«Компьютер со своими новомодными бухгалтерскими программами – это студент, зазубривший теорию. Его нужно контролировать и еще раз контролировать и, уж конечно, ни к чему серьезному не подпускать», – часто повторяла моя коллега. Последняя информация относилась к налоговым отчетам, которые она не доверяла составлять в программе. Последние два квартала, каюсь, я распечатывала их из программы и переписывала в пустые бланки, уверяя, что все десять раз пересчитала вручную. Доказывать Галине Сергеевне, что программа лучше меня умеет складывать нужные суммы, мне не представляется возможным до сего дня. Вот только ужасно стыдно приносить инспектору бланки с письменами, которые попахивают неприличной древностью нашей бухгалтерии. Надо бы отстоять в этом квартале мое право доверить неблагодарный труд принтеру…

– Я хотела взять недельку отпуска…– спустя несколько минут решилась вставить я, опасаясь, что звонок очередной подруги отвлечет Галину Сергеевну и я не успею посетить директора с моим личным вопросом.

Галина Сергеевна вздохнула и, глядя в темный экран отключенного монитора, стала причесывать свои короткие красно-рыжие волосы крохотным гребнем, который вечно обитал в ее стаканчике с карандашами и ручками.

Я была признательна ей, что она не стала меня отговаривать, а лишь неуверенно пробормотала:

– Ну скажи ему…Может, если…только недельку…Скажи…

Я быстро встала со стула и взяла пачку бумаг для подписи.

– Пойду отнесу. Договор я проверила!

Когда я выходила из кабинета, Галина Сергеевна все еще рассматривала свое отражение и, наверное, размышляла, что последний месяц квартала – не время для отпуска помощника главного бухгалтера. Я ускорила шаг и буквально полетела в кабинет Виктора Федоровича, как будто опасаясь, что Галина Сергеевна со своим повышенным давлением и варикозным расширением вен вдруг вскочит со своего рабочего места и с бэтменской скоростью преградит мне дорогу, зловеще воскликнув: «Я запрещаю!»

Я почти не испытывала чувства неловкости при общении с директором. Виктор Федорович, по всей видимости, считал меня серой мышью. Одной из тех, что сидят за столами, преподают в его фитнес-залах или убирают их. Будучи человеком занятым, он ограничивался минимумом общения с сотрудниками. Мне он всегда казался человеком деловым, не мелочным и серьезным. Его отношение к моей персоне мне тоже нравилось. Когда тебя максимально игнорируют, то меньше причин для стеснения. Про тебя с трудом помнят, и ни к чему переживать о том, как пройдет разговор. Тебя забудут раньше, чем ты выйдешь из кабинета.

Его солидный возраст и неспортивная внешность сводили на ноль риски, связанные с моей амнезией. Вот почему мне иногда казалось, что мой директор идеален. По крайней мере, как директор, для меня…

Я впорхнула в кабинет директора, мне предложили сесть на стул и сразу занялись подписью моих бумаг. Все говорило о том, что удача на моей стороне.

Не было причин тянуть, и я писклявым голосом попросила взять недельку передышки.

Виктор Федорович немного отодвинул бумаги и поглядел на меня поверх очков.

– Очень хорошо! – радостно воскликнул он еще до того, как я успела испугаться.

Такой реакции я не ожидала. Походило на то, что он перепутал мою просьбу об отпуске с предложением не платить мне в этом месяце зарплату.

– Можно со следующей недели. А в Ваше отсутствие, Мария, я бы хотел предложить Галине Сергеевне покинуть нас.

– Да, мне кажется, ей тоже не мешает отдохнуть. Она себя плоховато чувствует последнее время…С отчетами я справлюсь…– начала на радостях тараторить я.

– Я говорю об ее увольнении.

Виктор Федорович продолжал смотреть на меня поверх очков. Естественно, я часто заморгала и умолкла. Что еще я могла сделать после такого заявления? Возможно, он ждал от меня каких-то комментариев, но я была совершенно не способна на них. Спустя минуту Виктор Федорович продолжил подписывать документы как ни в чем не бывало:

– На моей фирме у каждого работника должны быть свои функции, а если они ограничиваются разговорами по телефону и жалобами, то этот человек может быть свободен… Я и так слишком долго ждал… Вы не согласны?

