еще подруга, называется!

Я взяла со стола зеркальце и посмотрела на себя.

– Я похожа на Рокфеллера? Нет, не похожа, – вслух заметила я, убирая новое платье и туфли в шкаф, а постельное закидывая в диван. Колхозный раут отменяется. «Дверь на ключик закрывали, чтобы гости не сбежали! Горько! Горько! Горько!» – несло локомотив воображения по рельсам импровизации. Это был тот самый случай, когда горько всем гостям.

Я попыталась удалить уже ненужную анкету, но мне пришло несколько сообщений. На меня грустно смотрела аватарка современного Алладина, в его бытность обычным воришкой, на фоне ковра-самолета отечественного производства. «Превет! Как дила? Прописька?». «Прописьки» мне не хотелось. Алладин искал настоящую принцессу, с параметрами модельными, материально и жильем обеспеченную, готовую не просто обласкать, но еще и прописать его на своей территории. Поскольку я не отвечала данным параметрам, как архисложное приложение на тормозящем телефоне, пришлось удалить сообщение. Вторым был «мастер» фотошопа, изучавший физику по китайским боевикам с «шур-шур-шур» по крышам, «кия!» в воздухе и «нча-нча-нча» с мечом в полете. Он вырезал себя по контуру и повесил в воздухе на фоне шикарных апартаментов, не додумавшись подвести яркость и контрастность. Следующее послание в виде: «Привет!» написал мне товарищ из будущего! Наверное, в будущем, до которого я вряд ли доживу, машины, которые сейчас стоят миллионы, будут продаваться за копейки на каждом углу. А любой автослесарь научит их парить над землей, предварительно закрасив номера! Следующий кандидат со своим «Приветом!» тоже любил фотошоп. Но, в отличие от предыдущих мастеров, он не отбрасывал тени, не отражался в зеркалах и имел красные глаза, чем меня и настораживал. Я уже хотела открыть платные курсы «фотошопа», собрав всех «мастеров», благо, их тут было много.

Ценители «внутреннего мира» присылали мне разнокалиберный инструментарий, предназначенный для его глубокого познания, возвышенные товарищи – стихи, нагло скопированные с просторов интернета, а «ищу немеркантильную девушку» интересовались наличием у меня транспортного средства и недвижимости. Один товарищ, который, судя по анкете, искал «добрую и отзывчивую девушку» настоятельно первым сообщением просил прислать ему содержимое моего бюстгальтера. Так же в анкете было указано, что он готов предложить руку и сердце. Я написала, что не против обменяться внутренними органами. С него в посылке «рука и сердце», а с меня «правая или левая». На выбор. Но только после получения его посылки. Адрес и индекс я укажу. Видимо, я не та, с кем он мечтает «смотреть на звезды», не та, с кем он готов «воспитывать детей». Жа-а-аль.

Престарелый «холодец» искал свою «юную горчичку», «суповой набор» – верную собачку, «господин» – рабыню, «раб» – госпожу, а студент интересовался, шарю ли я в матанализе. Через час мне написал вполне симпатичный парень с подозрительно знакомым лицом. Представляете, как я обрадовалась, узнав, что его брат – близнец сейчас снимается в новом блокбастере и проживает по ту сторону океана! Эх, как судьба – то над братьями пошутила! Ей-богу. Мама! Да они тройняшки! Вы, ребята, пока поболтайте друг с другом. Наверняка вам есть, что друг другу сказать.

Завязалась беседа с одним «гендерным философом», который рассуждал про «священный женский долг» – готовить, стирать, убирать и рожать. И работать наравне с мужиком! А мужик – устал. Он – добытчик. И за этого надо целовать его в ноги, молиться на него как на икону, облизывать со всех сторон и всячески ублажать! В ход пошли аргументы в виде «доисторических времен», которые «философ», судя по возрасту, явно застал. И когда по тепленькой земле бегали Мамонты и Папонты, он лично добывал их, затаскивая в одиночку тушку в свою пещеру. Но сейчас возраст уже не тот, поэтому мне следует надеяться на дохлую мышь, которую должна целовать вместе с потными ногами «кормильца». И если меня данный расклад не устраивает, то я «меркантильная», «испорченная» и «со мной говорить не о чем».

