Я повторяю свой вопрос:

— Ты всё купил?

Пит переводит взгляд на меня.

— Я взял всё, что мне нужно, — отвечает он. Вежливо, но слишком мягко, и ясно, что именно он имеет в виду.

Я откашливаюсь и поворачиваю Пита к выходу, чтобы мы оплатили все его покупки.

— Ещё увидимся, Чейз, — бросаю я через плечо.

Он машет мне рукой. Мне немножко стыдно, потому что он явно растерян.

Как только мы отходим подальше, он вытаскивает свой телефон, и я уже жду, что скоро мой папа услышит обо всём от отца Чейза. Но мне плевать. Если бы папе Пит не нравился, он бы никогда не отпустил меня с ним одну.

Пит подходит к прилавку и выкладывает свои покупки рядом с кассой. Затем вынимает бумажник из заднего кармана и открывает его. Внутри, вместе с наличностью, я замечаю пару пакетиков из фольги. Моё лицо вспыхивает. Пит расплачивается, закрывает бумажник и убирает его обратно в карман. Потом забирает у фармацевта пакет и благодарит её.

Когда мы выходим из аптеки, он переплетает свои пальцы с моими.

Я поднимаю на него глаза и тут же жмурюсь от яркого солнечного света.

— По-моему, тебе нужно поучиться вести себя прилично, — говорю я, но не могу сдержать смех. Не могу, и всё. — «Jailhouse Rock»? Серьёзно?

Пит пожимает плечами, но при этом ухмыляется.

— По-моему, это было уместно.

Я так громко хохочу, что тут же смущённо прикрываю рот рукой.

— Нет, очень даже неуместно, — отвечаю я.

Он тут же становится серьёзным, а когда мы залезаем в пикап, смотрит на меня.

— Кто этот парень?

— Друг, — пожимая плечами, отвечаю я. — И ничего больше.

— Почему ты не сказала ему, откуда я приехал? — спрашивает Пит. Мне кажется, он даже затаил дыхание в ожидании моего ответа.

— Я сказала.

Он качает головой.

— Ты понимаешь, о чём я.

— Он спросил, откуда ты. Я сказала, что из Нью-Йорка. Что, по-твоему, я ещё должна была сказать?

— Правду. Так было бы лучше всего, — бурчит он.

— Тюрьма — это место, где ты провёл какое-то время, вот и всё.

Пит фыркает.

— Это как если бы мальчишки, которые провели неделю в лагере, говорили, что они из «Каст-Э-Вэй Фармз».

— Но это не так. — Пит качает головой, словно взвешивая мои слова.

Но тут же с подозрением смотрит на меня.

—Ты попросила его не прикасаться к тебе.

— Да, — тихо отвечаю я. — Я многим не разрешаю касаться меня.

И затем я решаю сказать ему правду.

— Я ходила с ним на свидания, пару раз.

— Ты ходила с ним на свидания и до сих пор не позволяешь ему прикасаться к тебе? — Пит удивлённо поднимает бровь.

Я киваю, чувствуя себя неловко из-за его вопроса.

— Хорошо, — ухмыляясь, говорит он.

Я завожу мотор и, положив правую руку на консоль между нами, управляю машиной только левой. Его повреждённая рука ложится рядом с моей, и его мизинец цепляется за мой. Так мне комфортно. Приятно. И одновременно как-то не по себе, но в хорошем смысле, и я не знаю, что мне с этим делать.

— Хватит думать, — говорит Пит, глядя в окно. Он даже не смотрит на меня!

— Ладно, — тихо отвечаю я.

И, усевшись поудобнее, передвигаю руку ближе к его руке.

Когда мы приезжаем в лагерь, я на взводе. Пит смотрит на меня и улыбается.

— Милая, мы дома, — ухмыльнувшись, напевает он. Но тут же становится серьёзным и, опустив голову, заглядывает мне в лицо. — Ты всё ещё думаешь, да? — нежно спрашивает он.

Я киваю. И яростно моргаю, чтобы ушли навернувшиеся на глаза слёзы. Он такой добрый и такой милый, но я мучилась над этим всю дорогу до дома.

— Боюсь, я не могу быть такой, какой ты хочешь, чтобы я была, — еле слышно произношу я. — Не могу.

Я никогда не буду нормальной. Никогда.

— Мы только недавно познакомились, — отвечает он. — Откуда тебе, чёрт возьми, знать, чего я хочу?

