Часть 1. Нью-Йорк
— Fucking shit! — пожилой мужчина в строгом костюме и шофёрской фуражке, сидящий за рулём тёмного представительского «Лексуса», грязно выругался и выбросил через приоткрытое окно недокуренную сигарету. — God, please, not again!
Несмотря на заливающий лобовое стекло автомобиля дождь, шофёру был прекрасно виден высокий мужчина, выходящий в эту самую минуту через широченные раздвижные двери зала прибытий и ожиданий. Тот пристально оглядывался по сторонам, словно выискивая кого-то в толпе, и даже с такого расстояния было заметно, как играют желваки на его скулах. Он был мрачен, зол и, самое главное — он был один.
Опять один.
За последние полгода это был уже пятый раз, что Джеймс привозил его в Нью-Йоркский аэропорт имени Джона Кеннеди к чёртову рейсу из далёкой Москвы. И в пятый раз Рональд возвращался один.
Джеймс аккуратно тронулся с места и посигналил, обращая на себя внимание мужчины. Тот не стал дожидаться, а двинулся ему навстречу прямо через поток машин, полностью игнорируя и летящую из-под колёс грязь, и дождь, и зажатый в подмышке зонт. «Хана костюму», — подумал Джеймс, тормозя и приоткрывая переднюю пассажирскую дверь.
Рональд был единственным из всех его пассажиров, кто неизменно садился рядом с шофёром, напрочь игнорируя деловой этикет и принятые нормы поведения. Может, потому что знал его ещё с детства? Тогда вместо высокого офисного здания из стекла и бетона в центре Манхеттена Джеймс возил его в школу. Потом в университет. Потом встречал вот так же в аэропорту, когда молодой хозяин возвращался домой из туманной и дождливой Англии, где получал второе высшее образование. Мальчик в буквальном смысле слова рос у него на глазах. И Джеймс привык относиться к нему по-родственному. Может, и не как к сыну, но как к племяннику уж точно. Потому-то сердце и щемило при виде его в таком состоянии: потерянного, злого, не находящего себе места.
— Опять не прилетел? — озвучил он очевидное.
— Почему не прилетел? Прилетел! — Рональд стряхнул воду с копны тёмных волос и пробурчал: — Я его просто в карман спрятал, чтобы тебя позлить. А так, прилетел, конечно.
— Может, он всё-таки не получил билет? Бывает же так…
— Ну конечно же! — со злой весёлостью согласился Рональд. — И в прошлый раз не получил. И в позапрошлый… Джеймс, прелесть электронных билетов не только в экономии времени. Их ещё можно переслать по электронной почте и потребовать целую кучу всевозможных подтверждений: о доставке мейла адресату, о его прочтении, об удалении. Даже о раскрытии или скачивании прикреплённых файлов. Современные технологии — это тебе не почтовые голуби позапрошлого века. Всё он получил, скотина…
— Ну, значит, не хочет ехать.
— Да ладно! Правда, что ли? Надо же, сам-то я и не догадывался.
— Не язви! — одёрнул его Джеймс. — Просто я не могу уже видеть тебя таким. Ты же ни о чём, кроме этого чёртова русского, не думаешь. Да и с ним тоже… Эх! — махнул он рукой.
— Что «эх»? Давай уже, договаривай.
— Да то. Упёрся ты, Рон, как баран. Ведь понял уже, что не собирается он принимать твоё приглашение. Зачем тогда унижаешься, продолжаешь биться лбом в одну и ту же стену?
— А что ты предлагаешь? Поискать другую стену? Самому за ним лететь? Связанным в багаже привезти? На таможне оформлять будем как русский сувенир?
— Да на кой он тебе сдался вообще?
— Хороший вопрос, Джеймс. Своевременный. Вот в данный конкретный момент у меня просто руки чешутся прибить этого сучонка!
— Рон?!
— Vot blyadstvo! — Рональд выплюнул что-то явно ругательное на незнакомом шофёру языке, с силой потёр ладонями лицо и попросил: — Дай сигарету? Свои я все в терминале скурил.
— В отделении для документов посмотри, там твоя старая пачка должна валяться. Так что с москвичом-то? Специалистов по русскому как грибов после дождя, выбирай любого. Почему свет клином сошёлся именно на этом переводчике?
— Джеймс, не лезь в душу, а? Я сам-то толком… — мужчина неожиданно замер с так и не прикуренной сигаретой в пальцах; злость и тоску в его глазах уверенно вытеснял какой-то маниакальный огонёк надежды. — Джеймс, ты просто гений! Нет, ты больше, чем гений! На этой неделе ты мой бог!
