- Может, это было и хорошо? Реаты труди?лись на земле, воины воевали, священники занимались проповедями и обрядами. У каждого было свое место в этой жизни, - одобрил старые традиции Полиевкт.

- Ха-ха-ха. Тогда мой дед не стал бы базилевсом, - рас?смеялся Константин. - А как же многочисленные абориге?ны покоренных земель, кто не был гражданином Рима? Они усваивали нормы новой цивилизации, новую религию, при этом оставаясь людьми второго сорта. Человечество зашло в тупик! В обществе назревал взрыв. И он случился.

Очень вовремя, далеко на востоке, в Индии зароди?лось учение "неверных". Отбросив священный язык жрецов - санскрит, они стали проповедовать на местных разговор?ных языках. Сущность нового учения была в равенстве всех народов и всех сословий перед лицом Бога. Каждый человек должен отвечать за свои поступки и его посмертная участь целиком и полностью зависела от него самого. Поэтому для человека не должно быть ничего важнее, чем улучшение качества своей души при жизни. Они называли свое учение джайнизмом13.

Последователи джайнизма подвергали себя настоя?щим истязаниям. Умерщвление плоти они считали универ?сальным средством очищения души. А идеалом считалась смерть от голода. После такой кончины душа, по их мнению, становилась святой и не перерождалась.

Отвергая старые ритуалы, джайны считали недопу?стимым принесение в жертву вообще любых живых су?ществ. "Не причини вреда живому", - был их жизненным принципом.

Идеалом для подражания стал аскетический подвиг отшельника Махавира, против которого ополчился весь мир. Лесные хищники преследовали его, ядовитые змеи кусали, сластолюбивые женщины пытались соблазнить его, жители деревень травили собаками. Но ничто не мешало Махавире предаваться аскезе. Достигнув просветления, Махавира проповедовал свое учение около тридцати лет. Его ученики понесли учение в мир, скитаясь и терпя раз-нообразные лишения, вполне в духе джайнизма. За четыре века скитаний ученики растеряли все свои священные кни?ги. Учение перестало быть единым - каждый из учеников привносил что-то свое, но суть оставалась прежней.

- Я что-то не улавливаю связи религии далекого Востока с нашей верой. Хотя есть нечто схожее - это возник?новение множества ересей из единого учения! - Въедливо заметил Полиевкт.

- Браво, Полиевкт! Ты уловил общую тенденцию разобщения, без единого управляющего и направляюще?го центра, - похвалил нового патриарха Константин. - А связь с нашей религией находится перед глазами, хотя и старательно замалчивается. Давай теперь вместе взгля?нем на то, что проповедовали джайны. - Константин сделал паузу, давая собеседнику собраться с мыслями. - Конечно же, отмену всех каст и свободу выбора. Бог мо-жет быть добрым и строгим, спасающим и карающим. Он все видит, а дальше судьба человека зависит только от самого человека, каковы его мысли и поступки - таким и будет к нему Бог. А разве не учит нас Христос: "Что посе-ешь, то и пожнешь"?

Далее, запрет на употребление мяса, - продолжал пе?речислять Константин. - С этим постулатом у христианства тоже нет особых противоречий. Потом общая для обеих религий всеобщая справедливость. Законом жизни должно было стать не присвоение чужого. Есть еще пункт, что ве?рующий, а тем паче апостол, должен быть целомудренным и должен воздерживаться от суетных привязанностей. Для очищения души последователям учения предлагалось умерщвлять плоть. Ну и наконец: адептам джайнизма предписывалось проповедовать на родном языке племени, в котором они находились. Разве все это тебе не знакомо, Полиевкт? - Константин перевел дух, отпил из бокала и, снисходительно посмотрев на новоизбранного патриарха, продолжал:

- Согласно некоторым старым манускриптам, скопи?рованным в Александрийской библиотеке14, во время свое?го путешествия в Тибет, Иисус познакомился с джайнами и стал их учеником. Это было время, о котором умалчивается в Новом Завете. Через какое-то время и Иисус стал апо?столом джайнизма. Искры пожара возникшего на далеком востоке пятьсот лет назад, сын плотника, Иисус принес в Палестину, где и стал Мессией-Христом новой веры.

