— Сейчас вернусь, — шепчу я Питу.

Он переворачивается на свою подушку, и я не уверена, проснулся ли он вообще. Он что-то произносит, но это больше похоже на бессвязное бормотание. Я надеваю через голову футболку Пита и натягиваю свои джинсы. Потом просовываю ноги в кеды Пита. Он не будет против. На мне нет белья, но мне и нужно-то только дойти до ванной и взять что-нибудь, чем можно убрать за Мэгги. Я глажу её по голове, а она смотрит на меня, будто просит прощения. Когда я выхожу, в коридоре темно, так что мне требуется несколько минут, чтобы сориентироваться в пространстве.

Я возвращаюсь, убираю грязь на полу и быстренько бегу в туалет, а потом вижу, что Мэгги стоит у входной двери и скребётся. Ей нужно на улицу. Но сейчас глубокая ночь, и мы не в самом безопасном районе города.

— Ох, Мэгз, — говорю я. — Это не может подождать?

Откидываю голову назад и издаю стон. Наверно, я могла бы разбудить Пита. Мне совсем не хочется идти одной. Хотя, с другой стороны, со мной будет Мэгги.

Я слышу шорох бумаги на кухонном столе и подпрыгиваю. Там сидит один из братьев, и он закрывает перед собой книгу. Это тот с хвостиком — Мэт? Он кладёт ручку и тихо спрашивает:

— Ей нужно на улицу? — Он встаёт и тянется за обувью. — Я выведу её. — Надевает ботинки и идёт ко мне.

— Не стоит беспокоиться, — отвечаю я и делаю шаг назад, а Мэгги рычит на него. Он прижимает руки к бокам. — Мэгз, — ругаю я её, и она пробегает под моей рукой к двери, где опять начинает скрестись. — Я быстренько с ней схожу, — говорю я, потом иду в комнату за поводком и пристёгиваю его к ошейнику. Открываю дверь и выхожу, но не успеваю её закрыть, потому что ко мне присоединяется Мэт. — Тебе правда не стоило идти, — говорю ему.

Он засовывает руки в карманы и проходит рядом, открывая дверь на лестничную клетку. При этом не произносит ни слова. Просто выходит вместе с нами на улицу и показывает место, где есть трава и деревья. Их немного, но этого хватит. Мэгги сразу приседает на корточки, а потом возвращается и крутится у моих ног.

— Уже всё? — спрашивает он, убирая назад волосы, потому что часть из них выбилась из завязанной резинки. Он очень-очень похож на Пита, только более худой и высокий. Он не такой широкоплечий, как Пит, но крепкий, и, скорее всего, достаточно сильный. Однако он не выглядит угрожающе, и это меня удивляет. Обычно мужчины пугают меня до чёртиков.

— Ага, — отвечаю я, и мы идём обратно в квартиру.

Город не спит. Сомневаюсь, что он вообще когда-либо спит. Мимо нас проходят парни в вязаных шапках и футбольный майках. Я отступаю назад и врезаюсь в Мэта. Он кладёт руки мне на плечи и произносит:

— Осторожно. — Легонько сжимает мои плечи, а потом отходит в сторону. Он придерживает дверь широко открытой, и я проскальзываю мимо, стараясь не прикасаться к нему. Но в глубине души мне жаль, что его прикосновение не вызвало у меня мурашек. — Ты в порядке? — спрашивает он, когда мы начинаем подниматься наверх.

Я киваю, но чувствую комок в горле. Теперь в моей жизни трое мужчин, которые меня не пугают. Мой отец, Пит и этот мужчина, которого я совсем не знаю. И то, что я нормально реагирую на прикосновения этого незнакомца, поражает меня.

— Спасибо, что сходил со мной, — говорю я.

— Я не мог позволить девушке Пита идти одной ночью на улицу. Он бы меня не простил. — У меня внутри всё порхает от его слов. Девушка Пита.

— Мне стоило разбудить его. Не думаю, что он был бы сильно против.

Он фыркает.

— Ты ведь никогда не видела Пита с утра, да?

Наверно, нет. Не тогда, когда он только встал с постели.

— Нет, — признаюсь я. Но до сегодняшнего вечера он никогда не кончал в мою руку, так что, полагаю, я потихоньку его узнаю, в том числе и то, как он выглядит по утрам.

Пройдя половину пути наверх, я обнаруживаю, что Мэгги с нами нет. Я отпустила поводок, когда мы вошли в подъезд, потому что обычно она всегда идёт рядом. Смотрю вниз и вижу, что она лежит на полу второго этажа и тяжело дышит.

