– Видите ли, – сказал Женя, – я приехал не один, а с женой…

– С женой, – повторил Александр Петрович, – чудненько. Сегодня у нас пятница. Так?

– Так. – сказал Женя с улыбкой. Этот человек заражал его своей энергией. – Пятница, тринадцатое.

– О как! – воскликнул Александр Петрович. – В знаменательный день начинаешь работать! В понедельник я лечу в экспедицию, полетишь со мной. До понедельника времени жену устроить хватит?

– Хватит. – Женя улыбнулся.

Зазвонил телефон и Александр Петрович потянулся к трубке.

– Значит, в понедельник, в семь утра – здесь, в кабинете. Всё, иди устраивайся сам, устраивай жену. – Он закрыл ладонью микрофон трубки: – Полетим вертолётом прямо на раскопки. Иди, у меня дел невпроворот.

Кадровичка Оля была всё также приветлива и улыбчива.

– Что-то вы быстро, – сказала она, – прямо как метеор, а ведь Александр Петрович очень любит знакомиться и общаться с молодёжью.

– Так мы с ним хорошо знакомы, – ответил Женя, – весной в вашем институте была студенческая конференция. Я делал доклад, а он был председателем комиссии.

– Да, да. Диплом, практика. Вы говорили, я помню. – улыбнулась Оля. Громко хлопнула открытая форточка и Оля с тревогой посмотрела в окно. – Погода портится. Надо же такой хороший день. – Она вздохнула. – Собиралась позагорать в обед… Закройте пожалуйста окно.

Когда Женя, закрыв окно, вернулся к её столу, она протянула ему листок бумаги.

– Это направление в общежитие. Отдадите коменданту: Татьяне Петровне Соколовой. Она вас устроит. Вы ведь, судя по паспорту, семейный мужчина.

– Да, жена тут не далеко, гуляет по набережной. – усмехнулся Женя. Он немного расстроился, от того что Оля заговорила о его жене.

– И вещи у вас в камере хранения, – рассмеялась Оля, – идите быстрее за женой. А то погода действительно портится. Общежитие в двух кварталах вниз по улице. В направлении есть адрес, найдёте легко.

Дверь лифта отъехала в сторону, и комендант первой вышла в коридор. Женя с женой последовали за ней. Коридор был широк и светел. Вообще здание общежития оказалось большим, с просторными лестничными переходами и огромными от пола до потолка оконными проёмами. После тесной столичной общаги и многих коммуналок, где им проходилось снимать угол, Женю поразила свободная и непринуждённая архитектура дома. Света, его жена, так же была приятно удивлена.

– Кто же вам позволил построить такое славное общежитие? – Кругом такая конкретная архитектура… просто оборону держать можно. – попыталась пошутить Света.

– Архитектор был из Ленинграда, а строили наши. Кстати дом не просто хороший, а ещё и новый: сдали в эксплуатацию два года назад. – Комендант остановилась возле одной из дверей и достала из кармана синего хозяйственного халата связку ключей. – Вот ваши апартаменты.

Апартаменты оказались из двух комнат, прихожей и санузла. В прихожей на стене висело довольно большое зеркало. Напротив – вешалка, под ней даже примостилась небольшая этажерка под обувь. Комната, куда их взмахом руки пригласила комендант, оказалась просторной. Метров пятнадцать, может чуть больше. Обои наклеены приятные светлые, потолок ровный. Люстра с тремя рожками. На полу линолеум под паркет. И окно – большое широкое. А вид из него – просто потрясающий: река с пляжем на берегу и дальше невысокие, пологие горы, покрытые желтеющим лесом. Из мебели в комнате имелись платяной шкаф, раскладной диван, стол, три стула. Вся мебель не старая, хотя, конечно, и не из магазина. На углу шкафа виднелся инвентарный номер, написанный серой краской. В углу раковина и небольшой шкафчик над ней.

Света заглянула в ванную. И даже присвистнула от удивления. Стены выложены белым кафелем до потолка. Сама ванна чугунная, с душем. Правда возле самого слива отбита эмаль, но не много. Отдельно на стене закреплена раковина, со своим смесителем. Над ней – небольшое зеркало. Рядом в углу сверкал унитаз с сиденьем и крышкой. Пол выложен плиткой кирпичного цвета.

Женя и Света даже слегка обалдели от такого великолепия.

