На одной из коек на боку лежал худощавый небритый человек с перекошенным лицом и тихо стонал, всхлипывая через каждые полминуты.

Раминьш и Петерс повернулись к стоящим у них за спиной трем соотечественникам.

– Ничего не понимаю, – выдохнул Петерс.

Дверь в помещение центра управления стрельбой была наглухо задраена. Сколько латыши ни стучали в стальной лист, изнутри им никто не ответил. Часовой из литовцев, поставленный возле центра по прямому указанию Габониса, тоже куда-то пропал.

– Если они смылись, то кто заперся там? – резонно спросил сорокалетний рижанин Круминьш.

– Ты считаешь, что там кто-то есть?

– Естественно. Иначе мы бы открыли эту чертову дверь…

Петерс с силой подергал штурвал.

– Действительно… Оттуда есть еще выход!

Раминьш пожал плечами.

– Я там один раз был. На первый взгляд – нет, но все возможно.

– Весело, – Петерс погладил ствол восьмизарядного помпового дробовика «Mossberg». – Нас что, кинули?

– Получается так, – согласился Круминьш.

– А где сейчас Ковальский?

– Я его последний раз видел пять часов назад, – вмешался в разговор молоденький блондин из Резекне, – – он с дружками Зигги ушел на разведку в восточную часть тоннелей.

– Та-ак. И когда они должны были вернуться?

– Сказали, что уходят на пару часов.

– А прошло пять, – резюмировал Петерс.

– Именно, – подтвердил уроженец Юрмалы.

– Какие есть соображения?

– Смылись, сволочи, – коротко и веско заявил Круминьш.

– И оставили нас на растерзание этому неуловимому Коннору и его группе, – рижанин прислонился к стене.

– Если эта группа действительно существует, – тихо пробормотал Раминьш.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что все это с самого начала могло быть подставой. Нет никакого Коннора.

– Зачем Габонису мочить своих? – не понял блондин.

– Делиться не надо, – зло сказал Раминьш, – меньше народу – больше доли у оставшихся. Ясно? Выход на заказчика есть только у поляков и у Сигизмунда. Я уверен, что тот придурок, с которым мы встречались перед операцией и который представлялся посредником – человек Габониса. Никакое он не доверенное лицо… Так, подстава. Поляки и Зигги с самого начала собирались нас кинуть. Потому и развели конспирацию. «Каспия» какого-то придумали… Сами сообразите – как мы его найти можем, чтобы бабки свои забрать? А никак! Кто он такой, мы не знаем, где находится – тоже. Мы даже не в курсе, в какой стране живет этот мифический Каспий.

– Зигги говорил, что в Минске, – протянул Петерс, – у меня есть телефон его человечка…

– Ага! С таким же успехом его можно поселить в Мельбурне. Для нас это ничего не меняет. Даже если Габонис не соврал, как ты его найдешь? Будешь бегать по Минску и спрашивать у прохожих, где живет тот самый Каспий, что заказал захват базы? Идиотизм…

– Ты упрощаешь ситуацию, – нахмурился Петерс. – Один выход у меня есть.

– Если он реален, то хорошо. Но я боюсь, что твой контакт либо уже исчез, либо окажется, что это левый человек, которого тебе подставили. И ничегошенькй он не знает. Такая же пешка, как и все мы.

Рижанин сплюнул на пол.

– Что делать-то будем?

– Уходить, – Раминьш ни секунды не колебался.

– Согласен, – Петерс в последний раз посмотрел на запертую дверь. – Здесь нам ловить больше нечего. Добираемся до дома, а там начинаем действовать. У меня есть кое-какие связи в Польше. Хотя бы одного из поляков мы вычислим. Да и Литва рядом. Где обитает семейка Габони-са, я знаю.

– А остальные? С ними что будет? – встрял самый молодой.

– Это их проблема. Значит, так – двигаемся на выход. Мы с Круминьшем впереди, вы прикрываете тыл. Работаем автономно. Постараемся уйти незаметно, но будем готовы к любому варианту. Если кто-то попытается встать на пути, валим. Задача ясна?

