Нельзя, слыхал я, счесть законы,
Что создал странный мир людей.
О выживании без стонов
Один закон есть у зверей…
У диких просто всё соседей:
Кто зазевался, тот в зубах
Сильнейшего тотчас! Трагедий
Кровавых море здесь! – В речах
Пустых тревоги дня не тонут:
Охотясь, разве говорят?
Да и едят когда, не стонут.
Тем боле – те, кого едят…
Тут смысла нет искать виновных:
Кто съеден, тот и виноват!..
И тяжб судебных, мести кровной
Тут не бывает. Аппарат
Зверью насилия не нужен:
Насильник каждый здесь… А те,
Кто послабее, – им же хуже! –
Насилья жертвы… В суете
Природы всё решает сила…
Как страшно всё! И просто как!
Не ты убил – тебя убили!
И всё законно! Знает всяк,
Убийство каждое иначе
На воле дикой не в зачёт,
Говядины как шмат горячий,
Живая кровь пока течёт…
Картина жуткая, конечно!
Для человека… Что убить
Ему – здесь зверю, делом грешным,
Лишь только голод утолить…
Как часто люди меж собою
Готовы всуе рассуждать:
Законов больше эдак вдвое
Нам для порядку бы принять,
Не посягали бы злодеи
На наш покой и нашу честь!
Но я, к примеру, сатанею,
Когда нельзя достать поесть! –
А, может, просто нам голодных
Скорее всех бы накормить?
За труд, конечно! Чтоб пригодных
За пищу не было убить…
О, нет! Что мир наш человечий
Желает, сложно осознать! –
Зверей мне, почему-то, легче
В иных желаниях понять…
И с тем, в мир дикий поскорее
Спешу душой вглядеться я:
Зверьё людей, как будто, злее,
Но я балдею от зверья…
Спешу, тем более, прослышал,
Что там случились чудеса!
Точнее, казус странный вышел
На удивленье небесам!
О том мне рассказала львица.
Вы представляете? Она
Была – вот крест святой! – царицей!
Да, стать в ней царская видна!..
Перескажу всё, как умею:
Звериный сложен так язык!
Я лишь учусь ему! – Не смею
Солгать вам: лгать я не привык…
Итак, вещаю всё, как было.
Кто не поверит, рассказать
Просите львицу… Боже милый!
Не стал бы так я рисковать!..
Так вот, пришел шакал однажды
Ко льву. Невиданный нахал!
К саванн персоне самой важной!
Как раз, когда тот сладко спал!
А спать, в том все не удивляться
Давно привыкли, лев горазд
Часов за сутки эдак двадцать! –
Добычу львица, чай, подаст,
Когда проснётся лентяюга!..
Уж так у львов заведено:
Охотой ведает подруга,
А другу род длить отдано…
Ну, чёрт с ним! Дело их! – Ленится
Пускай сколь влезет лев! Была б
Довольна жизнью этой львица…
И лев чтоб телом не ослаб…
Проблема тут не в сне, однако,
Нарушить что посмел шакал:
Питаясь падалию всякой,
Уж очень сильно он … вонял…
Избалован лев свежим мясом:
Он первый, где кровавый пир!
Хотя и падаль, грешным часом,
Коль вони нет, поест вампир!..
А тут во сне так запах резко
Несвежий в львиный нос попал,
Что зверь решил в дремоте веско:
Нечистоплотный здесь шакал…
И он проснулся враз, конечно,
Скорей прогнать чтоб наглеца:
Шакала знал вполне, сердечный,
Уже давно как подлеца…
Одно – тухлятиной питаться:
Противный запах… Ладно… Что ж…
С чужой добычей же смотаться! –
О, разве хищник это? Вошь,
На грязном ползает что теле
И, паразитка, кровь сосёт!
И пососёт-то еле-еле,
А зуд за день едва пройдёт…
И рявкнул было лев шакалу,
Чтоб убирался восвоясь
Куда подале тот! Нимало,
Однако, этим не смутясь,
Шакал просил его послушать:
Заране рассчитал, подлец,
Вонючку лев не станет кушать! –
Погибнет вряд ли тут стервец…
И пораскинул лев мозгами,
Уже не сонными: прогнать –
Бродить тот станет здесь кругами
И со сторон со всех… вонять…
«Ну, что? Припёрся раз уж, гнида,
И сна меня посмел лишить…
Вот только умного мне виду
Не делай тут! Вали скулить!
