Я толкаю его в плечо.

— Не смешно.

— Не до смеха будет, если меня вырвет. Во время химиотерапии меня постоянно тошнило. Так что я в этом спец. — Он смеётся, потом протягивает руку и сжимает моё колено. — Позвони своему отцу, пока мы едем. У нас впереди целый час.

Я достаю телефон и звоню родителям, а они переводят меня на громкую связь. Рассказывая им обо всём, я не могу сдержать слёз. Мама, понятно, расстроена, а отец хочет приехать в город, чтобы убедиться, что со мной всё хорошо.

— Я в порядке, — говорю им. — Я провожу время с семьёй Пита. Так что я не одна.

Отец ворчит.

— Папа, — предупреждаю я.

— Ладно, — прикусив язык, соглашается он.

— Пап, я уже по ней скучаю, — говорю я.

— Знаю, — ласково отвечает он. — Она долгое время была рядом с тобой.

Я слышу, как мама тихо плачет на заднем плане.

— Кто теперь будет тебя защищать? — спрашивает он. — Может, тебе стоит вернуться домой.

— Пап, со мной всё хорошо.

Мэт ухмыляется и подмигивает мне. У меня такое чувство, что стоит только попросить, и на мою защиту встанет всё семейство Ридов. Я заканчиваю разговор с отцом, хотя он ещё пытается спорить, и откидываюсь на сиденье. Мэт делает радио погромче, и всю дорогу до больницы мы молчим.

Он глушит двигатель, делает глубокий вдох и произносит:

— Сейчас или никогда.

Мы вылезаем из машины и идём внутрь. Администратор в регистратуре узнаёт его и приветствует по имени.

— Я пришёл повидаться с Кендрой.

Она указывает Мэту за плечо, и я вижу трёх детей, сидящих в зале ожидания. Мальчик — самый старший, на вид ему лет шестнадцать или около того, держит на руках маленькую девочку. Ей, должно быть, не больше трёх. А за ними в кресле сидит ещё одна девочка, примерно того же возраста, что и Хайли. Старший читает им книжку.

— Сет? — окликает Мэт.

Мальчик удивлённо поднимает голову. Он опускает младшую сестру на пол и встаёт. Мэт протягивает ему руку, и они о чём-то негромко разговаривают. Мне их не слышно, так что я направляюсь к автомату с едой и покупаю жвачку, а когда возвращаюсь, угощаю ею девочек. У меня очень хорошо получается ладить с маленькими детьми.

— Только не проглоти, — предупреждает старшая, толкая младшую в плечо.

Та широко улыбается.

— Ой, — говорит она и высовывает язык, демонстрируя мне, что там ничего нет.

— Ой, — повторяю я и поднимаю книгу, которую они читали. А потом спрашиваю: — Можно мне почитать вашу книжку?

Они кивают и залезают на кресла по обе стороны от меня.

— Рейган, — зовёт меня Мэт. — Посидишь здесь несколько минут?

Я киваю и улыбаюсь.

— А мне можно пойти? — щебечет самая младшая.

— Не сейчас, — отвечает ей Сет, потом садится и тяжело выдыхает. Кажется, что он намного старше своих лет.

Я наблюдаю, как Мэт идёт в соседнюю палату. Он останавливается в дверях, заглядывает внутрь, и я вижу, как поникает его голова. Он подходит к больничной кровати, потом оборачивается и прикрывает дверь, оставив крохотную щёлочку, через которую я наблюдаю, как он опускается и утыкается лбом в колени женщины. Но потом дверь захлопывается, и мне больше ничего не видно.

— Как идут дела? — спрашиваю я у Сета.

— Потихоньку, — отвечает он и кивает в сторону сестёр, которые нас внимательно слушают. И я понимаю, что он не хочет сейчас говорить о маме.

Внезапно у дверей возникает какая-то суматоха, а потом заходит женщина. На ней облегающая юбка-карандаш и жакет, а в руках — сумочка, которая, наверно, стоит больше, чем эти дети тратят на еду за год. Она бежит к регистратуре на своих десятисантиметровых шпильках от Лабутена, стуча каблуками по полу. Затем останавливается, поднимает на лоб свои солнцезащитные очки, украшенные стразами, откидывает назад светлые волосы и спрашивает номер палаты Кендры. После чего забегает внутрь и тоже закрывает за собой дверь.

— Кто это? — интересуюсь я.

— Скорее всего, наша тётя, — пожимая плечами, отвечает Сет.

— Ты не знаешь?

Он качает головой.

— Раньше я её не видел.

