— Жадность, конечно, идиот, но не настолько, чтобы палиться там, где он прячется, — согласился Энви.

Похоть ухмыльнулась и, поддавшись немного вперёд, поставила локти на стол, после чего положила голову на кулаки.

— Интересно, где он сейчас? — в пустоту кидает Ласт.

— Это только Истине известно, — хмыкнул Зависть. — А чего ты вдруг заинтересовалась этим?

— Не важно, — отмахнулась Похоть.

Открывать все карты перед своим братом Абсолютное копьё не собиралась. Энви это точно не касается.

========== Глава 4. Ничего не остановить ==========

Хоэнхайм не спеша собирался в дорогу. Он не хотел забыть нечто важное. Мудрец с Запада прекрасно понимал, какая ответственность лежит на нём, и у мужчины не было права на ошибку.

А тем временем Патрисия стояла в стороне и не сводила тяжёлого взгляда с гражданского мужа.

Элрик не желала терять дорогого ей человека, но в то же время она не могла его остановить. У женщины не было права на то, чтобы из-за своего желания обречь на верную смерть целую страну. Она бы не смогла с этим жить.

Так что Патрисия приняла единственно верное решение в этой ситуации — дать ван Хоэнхайму уйти и сделать то, что он должен.

А пока Мудрец с Запада будет спасать Аместрис, женщина будет надеяться, что он вернётся живым и здоровым, когда всё закончится.

— Пожалуйста, присмотри за ними, — начинает мужчина. — И не дай Эду ввязаться в это. Если получится.

— Не думаю, что это возможно, — отвечает Триша. — Ведь он и так…

Женщина не смогла закончить фразу. Ей слишком сложно проговорить это. Но она уверена, что мужчина понял её и без слов.

— Знаю… Но мне всё равно не хочется этого.

— Я помогу Эду справиться с этим. Обещаю.

На это Хоэнхайм ничего не ответил, продолжая собирать в сумку необходимые бумаги, а Элрик по-прежнему не сводила с мужчины пристального взгляда.

Патрисия тяжело вздохнула, а её руки всё так же лежали на груди.

Она не знала, что будет завтра. Страх одолевал её. Элрик хотелось, чтобы с дорогими ей людьми всё было хорошо, но разум подсказывал, что это маловероятно. И от осознания того, что всё может закончиться печально, ей становилось ещё хуже. Но именно ради мужа и сыновей она должна быть сильной, и поэтому Триша не сломается.

***

Эдвард медленно, стараясь не издавать лишних звуков, ступал по лестнице, ведущей на первый этаж.

Мальчику было очень страшно от осознания того, что этот чёртов сон начал сбываться. Элрик не хотел, чтобы всё то, что он увидел, оказалось реальностью. Ведь тогда умрут и Триша, и Хоэнхайм.

От одной мысли об этом не-алхимику становилось не по себе. Он никак не хотел такого исхода.

Но в то же время Элрик прекрасно понимал, что у него появился шанс всё исправить, и он непременно им воспользуется. Мальчик просто не может допустить того, чтобы всё это произошло, раз у него есть такая уникальная возможность.

Спустившись на первый этаж, не-Стальной направился в ту комнату, в которой, по его мнению, должен был находиться Мудрец с Запада.

И хоть сейчас было достаточно рано, — мальчик не знал, сколько точно — Эдварду совсем было не до сна. Из-за всех мыслей, роившихся в его голове, Элрик не мог сомкнуть глаз.

И чтобы больнее не изматывать себя раздумьями в стиле «А что, если?..» мальчик покинул свою комнату и направился к отцу. Хоть ему что-то внутри подсказывало, что он должен был покинуть их дом чуть позже.

Войдя в помещение, в котором находился Хоэнхайм, Эдварду на миг показалось, что здесь пару секунд назад находилась его мать, но ребёнок сразу отогнал от себя эти мысли. Ему казалось, что Патрисия сейчас спит. Хотя в его сне она была рядом со своим гражданским мужем.

В комнате повисла тишина, которую ничто не разрешало. Мудрец с Запада, будто почувствовав приход сына, перестал собирать вещи. Он застыл на месте, а ребёнок пристально смотрел на его спину.

За окном на тёмном небе мерцали звёзды, но для обитателей этого дома подобные мелочи сейчас ничего не значили. Когда решаются подобные вещи, почти всё на свете теряет свою былую важность.

