–Пришёл? – задыхаясь, глухо произнесла Валваль. – А чужак? Где чужак?

–Послали за ним, – наклонившись, проговорил Маслай.– Я как чувствовал, знахаря пригласил из Порядья, вот он и пригодился!

Староста горделиво выпрямился, свысока посмотрев на окружающих его женщин. Те, переглядываясь, закивали головами, втайне восхищаясь прозорливостью Маслая.

–Лжёшь! – проговорила Валваль. Хотя её голос был тихим и постоянно прерывался, это короткое слово услышали все. Маслай открыл, было, рот, но Валваль опередила его:– Не знахарь это…Колдун.…Где он…? Быстрее же…

Услышав про колдуна, женщины заохали, прикрывая рты руками. Одна за другой они незаметно покидали покои Валваль, чтобы избежать встречи с тем, кого почему-то очень хотела видеть лавочница. Даже служанка прекратила покрывать спину хозяйки свежими листьями и стала пятиться к двери. Единственной, на кого эта весть не произвела никакого впечатления, была Осиня, которая открыв один глаз, сонно произнесла удивительно густым голосом, почти басом: – Колдун? Заня-я-я-тно…,– после чего опять погрузилась в дрёму.

Колдун появился, как и подобало магу: быстро и почти бесшумно. Хмуро посмотрев на лежащую Валваль, он провёл рукой по коротким седым волосам и, обращаясь к побледневшему старосте спросил: – Это ты звал меня?

Маслай замотал головой и указал на кровать. – Так-с, – сказал маг и снял с плеча свою сумку. – Всё это, – он указал на разбросанные листья, – убрать. Ей они ещё нескоро понадобятся. Тут посерьёзней кое-что надобно…

–А я о чём? – не открывая глаз, неожиданно пробасила Осиня. – Разве ж это припарки для такого увечья? Так им же срочно подавай. Даже не дали мазь приготовить, сюда приволокли…

–Так лечили же, – растеряно произнёс Маслай. – Всегда помогало вроде…

–Несомненно, – так и не открывая глаз, произнесла Осиня. – Это когда ты в нужнике голой жо…задницей на занозу сел, тогда да, тогда помогло. Правда, ты потом в нужник две седмицы не ходил, боялся. Весь скотник у себя загадил…

–В пользу пошло! – огрызнулся староста.

–И то правда, – согласилась с ним знахарка. – Сорник такой вымахал, что под ним от дождя прятаться можно было,…если конечно не вляпаешься ни во что.

Слушая их перебранку, колдун одновременно готовил своё снадобье. Открыв одну из склянок, он осторожно поставил её на стол.

–Мудро, – втянув в себя воздух, согласилась Осиня. – Только одно это не поможет…

–Несомненно, – повторил её словечко маг, улыбнувшись. – Так ведь мы добавим кое-что…

Рядом с первой склянкой, он поставил вторую, гораздо меньшую по размеру, с широким горлом, наполненную ядовито-зелёной массой. Отковырнув пробку, плотно прикрывавшую сосуд, он опустил в него широкую гладко выструганную палочку и, подцепив немного массы, опустил её в глубокую плошку, которую незадолго до этого попросил принести.

–Однако! – открыла глаза Осиня. – Редко встретишь такой отменный гейтарь. Откуда, если не секрет?

–Лоэ, – ответил маг, выливая в чашку красную жидкость из первого флакона. В чашке забулькало, в воздух полетели крохотные брызги, зелёная масса зашипела и стала пузыриться. Однако это продолжалось недолго. Вскоре всё стихло, и в чашке осталась однородная смесь бурого цвета.

–Пусть постоит чуток и потом на рубец тонким слоем,– понюхав содержимое и немного помешав его той же палочкой, сказал новоявленный лекарь. – Раз в день достаточно и так до полного исцеления. А вот это, – он достал из сумки маленький шарик, заботливо завёрнутый в тряпочку,– нарезать мелко-мелко, по одной крупице растворять в воде и давать каждое утро. Первую дозу можно сейчас.

–Палечник. Намного лучше, чем маракой пичкать, – кивнула Осиня. – Я б тоже с него начала, да только нету. И толлей нету, чтоб в Заречье на торговище съездить. Откуда их взять-то, если всё за долги в лавку уходит…

Несмотря на грустный тон знахарки, колдун улыбнулся, словно припоминая что-то. Убирая склянки обратно в сумку, он будто невзначай, поинтересовался у Осини: – А горный мёд можно достать? Ну, чтоб без толлей?

–Да ты что? – гулко рассмеялась та. – Разве ж без толлей горного мёду дос…?

Она внезапно умолкла, так и не договорив и, прищурившись, посмотрела прямо в глаза колдуну. Тот ответил ей спокойным, чистым взглядом, затем еле заметно подмигнул и вновь занялся своей сумкой.

–Скоро вы там? – прохрипела Валваль. – Колдун, помоги! Умираю….

–Раньше времени не сдохнешь! – неожиданно жёстко ответил маг и выпрямился. – Что-то ещё?

–Да…да! – забилась на кровати Валваль и тут же застонала от нестерпимой боли.

– Спокойно, – сказал колдун и, протянув руку над пульсирующим рубцом, медленно повёл ею, бормоча какие-то слова. Когда он закончил, Валваль дышала уже гораздо ровнее, и голос её уже не был таким глухим.

–Пусть все уйдут! – сказала она. – Останетесь только ты, колдун, и староста.

–Что ж,– вставая, заскрипела табуретом Осиня, – я и так тут больше не нужна…

–Подожди,– маг протянул ей склянку с гейтарем.– Держи. Такого даже в Порядье не купишь.

–А ты?

–Ещё есть, – усмехнулся маг.– Да и там, куда я отправляюсь, гейтарь не так дорог.

Прижав склянку к груди, Осиня шагнула было за порог, но остановилась и вновь посмотрела на колдуна. Дождавшись его ответного взгляда, она медленно, с нажимом произнесла, кивнув в сторону вздрагивающей спины Валваль: – Всё правильно! Затем тоже подмигнула магу и добавила: – Сбереги девчонку – то! Ей и так в этой жизни досталось!

Маслай так и остался в уверенности, что Осиня говорила про стонущую лавочницу.

На крыльце Осиня столкнулась с Хмариком, буквально взлетевшим навстречу. За оградой были видны ещё мужики, торопливо шагавшие к дому Валваль.

–Посижу, – сказала себе Осиня и, пройдя под окна комнаты Валваль, уселась на деревянный чурбак, по привычке закрыв глаза. Она не спала, чутко прислушиваясь к тому, что происходило в покоях. А там творилось что-то странное.

–Нашли! – ворвавшись в комнату, Хмарик чуть не сбил с ног старосту.– И Тита и Таверя нашли!

–Где?

–Там же где и рабыню ту, Рини, помнишь? В том же самом месте! И опять зверь! У обоих глотки разорваны от уха до уха. И ещё Нешка с сыном пришли, – зашептал он на ухо старосте. – Говорят Кемач того, помер… и харайшины его тоже.…Вот я и…

–А-а-а! – заорала Валваль, вновь забившись в постели.– Скорее, Маслай! Гони этого в шею! Гони!!!

Хмарик удивлённо посмотрел на молчащего колдуна и сам пошёл к выходу. Прикрыв за собой дверь, он тихо сказал подоспевшим слободчанам: – Заворачивай, мужики! Велено всем проваливать отсюда! Совсем умом лавочница тронулась от такого лечения. Вот тебе и знахарь.…

Раздвинув собравшихся, он пошёл в придомную, а следом за ним потянулись и остальные.

–Мы одни, – подал голос маг, присушившись к удалявшимся шагам. – Так что ты хотела?

–Сейчас, – лавочница приподняла голову. – Маслай, пойдёшь на скотник. Там, в дальнем сарае, за плетёнкой с красницей, дёрнешь сучок в стене. Потом снимешь доски, найдёшь и принесёшь увраж домовой с записями. Всё…

Валваль выдохнула и опять упала на постель. Неуверенно кивнув, Маслай направился туда, куда сказала лавочница. Отодвинув корзину, он подёргал торчащий из стены сучок и услышал, как под полом зашуршала задвижка. Сняв две короткие половицы, староста увидел довольно просторную ямку, заботливо выложенную деревянными же дощечками. Большая книга, обёрнутая несколькими слоями рыбьей кожи, покоилась на дне. Такие были в каждом доме. Увражи хранили всё, что происходило с обитателями подворья: смерти и рождения, радости и горе. По ним можно было проследить жизнь рода от постройки дома, до его продажи или полного запустения. Но занести новую запись в книгу мог только староста. Запись, сделанная другой рукой, считалась недействительной и не признавалась в случае какой угодно тяжбы.

Увраж дома Валваль был ещё не старым. Это подворье было построено Пишотом и именно с него начинались записи. Взяв его в руки, Маслай заметил в глубине укрывища железный сундучок. Посмотрев на него, Маслай заколебался, но пересилил себя, и, уложив половицы обратно, отправился в дом.