Я не сразу поняла, что последней фразой был вопрос, адресованный мне.

– Не мне судить…Галина Сергеевна очень грамотна…

Я скорее блеяла, чем говорила. Моя жалость к коллеге не смогла найти словесного выражения.

– Раз так, то она быстро найдет работу.

Я вдруг перестала что-то чувствовать, кроме терпкого парфюма, витающего в кабинете, и что-то слышать, кроме скрипа шариковой ручки, рисующей привычный размашистый узор, и шелеста бумаг… В ее возрасте и без знания компьютера сложно найти работу. Невероятно сложно…

– Когда Вы будете искать замену?

Действительно, хорошо, что я решила взять отпуск. Может быть, за неделю они кого-то найдут и мне не придется весь болезненный период находиться в бухгалтерии…Ну почему я не попросила две недели?!

– Никого искать не планирую, – ручка и бумаги снова были отложены. – Вы можете занять это место.

Меня парализовало на несколько секунд. Директор явно ждал мое мнение по этому поводу.

– Я не смогу взять на себя эту должность…– выдохнула я.

– Странно, а чем же Вы занимались все это время?

Его вопрос я не поняла, но почувствовала, что на него можно не отвечать.

– Ваша скромность не секрет ни для кого, но пора уже подумать о себе. Работа та же. А зарплата почти вдвое больше.

Раздался звонок. Спокойная, разливающаяся по всему кабинету мелодия наверняка вызывала бы у меня приятные ощущения, не будь она звуком вызова на телефоне моего директора.

Виктор Федорович встал со стула и начал медленно ходить по кабинету. Он больше слушал и отвечал кратко. В это время я лихорадочно пыталась собрать свои мысли в голове хоть в какую-то цепочку.

«Ваша скромность не секрет ни для кого…» Так значит, я не обычная серая мышь, и моя персона имеет определенную характеристику в глазах абсолютно всех моих коллег: «слишком скромная» или, может, даже: «до неприличия скромная». Или «ломает из себя скромницу»…Ужас…

Что там дальше? «Зарплата почти вдвое больше». Это звучало приятнее. Сразу чувствовался запах возможностей… Снять небольшой домик или даже взять его в кредит, обеспечить достойную кормежку парочке псов…

Виктор Федорович почесал затылок и начал что-то объяснять про новое оборудование во «Вкусе к жизни» – другой сети фитнес-залов нашего города.

Нет. Получить это значит забрать чужое. Галина Сергеевна с ее планами купить внучке на день рождения велосипед… Мой взгляд невольно упал на два растения, стоящие рядом в горшках. Оба – «денежные деревца» и, как на подбор, велики. У моего директора по всем признакам не должно быть проблем со средствами. К чему кого-то сокращать?..

На душе заскребли кошки. Я подняла глаза. Виктор Федорович закончил разговор и что-то искал в ящике стола. Возможно, он уже и забыл про наш разговор. Ну конечно. Я могу смело взять кассовые документы, приветливо попрощаться и уйти…

– Вы можете не отвечать. В любом случае в ближайший месяц работу вести Вам. А дальше посмотрим. У Вас есть время подумать, кого нашей бухгалтерии не будет хватать – помощника или главного бухгалтера. Я очень надеюсь, что бухгалтерия ограничится Вами… Да. На следующей неделе отдохните, а после – принимайте дела.

Я уже и забыла, что несколько минут назад мечтала об отдыхе. Виктор Федорович стал набирать номер на телефоне, и я поняла, что наш разговор закончен. Я забрала документы и быстро направилась к выходу. Дотронувшись до холодной дверной ручки, я вздрогнула и задержалась на две секунды. «Нет, – остановила я свой порыв, – глупо просить своего начальника пока не говорить Галине Сергеевне, что мне стало известно. Он директор. И сам решает, что и кому говорить».

Я вышла.

Каким же счастьем было обнаружить на своем заваленном документами столе красный стикер со знакомым почерком: «Марусечка! Я ушла в налоговую».