А я ещё расслаблюсь малость…
Хоть потягушечки чуть-чуть…
И не буди во мне тут жалость:
Разбудишь зверя!.. Ну! В чём суть?
Что надо здесь? Да поскорее!
Пока я добрый… Ну и вонь!..
Я спать хочу… Нет, все ж, добрее
Меня нельзя сыскать средь сонь…»
«Да вот… посмел я обратиться…
К тебе, сильнейший из зверей…»
«Фу! Зуд какой! Ты зверь иль птица? –
Посмел… Пусти тут голубей!..
Что надо? Можешь покороче
Ты говорить, презренна тварь?!»
«Да вот, считаю, всем нам очень
Порядка ради… нужен… царь…»
«Так я же царь! Спроси любого!
Лев – царь зверей, все говорят!
Царём тебе уже другого
Назвать сподобилось тут, гад?!»
«О! Дело вовсе не в названье!
Ты царь! Как будто… и… не царь…
Нужно всеобщее признанье…
Как у людей бывало встарь!
И перед званьем преклоненье
Царёвым! Так, чтоб лишь оно
Добра и зла могло сраженье
Всегда добром кончать одно…»
«Да признают же все! Ну, кто бы
Посмел меня не звать царём!..»
«О, да! Ты царь! Но надо, чтобы
Был царский двор, был царский дом!
Прислуга! Выезд! И охрана!
И генералов верных строй!
Приёмы лиц большого сана!
Угодников хвалебный вой!..»
«Ой, не могу!.. Мне плохо станет
Сейчас!.. Бока свело!.. Смешить
Так можно разве?!.. Об охране
Ты тявкнул зря!.. Ой!.. Задушить
Меня ты смехом хочешь?!.. Кто же
Поверит: лев концы отдал
От смеха!.. Скажут ещё, может
Что льва… легко… убить… шакал!..
Так, говоришь, для льва – охрану?!..
Я знал давно, что ты дурак!
Но что – такой!.. Да кто же станет
Мне угрожать! Он быстро так
Ошибки цену осознает
В моих когтях!.. Какой же зверь
Желанья жить себя лишает!..
Так люди могут лишь, поверь…
А что за двор приплёл не к месту?
Прислуга – ясно: я привык,
Мне служит прайд весь! И фиеста
Мне каждый день – олень иль бык!
Кого обслуживают лучше,
Скажи, чем льва? Зачем мне двор?
Там дармоедов сразу куча
Умножится! – Сплошной разор!..
О доме мямлишь неуклюже!..
Вся степь – моя! Взгляни кругом!
Любой другой лишь будет хуже,
Чем этот мой бескрайний дом!
И выезды… Ну, что за чудо?!
Куда мне ездить? Здесь я сыт! –
Мне и без выездов покуда
Тут обеспечен царский быт!
А генералы?.. Генералы!..
Да я ж тут главный генерал!
Тебе меня, что ль, стало мало?!
К чему об этом здесь вонял?!..
От них, от этих генералов,
Какой вообще мне будет толк?
К тому ж, носить лампасов шпалы
Желающих найдётся с полк!..
Но главное, что каждый знает,
Для них в том будет вечный бой,
Царю кто преданней являет
Угодничества мерзкий вой…
Ох, знал бы кто, что угожденье
Удобней к слабым применять:
Для них в том будет утешенье…
А мне на это наплевать!..
И кто большого может сана
Со мною рядом быть? Зачем?
Когда я, поздно или рано,
Хоть с высшим саном, всех их съем!..
И что угодника, что хама
Увижу я – один финал:
Хоть оды пой, хами хоть, драма
В том, есть хочу что я, шакал…
Вонючего не стану только
Употреблять – тебя, в пример…
Не пожалеть потом чтоб горько,
Не верь в добро и зло: химер
Придумали об этом люди
Достаточно уже!.. Когда
Я есть хочу, то жертва будет
Мне просто – вкусная еда!..
Добро и зло соотношеньем
Всегда все измеряют сил! –
Любое вряд ли угожденье
Спасёт пред силой, сам коль хил…
Так угождать тогда кому-то
