— Да, босс.

— Ну что Василий? Поехали? — обратилась к черепу, который все так же безучастно продолжал смотреть на меня пустыми глазницами. Поверить только, раньше я испытывала к нему отвращение…

От этих мыслей я усмехнулась. Сейчас меня мало что вообще волнует и может удивить. Интерес вызвать да, а вот чтобы прям сразить наповал…

Возможно, только Зеленка это и сможет, он меня даже одними своими рассказами о своих экспериментах шокировал.

— Все готово к запуску.

— Врубай!

Будем надеяться, что я не умру бездарно, и моя задумка все же сработает. Иначе, в посмертии, меня Верде засмеет и своей инфузорией мозги вынесет, за мою бездарность…

========== Глава 15 или сделка, решение, перерождение? ==========

Чтобы что-нибудь получить, надо отдать нечто равноценное.

Интересно, а моя жизнь на мою жизнь считается? Жизнь за жизнь как бы, ну?

Впрочем, странный мужчина, а может и не мужчина, который так или иначе в маске с шахматами, что предстал передо мной в непонятном пространстве, вызывал опасения.

Ох, гложут меня смутные сомнения.

Или не гложут, так как по барабану все.

Василия я благоразумно прижала к груди и с интересом пыталась осмотреться, хотя смотреть тут, в общем-то, не на что.

— Елена, верно? — голос глухой, но от него бегут по коже мурашки. Странный он какой-то, древний. Хотя чего это я? Я же сама себя в другой мир на переселение отправила, задумчиво посмотрела на тонкие нити красную и зеленую, от которых тянуло теплом и чем-то родным. Впрочем, почему чем-то? Фонг и Верде, кто ж еще?

Они на запястье, словно браслетом, переплелись намертво.

— Допустим, — склоняю голову, из-за чего очки чуть съезжают, заставляя меня, их поправить за дужку. — Ну, а вы, я так понимаю, тот, кто решает, жить мне или не жить.

— Допустим, — также ответил он мне, — Но я прошу тебя подумать над тем, стоит ли оно того?

— А что тут думать? Всегда хотела увидеть другой мир.

— Аркобалено умрут через пятнадцать, максимум двадцать лет, а снять проклятье невозможно, — тихо говорит собеседник. — То, что происходит сейчас, против закона мироздания и даже за возможность переродится, помня всю прошлую жизнь, ты заплатишь тем, что больше не будешь иметь право на перерождение.

— Но я буду помнить, что прожила?

— Да, но будешь просто душой, которая будет скитаться вечно, но больше не будет иметь право на живое тело.

— Плевать, — качаю головой. — Ну, перерожусь я, совершенно забыв свою прошлую жизнь, и какой от этого толк? Так хоть один раз, но чтоб было что вспомнить.

— А дальше что?

— Посмотрим, — многообещающе пожимаю я плечами.

Собеседник хмыкает, ненадолго погружаясь в свои мысли.

— У меня есть предложение, которое может выбить тебе право на следующее перерождение.

— О как, — хмыкаю. — Слушаю?

— Твоя душа иная, а, как известно, тело подстраивается под душу. На тебя законы этого мира будут действовать иначе, так что у тебя есть возможность освободить твоих друзей от проклятья, взяв его на себя. Все восемь атрибутов, Пламя Мрака будет своеобразным катализатором.

— В чем подвох?

— Всего двадцать лет жизни.

— О! Великое самопожертвование! — хмыкаю, задумчиво потирая подбородок. — Я хоть расти буду?

— Будешь, — кивает Шахматоголовый, задумчиво смотря в никуда, стоя ко мне спиной.

— А еще какие побочные эффекты?

— Ты сможешь использовать все виды Пламени, но откат будет очень сильным и будет бить по здоровью.

— То есть слабое тело, невозможность использовать Пламя без последствий, а при смерти может Проклятье прилететь обратно бывшим носителям? Я буду своеобразной батарейкой, и из меня будут черпать силы, ага, Великое Самопожертвование, ну-ну.

Но…

Чертовы Фонг и Верде.

Фонг мне устроит головомойку по этому поводу при встрече, а вот Верде, конченый эгоист, прикопает в приступе злости.

Прикрыла глаза.

Ну-с, кто «за», а кто «против»?

Шахматоголовый молчал.