— Мэгз, — говорю я и спускаюсь к ней, а она неуклюже поднимается на лапы, но едва стоит и отказывается подниматься по лестнице.

— Она позволит взять её на руки? — спрашивает Мэт.

Сомневаюсь. Но прежде чем я успеваю что-то сказать, он подходит к ней и даёт понюхать ладонь. Он гладит её по голове и спине. А потом поднимает на руки и несёт вверх по лестнице. Собака не протестует и не пытается его укусить.

Он заходит в квартиру и опускает её, потом садится на пол и разрешает ей устроиться у себя на коленях.

— Обычно она не любит людей, — говорю я.

Мэт улыбается.

— Собаки знают, когда мы не представляем опасности, — спокойно отвечает он. А потом спрашивает: — Хочешь, чтобы я нашёл ветеринара?

— Думаю, до утра с ней всё будет в порядке. А ты? — Я никогда не знала, что делать в экстренных ситуациях. Мне самой никогда не приходилось с этим разбираться.

— Наверно, — говорит он, поднимаясь на ноги, и я понимаю, насколько он огромный. Он такой же высокий, как и Пит, и весь в татуировках. Но он… другой. Это сложно объяснить. — Хочешь чего-нибудь выпить? — тихо спрашивает он, подходя к холодильнику.

Спать я больше не хочу, так что, пожалуй, соглашусь. Мэт приносит мне бутылку воды, и я замечаю, что он достаёт из холодильника упаковку мороженого. Это «Роки Роуд»[8], моё любимое.

— Хочешь? — шёпотом спрашивает он, достаёт две креманки и начинает накладывать в них мороженое.

— Я тебя разбудила? — спрашиваю я и сажусь за стол, когда он протягивает мне креманку и ложку.

— Нет. — Мэт качает головой. — Иногда мне не спится, так что я встаю и пишу. — Он пожимает плечами. — Это помогает прояснить мысли.

— Что пишешь? — спрашиваю я.

Мэт снова пожимает плечами.

— Просто веду дневник, — отвечает он. — Они заставили меня начать его, когда думали, что я умру. — Он усмехается, но в этом звуке нет ни капли юмора.

Я вынимаю ложку изо рта. Это мороженое действительно очень вкусное.

— Но сейчас ты в порядке, да?

— Насколько я знаю, — говорит он. — На следующей неделе мне нужно будет сдать ещё несколько анализов.

— О. — Понятия не имею, что сказать.

— Можно задать тебе один вопрос? — морщась, спрашивает Мэт.

— Думаю, да.

— То, что ты чувствуешь к Питу, — говорит он, — это настоящая любовь? Или просто влечение?

Я давлюсь мороженым. Оно встаёт поперёк горла, но когда мне удаётся его проглотить, я отвечаю:

— Не могу так просто это объяснить.

— А ты попытайся, — говорит он. — Он мой брат, и я за него волнуюсь.

Я показываю ложкой на свою грудь.

— Из-за меня?

— Ага, — ворчит он. — Мой младший брат влюбился, — продолжает он и мягко улыбается. — Я счастлив за него, но не хочу, чтобы он остался с разбитым сердцем.

— Я тем более этого не хочу. — Мороженое бурлит в моём желудке. — Мы сами ещё пытаемся разобраться.

Мэт улыбается.

— Рад это слышать. — Он прочищает горло. — Я видел Пита с множеством женщин, но ни на одну из них он не смотрел так, как смотрит на тебя.

Ну надо же. Не знаю, что на это ответить.

— Просто береги его, хорошо? — говорит он.

В коридоре закрывается дверь, и я слышу быстрый топот маленьких ножек. Светловолосая малышка стоит в коридоре и рассматривает меня, выглядывая из-за угла. На ней пижама с изображением феи Динь-Динь.

— Привет, — говорю я и оглядываюсь на Мэта, который только посмеивается.

— Ты ведь должна быть в постели, — говорит он, а потом жестом подзывает девочку, и она устраивается у него на коленях. — Думаю, она может почувствовать запах мороженого даже за километр. — Он смеётся и аккуратно убирает волосы с её личика.

— Твоя? — спрашиваю я.

Он смеётся.

— Пола. Она живёт здесь неделю через неделю. Когда вы приехали, она уже спала. — Он слегка подкидывает её на коленях и говорит: — Скажешь, как тебя зовут?

— Меня зовут Хайли, — отвечает она и облизывается, глядя на мороженое Мэта. Он тяжело вздыхает и с улыбкой отдаёт ей свою ложку.