Время будто начало замедляться. Кея и Хаято видели, как чудовища начинают стремительно приближаться, занося когтистые лапы для удара. Тонфа выставляются в защитном жесте и тут же разлетаются металлическими осколками, не выдержав силы атаки. Кея отлетает к стене, лишь краем уха слыша взрывы динамита и ругань Хаято. Все будто в тумане. Оглушенный атакой, ГДК не понимает, что происходит. Однако видит, как подрывник, держа Тсуну, пытается уклониться от атак, а когда это не удается, лишь в последнюю секунду успевает отбросить шатена и принять удар на себя. Кровь брызнула из ран парня, а сам он, издав короткий крик боли, упал на пол. Чудовища приблизились к парню, желая закончить начатое. Когтистая лапа с размаху полетела на Хаято, чтобы пронзить его тело. Подрывник, будучи не в силах пошевелиться, зажмурился в ожидании удара.

Прошла секунда… другая… третья…

— Ничтожества, как вы посмели напасть на моих друзей?

Чей-то холодный голос, будто ножом, разрезал тишину, а вслед за словами раздался отчаянный вопль чудовищ и какой-то треск. Когда Хаято открыл глаза, то не поверил увиденному, — перед ним стоял Тсуна! Его глаза полыхали яростью, а с лица исчезла болезненная бледность. Странно, но на его руках были его перчатки, а во лбу горело Пламя. Вся фигура босса выражала силу, даже несмотря на то, что сам парень все еще был в больничной пижаме. Позади него, едва видный, стоял Джотто Вонгола, направляющий внука. Создания Наны, издав последние крики, попали в вечное заточение льда.

— Прорыв Точки Нуля: Фаза I, — одновременно сказали Примо и Дечимо, пока Хаято боролся с желание потереть глаза или ущипнуть себя. Через секунду он услышал удивленный вздох Кеи, очнувшегося после полета до стены. Однако долго восторгаться выздоровлению Тсуны парни не смогли, шатен развернулся к ним, сверкая янтарными глазами.

— Где она? — коротко спросил он, и Хаято вдруг понял, что не может не ответить.

— Заброшенные заводы недалеко от Какуе Ленда, — сказал парень, кивнув на ноутбук, только чудом уцелевший в этой битве. — Джудайме, ты…

— Я справлюсь, — перебил его Тсуна, не дав закончить фразу. — Я должен, — веско сказал он. — Поручаю тебе заботу о Кее и Дино, не подведи меня.

— Д-да, босс, — только и успел произнести подрывник прежде, чем шатен, выпрыгнув в окно, улетел в направлении заводов.

Хаято медленно сел, огляделся и потер глаза. То, что сейчас произошло, никак не хотело укладываться в его голове. Тсуна очнулся и даже более того, он отправился на бой со своей матерью! От него веяло огромной силой, а за его спиной виднелся призрак Первого Вонголы! В первый момент, когда Хаято увидел эту картину, он подумал, что его слишком сильно приложило атаками чудовищ Наны. Хотя чего уж греха таить, он и сейчас так думал. Все же это было слишком внезапно и невероятно.

Но, как бы там ни было, монстры запечатаны, а Кее и Дино нужна срочная помощь. Подрывник и сам едва двигался, но, перевязав свои раны, отправился к ним. Воображение это было, или нет, но босс отдал приказ, и Хаято должен его исполнить. Ведь он Правая Рука будущего Десятого Вонголы.

***

Реехей устало опустил руки, но в следующий миг снова бросился в атаку. Бинты на его кулаках уже давно пропитались кровью, а пальцы почти не слушались. Боксер из последних сил сдерживал натиск Занзаса, прикрывая остальных товарищей. Чикуса и Луссурия уже некоторое время лежали где-то позади него без сознания, а Скуало едва мог поднять свой меч. Только Маммон еще держался, сбивая с толку Занзаса своими иллюзиями.

Реехей не знал, сколько еще они смогут продержаться. Казалось, силы у босса Варии никогда не кончатся, в то время как у них самих их почти не осталось. Не прибавляло оптимизма и то, что связь со штабом была потеряна несколько минут назад, и до сих пор она не была восстановлена. Что там произошло, для отряда поддержки оставалось загадкой. Они могли лишь предположить, что на больницу напали, но не хотели даже думать об этом. Ведь в таком случае их мысли были бы сосредоточены на шатене, а это только мешало бы в бою.

Ситуация с каждой минутой все ухудшалась. Казалось, еще пара секунд и все члены их отряда падут под натиском босса Варии. Он сам по себе был силен, но с помощью Наны он превратился в нечто невероятное, нечто, выходящее за грань понимания простого человека. Занзас не скупился ни на силу ударов, ни на их количество. Еще в самом начале битвы каждый из отряда понял, что пропусти он хоть один удар — тяжелое ранение станет лучшим исходом.

— Осторожно! — успел выкрикнуть Реехей, видя, как Занзас нацеливает свое оружие на Маммона. Лишь в последнюю секунду иллюзионист смог уклониться с линии атаки. Однако от следующего удара ему не удалось уйти. Издав короткий крик, Маммон упал на землю, и больше не шевелился. Он определенно был жив, но продолжать сражение не мог.

Реехей встал в защитную стойку, готовясь к атаке. Из всех членов их отряда он остался один, и это ему решительно не нравилось. Занзас, смотря на него, зло усмехнулся и нацелил свои пистолеты на него. Реехей резко выдохнул, прикрыв глаза, и молниеносно уклонился от первой атаки. Последовала целая серия выстрелов, от которых боксер едва успевал уворачиваться. С каждой секундой становилось сложнее. Раны, полученные в бою с Луссурией и здесь, нещадно болели, отвлекая. Усталый разум едва мог подсказать стратегию, а двигался боксер уже лишь благодаря рефлексам.

В очередной раз пытаясь уйти с линии атаки, Реехей вдруг споткнулся и стал заваливаться вбок. Пламенная пуля приближалась, а он не мог ничего сделать — ноги отказывались повиноваться ему. Выставив руки в защитном жесте, он попытался сгруппироваться, чтобы хоть немного уменьшить будущий урон. Умом он понимал, что его уже ничего не спасет от прямого попадания, а потому зажмурился, ожидая вспышку боли.

Однако вместо нее боксер ощутил лишь легкость и чьи-то тонкие руки. Когда он открыл глаза, то увидел того, кто спас его. Это был Тсуна! Реехей не поверил своим глазам, особенно когда этот хрупкий, еще недавно лежащий в коме шатен атаковал Занзаса. Он летал вокруг противника, используя свое пламя как ускоритель, и не давал боссу Варии прицелиться. Тсуна выжидал момент для собственной атаки.

Рядом с ним был Джотто, он подсказывал внуку как лучше напасть и предостерегал об ответных шагах врага. Глаза Тсуны сияли силой и уверенностью, он точно знал, что ему необходимо было сделать. Нет, он не собирался убивать Занзаса, для своего возраста молодой мужчина уже и так настрадался. Тсуна только хотел помочь ему, избавить от контроля Наны. Но для этого он должен был максимально приблизиться к нему, иначе ничего бы не вышло.

Тсуне потребовалось несколько минут постоянного кружения около Занзаса, чтобы подгадать момент и резко атаковать мужчину в солнечное сплетение. Идеальный выбор времени способствовал успешному нападению, а потому шатену оставалось только направить в мужчину свое пламя, сметая контроль матери. Через несколько секунд Занзас упал на землю, а рядом с ним приземлился сам Тсуна.

— Врой! — выкрикнул Скуало и, шатаясь, приблизился к своему боссу. — Что ты сделал с ним?

— Я избавил его от контроля Наны, — только и ответил парень, осматривая поле боя. А посмотреть было на что! Все было в рытвинах от взрывов, везде лежал пепел, а кое-где все еще горел огонь. То тут, то там лежали тела союзников, оглушенных атаками Занзаса. Реехей, придерживая левой рукой правую, медленно подошел к Тсуне, все еще не веря своим глазам.

— Тсуна, ты… — слова так и застряли в горле боксера, ведь перед его внутренним взором все еще стояла недавняя картина. Больничная палата, писк приборов, белые простыни и кислородная маска на лице избитого подростка. Реехей не мог забыть все те чувства, которые он испытал за последние дни, поэтому сейчас, видя Тсуну здесь, сразившего босса Варии, он просто не мог поверить в происходящее.

— Я в порядке, — аккуратно сжав плечо друга, сказал шатен. — Реехей, позаботься об остальных, мне еще нужно помочь папе и Реборну, — глаза Тсуны так сияли, что боксер не нашел в себе сил возразить ему. Он смог лишь коротко кивнуть, на мгновение прикрыв глаза. Сейчас он, как никогда, четко понял, почему последовал за этим хрупким парнишкой со стальной волей. Когда Тсуна уже развернулся, чтобы уйти, его вдруг остановил хриплый голос.