Четверо террористов молча кивнули.

Валить – так валить. В конце концов, они не подряжались бессрочно воевать в созданном для одной операции коллективе. Хохлы, бульбаши, чечены и даже державшийся особняком от остальных татарин – ваххабит Муса Самаев пусть сами выкручиваются. Это их головная боль, как не погибнуть и вырваться на поверхность.

Пятерка латышей двинулась по ведущему на запад тоннелю.

Спустя два часа, так и не встретив никого по пути, прибалты выбрались на маленький островок посреди болота в трех километрах южнее главного входа на базу.

Вечерело.

Круминьш вылез последним, закрыл за собой люк и примотал к крышке две гранаты «Ф-1», пропустив леску через скобу в бетонном кольце колодца.

Молодой юрмалец с неодобрением посмотрел на старшего товарища.

– Зачем это?

– Для страховки, – Круминьш отряхнул руки. – Об этом выходе известно только нам и полякам с Габонисом. Если остальные соберутся сбегать, то попрутся не здесь, а через основные ворота. Так что подрыв рассчитан на Зигги и пшеков [Пшеки – уничиж. – поляки].

– Ты точно знаешь, что остальным этот ход неизвестен?

– Точно.

– Хватит препираться, – Петере посмотрел на закатное солнце, – Валдис все правильно сделал. Тебе, Юрис, пора уже избавиться от иллюзий. Кто-то из наших так называемых друзей и есть «капитан Коннор». Не знаю кто, но это и не важно. Так что парочка «эфок» на выходе – именно то, что «Коннор» заслужил. А вместе с ним и все его напарники… Все, закончили разговоры. Пора в дорогу.

Ступая след в след и держась на расстоянии десяти шагов друг от друга, цепочка из пяти латышей потопала по тропинке прочь от заминированного люка.

Московский мэр в ярости швырнул пульт дистанционного управления в экран огромного телевизора и схватился за голову.

Одуренко опять отличился.

Да еще как!

Обсосав подробности гибели совладельца гостиницы «Рэдиссон-Славянская» Пола Тэйтума и всласть попинав столичного градоначальника вкупе со скульптором Цинандали за отправку в испанский городок Марбела двадцатиметрового бронзового уродца, выдаваемого за статую Христофора Колумба, «телекиллер» вытащил на свет Божий историю о больнице в Буденновске.

Вот этого Прудков никак не ожидал.

На человеческом горе мэр тогда заработал сорок два миллиона долларов. После известных событий с захватом больницы в небольшом ставропольском городке Прудков проявил инициативу и «подарил» Буденновску новую больницу со всем оборудованием. Затем преспокойно снял стоимость здания и медицинской техники, поступившей от ничего не подозревавших спонсоров, из федерального транша для Ставрополья. После нехитрых комбинаций по переводу денег через десяток банков и подставных фирм вся сумма оказалась на номерном счету градоначальника в банке города Брюгге.

А теперь все открылось.

Прудкова подвела тяга к широким жестам и стремление выпячивать себя любимого по любому поводу. Он не смог отказать себе в красивом выступлении с одариванием Буденновска больницей, и сей случай не ускользнул от внимания Одуренко сотоварищи. Команда «телекиллера» быстро раскопала соответствующие документы, отсняла репортаж в самом Буденновске, взяла интервью у местных жителей и громогласно заявила об афере. Московский мэр в очередной раз оказался вывалянным в дерьме.

Не привыкать, конечно, но все равно неприятно.

Год выборов в Государственную Думу России вообще был богат на сюрпризы.

К тому же верный столичному градоначальнику телемагнат Индюшанский зачем-то поссорился с главой администрации Президента.

Вероятно, не поделили какие-то деньги.

Целый год, пока убогий бородатый математик делал гешефт в Кремле, все было тип-топ. Индюшанский для проформы и чтоб поддержать свой имидж руководителя «очень независимого» медиа-холдинга время от времени критиковал Президента и его подчиненных. Главный администратор отвечал тем же. Но в кулуарах Сталь-евич с Индюшанским решали вопросы к обоюдному удовлетворению. И Прудкова не забывали.