Толстенький дядечка интересовался, сколько я стою. Я на всякий случай посмотрела на себя, но ценника так и не увидела, поэтому решила не отвечать.

Если отбросить сантименты и сантиметры, то я хоть немного расслабилась.

Последнее время я чувствую себя даже не белкой в колесе, а носком в центрифуге. Белка хотя бы сама раскручивает колесо, а меня центробежная сила размазывает по стенкам жизни. А поскольку носки – существа парные, то где-то в той же центрифуге мотает точно такой же носочек. Есть вероятность, что его уже выбросили, так и не найдя ему пару. Или он таинственным образом исчез в процессе стирки. Так что пока в моей жизни мне попадаются одни трусы. Понимайте, как хотите…

Все последние годы вертятся в порочном круге «дом-работа-дом», отличаясь периодами, когда я «собираю на…», «собираюсь на…» и «собираюсь послать все на…». «Да ты жить не умеешь!» – заявляли «друзья» и тут же предлагали «научить». За мой счет, разумеется.

Я зевнула и села за проект дома с бассейном на крыше. Время измерялось кружками чая, нервы – кликами мышкой, а степень отчаяния – тихим хныканьем в тишине съемной квартиры. Под конец я выползла на балкон, завернувшись в одеяло, подышать свежим воздухом перед сном. Было у меня такое чувство, что я живу в худшем из миров, но пока что подтверждения своей теории я не находила. Судя по некоторым высказываниям, долетающим из открытого окна неугомонных соседей, ведущий передачи про необъяснимое сегодня вещает на нашей планете, доказывая, что инопланетяне существуют. А завтра у него прямой эфир на Альфе Центавре, где он с пеной у рта доказывает представителям иной цивилизации, что люди существуют. И самое интересное, что никто и нигде ему не верит.

Через десять минут я потушила свет и улеглась спать. Обычно перед сном я думаю, что нужно завтра купить. Перечень покупок приходит всегда в тот момент, когда у меня под рукой нет ни бумаги, ни карандаша, поэтому утром я благополучно его забываю.

Внезапно я сильно ударилась головой, причем так больно, что я сначала не поняла, обо что. Меня отбросило куда-то неведомой силой. Сердце на секунду замерло, вызывая у меня паническое чувство сонного падения и слабость всех конечностей одновременно.

Я открыла глаза и увидела огонь. Целая стена огня и крики людей. Моя рука была обожжена, часть волос обгорела, губы пересохли, а мутная пелена перед глазами плясала языками пламени.

– Убей ее! Убей ее! – орала толпа в моем сне. Я выставила вперед руку, глядя на внушительный ожог. Пальцы двоились, троились, а к горлу подступала тошнота. Я вздохнула полной грудью, ощупывая себя. На моей руке было с десяток браслетов, на шее с десяток каких-то висюлек, тесемочки, веревочки и цепочки которых переплелись в один спутанный жгут. Я сорвала жгут с шеи, закашлялась, вслушиваясь в крики и глядя на огонь. Из огня ко мне навстречу шагнул высокий силуэт.

«Убей ее! Убей ее!» – раздавалось радостное со всех сторон. Чтобы так орали,  надо не просто отправить на тот свет десяток таких «крикунов», но еще и быть пойманной с поличным. Я не видела ничего, кроме человека, который возвышался надо мной. В руке у  него был огненный шар размером с волейбольный мяч. И если он сейчас даст мне пас, то я проснусь в холодном поту.

– И что же мне с тобой сделать? – поинтересовался силуэт моего будущего убийцы. – У тебя есть последнее желание?

Я попыталась отползти в сторону, понимая, что моему воспаленному воображению пора давать кинопремию за лучший сценарий. За моей спиной была стена огня.

– Чай в пакетиках, два лимона, килограмм сахара, кило гречки, половинку хлеба, рыбные консервы в масле! – деловито перечисляла я, по инерции повторяя список завтрашних покупок. – И мусорные пакеты… Обязательно! А то в ведро стелить нечего… Зубную пасту…