– Поскольку вы – семья, – сказала Наталья Петровна, – то вам положена комната, которая больше. Вся мебель в ней, – она повернулась к Жене, – у вас в подотчёте. Потом у меня в журнале распишитесь.

– А это чья комната? – спросила Света, заглядывая в соседнею комнату, которая мало чем отличалась в своём великолепии от той, где селила их комендант. Только была меньше почти в два раза. – Тут, похоже, никто не живёт.

– Пока пустует, – ответила Наталья Петровна и, пройдя через большую комнату к окну, открыла балконную дверь. С улицы влетел свежий воздух и капли дождя, но Наталья Петровна, не обращая внимания на непогоду, вышла на балкон.

Женя чуть поколебавшись последовал за ней.

– Вот поливает! – восхищённо сказала Наталья Петровна, – в этом месяце это первый ливень.

– Да, здорово льёт, – неопределённо ответил Женя. Он прошёлся под дождём вдоль балкона, отметив про себя, что балкон длинный и широкий почти четверть комнаты, куда они вселялись.

– Обалденный вид, – сказал Женя, оглядывая окрестности.

– И пелёнки сушить можно, – сказала, усмехнувшись, Наталья Петровна. – Кстати эта комната единственная свободная, так что вам здорово повезло.

Они вернулись в помещение и Женя прикрыл балконную дверь.

– И, всё-таки, – сказала Света, – если та комната ничья, может мы её займём?

– Занять, конечно, можно, – сказала Наталья Петровна, – но лучше не надо. Уж поверьте.

– Что, – спросил Женя, – сегодня-завтра тоже въедут?

– Нет, – ответила Наталья Петровна, – указаний по этой комнате мне не поступало. Так что живите здесь. Ведь очень хорошие условия: просторная комната, огромный балкон, туалет-ванна отдельно от всех. А эту маленькую я запру от греха.

– Да ладно, – улыбнулся Женя, – давайте мы поживём и там, и здесь, а появится жилец – мы сразу освободим.

– Ну, пожалуйста. – взмолилась Света.

– Здесь девушка жила, – сказала сухо Наталья Петровна, – ну, не девушка – женщина молодая. Из окошка выбросилась. Три недели назад. В библиотеке института работала.

– Как?! – ахнула Света.

– Что-то у неё и на работе и в личной жизни не заладилось, – продолжала Наталья Петровна, – вот она с шестого этажа и…

– Не-е-ет, – сказала Света, показывая указательными пальцами обоих рук вокруг себя, – я тут вот жить не буду. Давайте нам что-нибудь другое. Пусть не такое роскошное и удобное. – она повернулась к мужу. – Скажи что-нибудь.

Но Женя потрясённо молчал.

– Что-нибудь другое, – также сухо сказала Наталья Петровна, – это подселение в комнату в студенческой общаге, расположенной на окраине города в рабочем районе, к такой же супружеской паре, как и вы. Два туалета и две кухни на тридцать четыре комнаты, а, значит, на сто тридцать шесть человек на этаже. И этажей таких пять. Так что, дорогие мои, живите тут, а комнату покойницы я запру, и вы в неё не стремитесь.

Император стоял на верхней площадке самой высокой башни сторожевой крепости и смотрел вниз, туда, где в отдалении от стен крепости, чтобы не достали стрелы лучников, в темноте горели костры. Неисчислимое множество, чуть дрожащих в ночном воздухе красно-рыжих расплывчатых точек.

Варвары! Завтра они возьмут крепость, и дорога к Храму будет открыта…

Несмотря на тёплый ночной воздух, императора знобило. Он плотнее запахнулся плащом и поднял глаза к тёмному небу. «Если у каждого костра сидит всего лишь с десяток воинов… нет… всё равно не удержать… их слишком много! За что караешь?» – чуть было не крикнул он в ночное небо.

Крепость… именно сюда веками стекались потоки тех, кому суждено было умереть в Храме. Первую тысячу лет наместники, выполнявшие волю императоров, боялись бунта обречённых… Были отстроены непреступные стены, в основании переходящие в гранит скал, которые омывались водой реки, протекающей неподалёку по равнине перед крепостью и наполняющей вырытый ров. Казалось крепость вырастала из скал и своими зубчатыми чёрными башнями грозно нависала над пропастью рва.