Внешне она очень от них отличается. У этих детей тёмная кожа, и очевидно, что они родились от смешанного брака. Она же как белый хлеб, с волосами цвета льна, спадающими ниже плеч. И женщина, которую я видела на кровати, тоже наполовину белая.

— Знаю, — усмехается он. — Я тоже этого не понимаю.

Примерно через полчаса Мэт с женщиной выходят из палаты. Он находит меня глазами и начинает:

— Рейган. — Потом проводит рукой по лицу и почёсывает затылок. — Могу я попросить тебя об одолжении?

Я встаю и иду с ним по коридору.

— Кендра хочет, чтобы дети поехали домой. По крайней мере, девочки. Она бы предпочла, чтобы Сет остался, если, конечно, сам захочет. Их тётя собирается отвезти младших в их квартиру. Как думаешь, ты можешь поехать с ней и оставить мне свою машину, чтобы мне было на чём вернуться домой?

— А ты с нами не поедешь?

— Я останусь, — отвечает он. — До конца. Я обещал, — произносит он шёпотом. — Мне это необходимо.

Мои ключи всё ещё у него, так что я просто киваю.

— Мне остаться с детьми?

Женщина опускается на корточки перед девочками и ласково с ними разговаривает. Они встают, а она берёт их за руки и уточняет:

— Готовы?

— А я могу остаться? — спрашивает Сет, переводя взгляд с Мэта на свою тётю и обратно. Его голос внезапно стал хриплым, и я замечаю, как он прочищает горло, кашляя в кулак. Он хочет остаться. Хочет быть рядом с мамой.

— Конечно, — разрешает тётя и поворачивается к Мэту. — Привезёшь его домой? Когда всё закончится?

Мэт кивает и похлопывает Сета по плечу, а тот смотрит на него и моргает.

Вместе с девочками и их тётей я выхожу на улицу.

— Я Скайлар, — представляется она. — Но все зовут меня Скай.

— Рейган, — говорю я в ответ.

Она нажимает на брелок, чтобы открыть дверцы, и произносит:

— По пути сюда я купила детские кресла, но не знаю, что с ними делать.

Я помогаю ей их установить, и мы усаживаем детей на узкое заднее сиденье её спортивной машины. Она тяжело вздыхает и заводит её.

— Если хочешь остаться, я могу отвезти детей и присмотреть за ними, — предлагаю ей.

— Не нужно, спасибо, — твёрдо говорит она.

— Кендра твоя сестра? — интересуюсь я.

— Сводная, — отвечает она и издаёт гортанный звук. — До сегодняшнего дня мы ни разу не встречались.

Так какого хрена она делает здесь с детьми?

— У Кендры больше никого нет, — объясняет она. — Поэтому мне и позвонили. — Она фыркает. — Меня всю жизнь учили её ненавидеть, — она говорит тихо, чтобы слышала только я, но не девочки. — А теперь они хотят, чтобы я растила её детей. — Она показывает большим пальцем в сторону самой младшей. — Я даже подгузник никогда в жизни не меняла.

— Я могу поехать с вами.

Она качает головой.

— Полагаю, мне нужно самой научиться.

— Вы поедете к ним домой? — спрашиваю я.

Она смотрит на меня.

— Думаю, там им будет удобнее, так ведь? В своих кроватках. Со своими игрушками.

— Я могу помочь.

Она снова качает головой.

— Они сказали, что ей осталось всего несколько часов. А потом Мэт привезёт Сета, и тот мне поможет.

Я киваю.

— А пока мы чем-нибудь займёмся. — Она смотрит на девочек в зеркало заднего вида и кричит: — Кто хочет мороженого?

— Я! — пищат они в ответ.

После мороженого и быстрого посещения магазина, где Скайлар покупает подгузники и еду детям, машина останавливается на красный сигнал светофора.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я поехала с вами? — Мне правда не сложно.

Она качает головой и прячет глаза за дорогими солнцезащитными очками.

— Спасибо, Рейган, — говорит она. — Думаю, я справлюсь.

Но я ей не верю. Ни капельки.

Пит

Я беспокоюсь о Рейган, так что звоню ей из тату-салона «У Ридов», где работаю вместе с братьями. Раз дома никого не оказалось, мы с ребятами пошли в салон. Кладу трубку и делаю глубокий вдох. Кто-то высадил её в пяти минутах ходьбы отсюда. Понятия не имею, что произошло с Мэтом, но машина Рейган осталась у него, а она поехала домой с незнакомым человеком. Я от этого не в восторге, но Мэт не сделал бы ничего, что могло бы ей навредить. По крайней мере, нарочно.