— Ты уже уходишь? — Элрик немного насупился.

Его пусть и достаточно тихий голос безжалостно разрезал тишину, которая до этого окутала всю комнату. От этого мальчику стало не по себе, но он держал себя в руках, прекрасно понимая, что он не может отступить.

Мудрец с Запада медленно обернулся, окидывая сына тяжёлым взглядом, а ребёнок всё также стоял на месте, ожидая ответа. Ни одно действие или слово со стороны Элрика не будет уместным.

Да и мальчику было не по себе от того, что сейчас происходит. От этого не-алхимик чувствовал себя не в своей тарелке.

— Да, — тяжело ответил мужчина.

А Элрик пристально смотрел на отца и удивился тому, как ван Хоэнхайм умудряется держаться в такой ситуации. Эдвард бы точно так не смог.

После этого Мудрец с Запада, отложив небольшую сумку с самым необходимым в сторону, медленным шагом направился к сыну, даже не думая разрядить обстановку. А Элрик не мог пошевелить и пальцем. Что-то не позволяло ему сдвинуться с места, и мальчик не мог справиться с этим.

Остановившись возле ребёнка, Хоэнхайм Светлый запустил свою руку в карман брюк, что-то ища в нём. А когда необходимый предмет оказался в его ладони, он вытащил её и присел.

Когда Мудрец с Запада заглянул в глаза Элрика, мальчик вздрогнул. Эдварда пугали все те эмоции, которые он видел в глазах отца.

Мужчина, не проронив не слова, взял маленькую ладонь не-алхимика и вложил в неё что-то маленькое и твёрдое, очень похожее на камень.

Мальчик не мог отвести взора от серьезных глаз Мудреца с Запада, когда тот убрал свою руку, и посмотреть, что ему вручил отец.

— Воспользуйся им, когда это будет необходимо, — первым прервал молчание Хоэнхайм.

Эдвард нахмурился ещё сильнее, чем раньше. Он, конечно же, догадывался, что ему дал мужчина, — особенно после последней фразы — и от этого у не-Стального стыла кровь в жилах.

— Это?.. — нерешительно начал мальчик.

От осознания того, что он держит в своей руке несколько десятков человеческих душ, Элрику становилось страшно. Он не был готов к такому повороту событий.

— Да, это философский камень, — подтвердил мужчина. — Не подведи меня.

— Хорошо, — слабо кивнул мальчик.

Эдвард не был готов к тому, что сейчас происходит, ни морально, ни физически, но в то же время он не мог подвести отца, мать, брата, Винри, полковника, лейтенанта Хоукай и остальных. Для Элрика это было непозволительно.

И эта дилемма, которая образовалась из-за конфликта желаний и возможностей, разрывала не-Стального на части. И размышления ему не помогали, даже наоборот — всё усложняли.

— Если тебе понадобится помощь, обратись к брату и другим.

— Хорошо. А ты не смей умирать!

Эдвард не желал терять дорогих ему людей. Пусть Хоэнхайм закончит всё, и вернётся домой живым. Тогда все будут счастливы.

— Обещаю.

Теперь Элрик был уверен, что когда они оба завершат свои дела, то всё непременно вернётся на свои места.

***

Ласт размеренным шагом покинула убежище Отца, не боясь, что её могут заметить. Людей здесь быть не должно. Выход находился в удачном месте. А если кто-то и забредёт сюда, то гомункул не позволит ему уйти живым.

Уже ставшим привычным движением Похоть откидывает тёмную прядь волос назад и глубоко вдыхает тёплый воздух.

Хоть Отец и отправил её в Лиор чтобы начать приготовления, мысли Ласт всё равно были не там. Она не могла — да и не очень хотела — сконцентрироваться на задании.

Грид… С тех пор, как Похоть узнала, что её собрат был замечен на границе с Аэруго, девушку не покидало желание найти этого гомункула и расправиться с ним.

Жадность слишком много знает, он слишком много может, и это делает его невероятно опасным для Отца и остальных гомункулов.

Но в то же время Грид не настолько глуп, чтобы напасть на них в открытую. Он будет либо тихо сидеть и стараться получить как можно больше всего там, где он сейчас, либо накапливать силы, чтобы в один прекрасный день атаковать того, кто его создал.