— Рон? Ты меня пугаешь…
— Да нет, правда! Вот же оно… Ну вот же! Давай в офис! Давай, давай, быстрее! Я собираюсь кое-что прикупить в России. И тогда эта скотина уже точно не отвертится!
Часть 2. Москва, две недели спустя
Антон Бродский таращился на разложенные перед ним листы дорогой гербовой бумаги и делал тщетные попытки заставить свой мозг собраться и осмыслить изложенное в них. Мозг зверски сопротивлялся и не шёл на контакт. В конце концов, отчаявшись добиться послушания от собственных извилин, он вытащил мобильный телефон и, набрав по памяти номер, попросил:
— Славик, ты не мог бы зайти?
— У меня тут японцы…
— К чёрту японцев. Слав, прямо сейчас.
Через десять минут они таращились на бумаги вместе: Антон Бродский — официальный хозяин одного из многочисленных агентств Москвы, специализирующихся на переводах деловой документации, и Ярослав Беленький — его друг детства, сосед, однокашник, одноклассник, собутыльник, сокурсник и, по совместительству, совладелец тридцати процентов агентства.
— Тоша, это что? — Ярослав оторвал взгляд от бумаг и в недоумении уставился на ошарашенного мужчину напротив. В мутно-серых глазах того читались те же эмоции, многократно умноженные.
— Да я сам охренел, Славка. Потому тебя и позвал. Думал, может, я чего не так понял?..
— Чего уж тут непонятного? — осторожно взяв бумагу двумя пальцами, он зачем-то понюхал её, приподнял на уровень глаз, проверил на просвет, снова понюхал и постановил: — Нас, кажется, купили.
— Получается, что да.
— Но как так-то? И кто? Да и зачем?
— Ты лучше спроси, за сколько.
— За сколько? — послушно повторил за ним Ярослав.
Антон придвинул к себе клавиатуру, открыл страницу с данными банковского счёта и, повернув экран к Беленькому, молча ткнул пальцем в одну из строк.
— Ох ты ж твою мать!.. — Ярослав вскочил со стула и начал наяривать круги по кабинету. — Это же во сколько?.. Раза в два больше, чем оно стоит?
— Почти в три.
— Твою мать!.. — повторился приятель. — А кто сделку-то подписал? Отец?
— Ну, а кто ещё?
— Он же говорил, что агентство твоё! Что он не будет вмешиваться!
— Говорил. Но в три раза… Отец, кстати, ни копейки не взял. Сказал, мы давно отработали и это всё наше.
— Наше?
— Белый, тебе на радостях память отбило? Про свои тридцать процентов ещё помнишь? Напоминаю, что в учредительных документах ты отказался от права голоса, а не доли в прибыли. Я бы на твоём месте проверил банковский счёт.
— А ну, подвинься, — Слава, подскочив к столу, отпихнул Антона в сторону и поднял нужный сайт. — Мать твою… — в который раз ошарашенно протянул он, уставившись на цифру в углу экрана. — Тош, мы миллионеры. Нет, ты понимаешь? Я миллионер. Ты миллионер. Миллионеры, мать его. Кто бы мог подумать…
— Ну да. Чёрт, я себя Золушкой чувствую. Это же даже не экзит, а какой-то день открытых дверей в казино. Белый, ты когда-нибудь слышал, чтобы агенство переводов делало экзит?
— Ну мало ли, зачем мы понадобились этим… А кто купил-то, кстати?
— Какой-то мистер Рональд Клейр. Тебе это имя о чём-то говорит? Может, бывший клиент?
— Первый раз слышу.
— И я тоже. Ну вот скажи мне, пожалуйста, кто платит за обычную контору переводчиков — пускай и с репутацией, наработанной клиентурой и связями моего папаши, — почти два миллиона зелёными? Кстати, это не поглощение — ни закрывать нас, ни увольнять тебя или меня этот мистер Клейр не собирается. Надо будет только слетать к нему познакомиться, отчитаться, согласовать дальнейшие действия.
— Ты полетишь?
— Ну да. Я же занимался всей административной работой и финансами. Не думаю, что твои японцы его интересуют больше, чем состояние счетов или квалификация наших переводчиков. К тому же, мне жутко любопытно взглянуть на этого гения от капитализма. Я, кстати, попросил навести справки, — успокоившись немного, Антон перестал вставлять через слово мать-перемать и вновь стал похож на того уверенного интеллигентного молодого человека, каким его знало большинство знакомых. — А, вот и оно! — он открыл только что пришедшее электронное письмо и, подвинувшись немного, чтобы не закрывать Ярославу экран, принялся читать:
