— Вызывал меня, отец? — дверь открылась, и за ней показался юноша восемнадцати лет. Высокий, стройный с золотыми глазами и пшеничными волосами, которые были уложены в легком творческом беспорядке. Таро улыбался легко и искреннее, да и весь его вид излучал позитив. Но стоило ему встретиться взглядом с сидящим за столом мужчиной, как глаза парня, еще минуту назад сиявшие жизнью, потухали, а лицо принимало безразличный вид.
— Да. — заметив изменения в парне, Иемитсу довольно ухмыльнулся. — У меня есть для тебя задание. Держи. — мужчина протянул папку с документами, Таро механическими движениями ухватился за предмет. — Свободен.
Послышались торопливые шаги и звук закрывшейся двери. Иемитсу снова довольно улыбался: все шло по его плану.
***
А Таро шел по резиденции CEDEF в свою комнату, и если бы сейчас кто-то знакомый его увидел, то не узнал бы: парень был мрачен, точно тучи перед грозой, между его бровями залегла глубокая складка, а плечи были ссутулены. Как только парень переступил порог своей комнаты и захлопнул за собой дверь, он обессиленно опустился на пол.
Некоторое время Таро сидел неподвижно, потом схватился за голову и согнулся пополам — чудовищная боль пронзила все его тело. Он плотно стиснул зубы, подавляя вскрики, и лишь тихо стонал. Боль накатывала волнами, становясь с каждым разом сильнее. Такое случалось почти каждый раз, когда Иемитсу разговаривал с ним. Еще в детстве Таро глава CEDEF подавил волю своего сына, заставляя себе подчиняться, но спустя шестнадцать лет контроль начал ослабевать. Парень два года старательно разрушал все воздействия пламени отца, и как результат — Таро подчиняется только при непосредственной близости Иемитсу, но были и побочные эффекты свободы парня — сильные и частые боли.
Наконец отдача от общения с отцом стихла, юноша неловко поднялся на ноги и нетвердой походкой направился к кровати. Эти приступы отнимали много сил, поэтому Таро рухнул на мягкую перину, словно подкошенный. Его мысли сейчас занимало задание от отца: наверняка, оно связанно с его младшим братом, Тсуной. А ведь на самом деле о его существовании Таро узнал относительно недавно, около полутора года назад, когда худо-бедно научился сопротивляться воле отца.
Парень наблюдал за младшим братом так часто, как только мог. Он невольно привязался к карамельному шатену, но подойти и рассказать о себе не мог, и на то было множество причин. Большинство из них связанны все с тем же контролем сознания Таро. Однако одна все же выбивалась из их числа — парень просто-напросто боялся, что Тсуна ему не поверит или не воспримет всерьез, или вообще рассмеется в лицо. Поэтому Таро всегда оставался в тени и не показывался на глаза ни самому брату, ни кому-то из его друзей.
Иемитсу же имел свои планы на обоих сыновей и согласно им приказал старшему любыми средствами переманить на свою сторону хранителей брата, а затем убить его. Противиться приказу Таро как ни старался не мог, ведь отец внимательно следил за ходом миссии и постоянно находился где-нибудь поблизости. По его воле Тсуна страдал: хранители предали парня, его мама всадила нож в спину, и даже Реборн пытался убить своего уже бывшего ученика. Но не только шатену было тяжело: Таро ненавидел себя за причиненную брату боль, и еще больше он ненавидел хранителей Тсуны. Юноше хотелось кричать, плакать, рвать на голове волосы, хотелось сделать хоть что-то, что могло бы помочь Тсуне. Но ничего сделать не удалось.
Таро встал с кровати и взял в руки папку, которую дал Иемитсу. Несколько минут он вчитывался в текст и чем дальше он читал, тем больше в изумлении расширялись его глаза. Неужели отец способен на такое? Ха! Конечно, способен!
— Хм… Так вот что ты задумал, отец. — в пустоту произнес Таро, на его губах впервые расцвела усталая, но предвкушающая улыбка, — Но ты уже проиграл…
***
А в это время Тсуна от души веселился вместе со своими одноклассниками в поезде, который направлялся в Киото. Ребята были заняты самым любимым развлечением школьников — они рассказывали забавные истории из своей жизни. И время, казалось, летело быстро в такой приятной дружеской обстановке, и юные убийцы не заметили, как оказались на месте.
Конечно, немного огорчало, что они единственные ехали в эконом-классе тогда, как остальные в первом, да и жить 1-Е будет не в пятизвездочном отеле, где у каждого своя комната. Но, как ни странно, одноклассники поворчали-поворчали, но в целом остались довольны, пусть у них всего две общие комнаты: одна для мальчишек и одна для девчонок, но ведь так будет гораздо веселее.
Утром следующего дня команда Нагисы, состоящая из Окуды, Канзаки, Каяно, Сугино и Кармы и, естественно, Тсуны, отправилась на разведку. Коро-сенсей должен был прийти к их группе последней, поэтому у подростков было достаточно времени на пересмотр и детализацию плана. Тсуна почти не участвовал в обсуждениях — интуиция снова «проснулась» и настороженно звенела, предупреждая об опасности. Шатен то и дело пытался понять, что может произойти, но ничего не происходило: слежки он не чувствовал, да и подозрительных личностей не видел. Но все равно складывалось ощущение, что они идут прямиком в чью-то ловушку.
— О! Вот и это место. А здесь действительно тихо. — произнес Карма, бодро шагая по безлюдному переулку.
— Да, прекрасное место для снайпера. — поддержал разговор Нагиса, сверяясь с маршрутом в своем блокноте. Изначально, все места были обозначены в тетради Канзаки, но та не смогла ее найти. Сказала, что возможно выронила где-то, но интуиция Тсуны на этих словах протестующе звякнула.
— Хей, детишки! Мы вас нашли! — толпа старшеклассников отталкивающей наружности перегородила дорогу Тсуне с одноклассниками, гопники мерзко хихикали и, кажется, напрашивались на драку.
Первым не выдержал, разумеется, Карма, мигом уложив одного из банды, но остальные оказались не лыком шиты: за несколько минут они раскидали всю группу одноклассников Тсуны. Лишь когда без сознания упал Нагиса, шатен понял, о чем так долго, громко и надрывно кричала его интуиция.
— Ку-фу-фу. Здравствуй, Тсунаеши-кун. — очертания нападавших поплыли, скрываясь фиолетовым туманом, и вскоре шатен разглядел до боли знакомые силуэты. Парень судорожно вздохнул и хотел было достать перчатки из кармана, но не успел: подкравшись сзади, его руки схватил Гокудера.
— Не сопротивляйся, и мы не причиним тебе боли. — произнес человек, отнявший все у Тсуны. Тот, кого шатен должен ненавидеть больше всех на свете.
— Таро! — со злобой и болью закричал парень, пытаясь вырваться из стальной хватки бывшей Правой Руки.
— Такеши. — произнес Десятый, слегка кивнув головой. Последнее, что видел Тсуна прежде, чем провалиться во тьму от сильного удара в живот — это бездонные, полные сожаления и боли, золотые глаза…
========== Часть 7. ==========
Где-то в Японии, под землей, в одиночной камере на цепях висел узник. Из его ран тонкими струйками сочилась кровь, а по лбу стекали капли пота. Все его тело давно затекло и от того ломило; парню хотелось выть и кричать, но он не мог позволить себе ни единого звука.
Он приподнял голову и мутным взором оглядел свое пристанище — ничего не изменилось: все те же серые каменные стены, те же цепи, блокирующие пламя, кромешная тьма, и огромная металлическая дверь…
Хотя узник не чувствовал присутствия кого-либо, он не мог с уверенностью сказать, был ли кто-то сейчас с камере. В голове плыло и гудело, а сознание то покидало его, то снова возвращалось. Пленник не помнил, сколько находится здесь может быть день, неделю или всего пару часов. За все время к нему заходили дважды, и оба раза узник подвергался избиениям.
Пленником был Тсунаеши. Его схватили во время школьной поездки его бывшие хранители и… друзья. Тогда он не смог сосредоточиться, не смог вовремя заметить ловушку и попался так просто и так глупо. Теперь же из него пытаются выбить информацию и, как только получат ее — пленника убьют.