Сначала он стал проповедовать среди своих друзей, моряков в портовых кабаках. Затем со своими соратниками пошел в град Давида, где принял смерть, во славу Господа. Но ростки новой веры быстро распространились сначала по всей Иудее15, а затем стараниями апостолов Христа и по всей империи.

- Не сходится, - буркнул Полиевкт. - Ведь ты сам говорил, что сын плотника мог стать только плотником. Так как же сын плотника смог стать моряком и совершить морское путешествие на край Вселенной? Не сходится, - по?качал головой Полиевкт. Он был доволен, потому, что смог уличить Константина в неточности.

- Хм, - ухмыльнулся Константин. - Ты, кажется, забыл, что символом Иисуса и первых христиан была рыба? А думал ли ты о том, что ни одно судно не может обойтись без кора?бельного плотника? К тому же рыбаки и мореходы - очень взрывоопасная смесь, легко впитывающая крамольные идеи. И если проанализировать зарождение современных сектант?ских учений, большинство их находило первоначальную поддержку именно в кабаках, среди пьяной матросни.

- Допустим, это не противоречит двойственности Иисуса. Он и человек и Бог. И вовсе не важно, где он достиг просветления, - набычился патриарх. - Но какая же тут связь с ересью епископов Оттона?

- Я разве не упомянул, что для защиты своего аскети?ческого образа жизни джайнам разрешалось применять ору?жие? - Константин сделал удивленное лицо. - Проповедуя, Иисус не забыл и этот их постулат. Вспомни сикариев16 и убийство цезаря Юлиана Отступника17. А фанатичные са?мосожжения первохристиан во имя веры? Добровольные истязания, причинения страдания плоти, наконец, смерть во имя Иисуса. Именно эти качества иудейских сектантов так понравились Константину Великому. Идеальные легио?неры! Стоит ли после этого обвинять Оттона, что он ставит епископов на самые высокие посты в государстве. А мона?хов, за то, что они берут в руки оружие?

- Сикарии - убийцы и террористы сохранились лишь среди фанатиков. Они были хороши для запугивания бо?гатых патрициев. Но простой народ скорее отвращают от веры. Не могут и не должны духовные наставники и мо-нахи прибегать к насилию. Для этого есть военные, люди чести. Не потому ли с начала времен духовная и светская власти разделены между пирами и шейхами. Не подоба?ет Вселенскому патриарху опускаться до ересей Рима и Багдада, - сказал твердо Полиевкт. - Иисус учил любить Бога! И священство должно продолжать это, а не учить, как лить кровь ради веры.

- Возможно, ты прав. Но разве Светлый бог не сража?ется с силами Тьмы? - Возразил Константин. - Иисус и его апостолы так и осталось бы иудейскими сектантами, ска?тившимися до терроризма и безудержного прелюбодеяния, если бы не Константин Великий. Именно его можно назвать Отцом христианства в римской империи. Он реформиро?вал Церковь, собрав первый Собор на правах Верховного понтифика18 римских язычников. На нем была принята унифицированная версия христианства. Удачная попытка привести в равновесие симбиоз всех учений, чтобы объеди?нить народы, населяющие земли Великой империи.

Во главу веры было поставлен Отец Небесный, Высший Судья. Он Бог созерцающий, защищающий и кара?ющий в одном лице. Он един, но проявляет себя по-разно?му. Люди знали, что Бог все видит и слышит. А защитит или покарает, зависело от дел человека.

Эту идею Константин Великий первоначально пере?нял у легионеров в Британии. Потомки степных кочевни?ков, ставшие римскими легионерами и идущие на смерть ради бога Вечного Неба. Они принесли с собой в Британию и сохранили не только свою веру в Отца Небесного, но и Кодекс рыцарский чести. Небесный Дракон, карающее во?площение Неба, стал символом легиона. Наемники подняли Константина на щитах и провозгласили августом императо-ром. Император начал проводить реформы. - Константин на минуту задумался. - Нельзя было отдавать право судить только Богу. Кто имеет право карать или миловать - тот и правит!