Болот удивленно посмотрел на нее: «Она цепко взялась за Марию». Сквозь грудь, через сердце пронеслось чувство гордости за свою жену.

Утренний холод пронизывал цех, сковывая движения людей. Удовинчук торопил рабочих вытащить из контейнера стропы с кантователем для осмотра. Один из рабочих зацепил крюком мостового крана стропы и скомандовал:

– Вира!

Подъем строп был осуществлен на некоторую высоту, чтобы можно было рассмотреть их со всех сторон. Болот визуальным осмотром уточнил исполнение строп. Конструкция соответствовала рабочим чертежам. «Теперь надо проверить гидротормоз», – подумал Болот и дал команду бригадиру разобрать конструкцию. Бригадир крикнул машинисту мостового крана:

– Майна! – указывая место для опускания строп.

«А вдруг там тоже все нормально», – пронеслась в сознании Болота мысль. «Нет, не может быть», – успокаивал его внутренний голос. На разборку гидротормоза ушло полчаса времени. Болот, следивший за процессом разборки, не делая никаких замеров, заметил на глаз, что отверстие на торцевой стенке внутреннего цилиндра плотно прилегает к штоку наружного цилиндра. Он сказал бригадиру, что необходимо расточить отверстие, увеличив его диаметр на десять миллиметров.

Бригадир, сняв внутренний цилиндр, побежал с ним в механический цех для расточки отверстия.

– Как ты думаешь, Болот, будет результат? – обратился Удовинчук к Болоту.

Болот посмотрел на него и улыбнулся:

– Я уверен, Юрий Алексеевич! Все будет нормально.

– Дай бог! – От Удовинчука исходили безнадежность и недоверие.

– У нас отдел называется отделом механизации, Юрий Алексеевич, почему-то я не заметил, чтоб в отделе работали настоящие механики. А у вас какая специальность? – спросил Болот у него.

– Я – технолог-строитель. А вообще ты правильно заметил, что у нас в отделе нет механиков. У нас одни технологи-строители. – Было заметно, что Удовинчук говорит с сожалением.

В это время в цех вернулся бригадир с цилиндром в руках и доложил, что расточка завершена. Болот дал команду, чтобы бригада собрала гидротормоз и общую сборку строп для испытания.

– Знаешь, Болот, мне эта работа уже стоит вот здесь. – Удовинчук провел рукой по горлу. – Уже месяц мы никак не можем внедрить в производство это устройство. Селюцкий меня совсем затрахал. Приходим, порассуждаем и расходимся.

– Ничего, Юрий Алексеевич! Сегодня вы сможете доложить ему о блестящих результатах, – Болот сказал ему с уверенностью.

Через час все было готово для испытания. Бригадир подошел к Болоту и спросил:

– Ну что, начнем? – У него светились глаза.

– С богом! – ответил Болот, выражая добро к началу испытаний.

Двое рабочих занялись сцеплением на крюк мостового крана строп с кантователем.

– Вира! – дал команду бригадир машинисту мостового крана и показал, куда нужно подавать груз.

Почему-то, несмотря на свою уверенность, у Болота возникло чувство, волнение, будто судьба испытывает его самого. Плита перекрытия, которая стояла в наклонном положении на пирамиде и которая подвергалась испытаниям неоднократно, казалась непреодолимым препятствием у всех на пути. Бригадир поднялся на пирамиду, чтобы зацепить плиту ветвями строп за верхние петли, и стал корректировать действия машиниста сигналами рукой. После того, как все ветви строп были зацеплены за верхние и нижние петли плиты перекрытия, бригадир посмотрел на Болота, ожидая от него команды. Болот ему кивнул головой.

– Дай натяжку! – крикнул бригадир машинисту.

Через мгновение ветви строп натянулись надежно.

– Потихоньку, вира! – еще раз скомандовал бригадир.

В течение одной минуты поднятая плита перекрытия находилась в таком же наклонном положении, в каком она была на пирамиде. У Болота замерло сердце. Эта минута казалась ему вечностью.

– Пошла! – закричал кто-то рядом.

Плита перекрытия, которая была уже на весу, начала поворачиваться вокруг нижних петель, стремясь занять горизонтальное положение. У Болота отлегло от сердца, но душевная дрожь колотила его сознание, превращаясь в чрезмерную радость. Наконец поворот плиты завершился в горизонтальном ее положении.

– Ур-р-а-а! – крикнул кто-то. Его поддержали остальные.

Удовинчук подошел к Болоту и обнял его. У него слезились глаза.

– Спасибо! – сказал он Болоту и похлопал по спине. – Молодец!

Чувство волнения только что покинуло Болота. Понимая ценность проведенных испытаний строп, он и себя посчитал прошедшим испытательный срок на работе. Простившись с ребятами бригады, с чувством выполненного долга Удовинчук и Болот поехали на работу.

Вечером дома Елена была одна. Она сказала, что Куту пожелал остаться у Алевтины Андреевны. Под впечатлением сегодняшних событий по испытанию строп Болот особо не переживал из-за отсутствия Куту в семье. Ему казалось, что это даже будет стимулировать развитие самостоятельности ребенка. Он решил дальше не препятствовать желанию Алевтины Андреевны забирать Куту к себе домой. Елена крутилась в кухне. Невольно вспомнилась Мария. Вчерашний ее вид был не похож на вид опустившейся женщины. Вполне приличный. О чем тогда Елена рассказывала? Она говорила, что Мария выпивает, по крайней мере, ей так показалось. Она любит Шейшена. До сих пор любит, несмотря на то, что он ей сделал очень больно. Еще со школьной скамьи. Значит, она никогда не любила Болота. Да, его домыслы подтверждаются, он был просто промежуточным звеном в игре Марии. Он не знал, обижаться на Марию или относиться к ней с благодарностью. Скорее, надо быть ей благодарным. Болот нашел свою любовь благодаря ее прощальному резкому письму, что заставило его переступить все социальные барьеры, сделать отчаянный шаг, чтобы победить себя.

– Болот, давай на ужин! – позвала его Елена.

Ее родной голос, пронизывая все его сознание, дал ему понять еще раз, что каждый день слышать Елену – это тоже огромное счастье. Да, надо быть благодарным Марии.

– Почему ты хмурый? – спросила Елена, улыбаясь. – Не переживай за Куту, завтра я его привезу.

– Я не за него, – ответил Болот. – Вчера увидел Марию и испугался, что я чуть не потерял свое счастье.

– Не потерял же, правда? – насмешливо манящий взгляд Елены выпрашивал у него нежности.

– Правда, родная, правда! – Болот обнял ее и жарко поцеловал в губы.

– Садись, – сказала Елена. – Я сейчас котлеты подам.

– За что она тебе так благодарна? – спросил Болот, присаживаясь к столу.

– Помнишь, я обещала себе помочь ей, когда увидела ее в ненадлежащем состоянии. Она действительно выпивала. Но она понимала, что опускается на дно. Ей нужна была только поддержка.

– Как я понимаю, эту поддержку оказала ты?

– Да, я ее уговорила пройти курс лечения в наркологии. Лечение длилось полгода. Теперь она здорова и полна энергии.

– Чем она планирует заняться? – спросил Болот, представляя дальнейшую жизнь Марии.

– Вчера мы были на мясокомбинате, ее приняли в лабораторию лаборанткой. А летом она планирует восстановиться в институте.

– Значит, она ухватилась за жизнь, – сказал Болот. – Да, я вижу, ты не зря старалась.

– Я очень рада за нее, и за себя тоже, – улыбнулась Елена. – Я победила ненависть. Она не только ухватилась за жизнь, она будет бороться за свое счастье. Придет время, и Шейшен сам будет бегать за ней.

– У вас, я смотрю, грандиозные планы, – отметил Болот. – Будьте осторожны, не перегибайте палку.

Утром Болот приступил к разработке документации бадьи-туфельки. Приступая к деталировочным работам, он подумал о необходимости исполнителей для чертежей деталей. Решил поставить вопрос перед руководством отдела, они не должны возражать. К нему подошла Светлана Павловна:

– Болот! Ты с нами или со своим отделом? – спросила она загадочно.

– О чем вы, Светлана Павловна? Я не понял. – Болот с удивлением посмотрел на нее.

– Послезавтра 23 февраля! Женский коллектив нашего отдела собирается организовать праздничный обед в отделе.