Мой извечный собеседник Василий тоже не спешил отвечать.

Взъерошила волосы на затылке, и тяжело вздохнула. Верде меня прикончит. На эксперименты пустит. Заспиртует в колбочки, или в Вендикаре возьмет в аренду стеклянную огромную колбу, чтоб наверняка. Ну, а Фонг поможет, молча закроет крышку в колбе, и зальет цементом.

А может им вообще будет по барабану, ну?

О таком развитии событий думать не хотелось.

Впрочем, была, не была. Или я соглашаюсь, или есть вероятность, что сдохну при случайных обстоятельствах еще в младенчестве, а так за мной будет пригляд.

Я надеюсь.

— Я смогу увидеться с другими Акробалено?

— Ты можешь их найти, либо они тебя найдут.

— Ага, — кивнула. — Я согласна.

Ну, была, ни была.

Шахматоголовый, которого люто ненавидели Акробалено, подошел ко мне и ткнул пальцем в лоб. Я заранее была готова на какую-нибудь подлость. От него можно было ожидать по рассказам своих сожителей второе, а то и третье дно.

— Уверена?

— Да.

— Как только ты родишься, станешь невидима. Никто не сможет тебе помочь, я не смогу тебя найти, поэтому ты можешь родиться в любой точке мира и достаточно далеко от мафии тех, кто сможет тебе помочь.

— Вот же черт, — тихо прошипела.

— Постарайся выжить, где бы ты ни была. И да, удержать контроль тебе поможет Гармония. Удачи.

Короткая боль между бровей и темнота.

А Гармония… это что?

***

Верде был гениальным ученым, с этим никто не спорит, вот только, как и у любого гениального ученого у него были те самые дни, в которых наступал тотальный кризис, и хотелось пойти и напиться до поросячьего визга.

Его кризис продолжался уже третий день, и делать совершенно ничего не хотелось. Да и было как-то одиноко. Пусть любимая зверушка Кайман скрашивала его одиночество, но неожиданно хотелось с кем-нибудь поговорить. Ну, или позубоскалить, вернее сказать.

После приключений в роли шизофрении и выхода из комы они с Фонгом ни о чем не разговаривали. Да и незачем было, если уж на чистоту.

Но иногда накатывала ностальгия по их веселому трио, когда они ругались и собачились по любому поводу, точнее двое Акробалено собачились, а девчонка слушала и вставляла реплики.

Скука…

Ребенок, выглядевший максимум года на три, устало потер переносицу и снял очки. Хоть их и называли пятилетними детьми, но на самом деле они выглядели младше. Да и вообще их даже в образе детей назвать этими самыми детьми было весьма сложно. Ребенок с взрослыми глазами и замашками побитого жизнью мужика — абсурд, но как бы то не было имел место быть.

Инфузория…

Обычная гражданская, которой просто не повезло. Зажатая в рамки общества, хоть Фонг к его приходу их очень неплохо раскачал, но все же. Мораль и альтруизм из нее так и хлестали, пока у нее крыша ехать не начала. Увы, они сыграли в этом не последнюю роль.

Вздохнув, Акробалено Грозы начал щелкать по клавишам, а когда стоящий на краю стола мертвый прибор пискнул и засветился, Верде недоверчиво покосился, так как это штуковина работала, пока он был на прямой связи с девчонкой, но прибор уловил отголосок его изменненого Пламени под действием девчонки здесь, в этом мире?..

— Да ладно… сбой?

Верде потянулся к прибору, скептически хмыкнув. Уж что-что, а мелкая девчонка вряд ли бы смогла оказаться здесь, мозгов бы не хватило, да и вероятность, что она жива весьма…

Сердце неприятно кольнула досада и разочарование. Ему бы хотелось обучить эту девчонку как следует, а не заниматься этими шаманскими плясками.

Только дотянувшись до прибора, Верде едва успел отдернуть руку, когда он задымился и щелкнул, приказав долго жить.

Чего?..

В следующий момент Акробалено резко дернулся и свалился со стула под стол, утаскивая за собой клавиатуру.

Уже позже очнувшийся Верде кинется в лабораторию и начнет делать тесты, с надеждой и радостью смотря на результаты, тихо не веря своим глазам. Дело, что стояло за развитием и ростом его тела, двинулось с мертвой точки, показывая, что Верде начал расти.