Пит отпускает мою руку, и я тут же ощущаю себя как никогда одинокой. Я смотрю в его глаза.

— Мне очень-очень хочется поцеловать тебя, — говорю я.

Он ухмыляется.

— Хорошо.

— Но что если я никогда не смогу? — Никогда не смогу, потому что передо мной будет стоять его лицо, а не лицо Пита?

Пит сплетает наши пальцы.

— Тебе так хорошо? — спрашивает он.

Вчера это было бы совсем не хорошо, но сегодня вдруг очень хорошо.

— Нет.

Пит тут же отдёргивает руку, словно я ошпарила его кипятком.

— Подожди. — Мне нужно всё ему объяснить. — Это не просто хорошо. Это восхитительно.

Он заметно расслабляется.

— Ты напугала меня.

Я тянусь к его руке и крепко её сжимаю.

— Вот это для меня почти так же интимно, как секс, который когда-нибудь у меня будет, или как поцелуй, который, мне кажется, я хочу разделить с тобой.

— Понятно, — ухмыляясь, говорит Пит.

Я закатываю глаза. Выражение его лица смягчается.

— Так случилось, что мне нравится держаться с тобой за руки, глупая, — говорит он. — Очень нравится. — Он проводит рукой по своему лицу. — Возможно, даже больше, чем нужно. — Его рука сжимает мою. — Так что если даже это всё, к чему ты пока готова, я уже счастлив. Этого мне достаточно.

Он снова склоняется ближе ко мне, заглядывая в моё лицо.

— Я встретился с тобой только вчера. Как много мужчин, с которыми ты знакомишься, тут же пытаются залезть к тебе в трусики?

Я тяжело вздыхаю. Мы встретились задолго до вчерашнего дня, но, фактически, он прав.

— Если так, то ты общаешься с неправильными мужчинами. — Он отпускает мою руку и поворачивается, чтобы открыть дверь пикапа.

— Пит, — окликаю я его.

Он, улыбаясь, смотрит на меня через плечо.

— Рейган, — тон его голоса копирует мой. Но тут Пит поднимает руку. — Я понимаю, что ты уже хочешь переспать со мной, Рейган, — он ухмыляется, — но мы же вчера только познакомились, побойся Бога! Дай мне время, чтобы узнать тебя поближе, хорошо? — Он поправляет свою одежду, как если бы я раздевала его глазами. — Я не просто кусок плоти.

Он не перестаёт ухмыляться, и я понимаю, что это всё шутка, но до меня вдруг доходит, как глупо я себя вела. Я позволила влечению к этому мужчине диктовать мне, что делать: я возвела вокруг себя стены, потом разрушила их, но только для того, чтобы снова построить их, ещё крепче. К концу недели я буду чёртовой крепостью. И лишь в одном можно не сомневаться. Если кому-то и удастся пройти через мои стены, да так, чтобы я сама этого захотела, то этот кто-то — Пит. Потому что мне уже почти этого хочется.

Пит

Когда мы вылезаем из пикапа, нас уже ждёт мистер Кастер. Он с мрачным видом смотрит на моё перевязанное запястье, но замечает, что Рейган глядит на меня с ещё более мрачным выражением.

— Всё в порядке? — спрашивает он, переводя взгляд то на неё, то на меня.

— Просто растяжение, — отвечаю я и поднимаю руку, чтобы пошевелить пальцами. Потом оглядываюсь по сторонам.

В лагере пусто.

— А где все? — спрашиваю я.

Мистер Кастер показывает большим пальцем в сторону бассейна.

— Половина у бассейна. Другая половина в конюшне.

— Линк по-прежнему ругается? — испытывая явный дискомфорт, спрашивает Рейган.

— Твоя мать спасла тебя, когда сказала в его присутствии слово на букву «б». — Мистер Кастер улыбается. Похоже, он ничуть не злится.

Рейган улыбается.

— Как замечательно, что ей удалось предотвратить катастрофу, которую я устроила.

— На твою мать всегда можно положиться, когда дело касается ругательств — она это может. — Её отец переводит взгляд на меня. — Где ты сегодня работаешь? С Гонзо?

Я понятия не имею, что должен делать.

— Где скажете. — Я вытягиваю руки, ожидая его ответа.

Он кивает в сторону домика вожатых, куда меня поселили.

— Уточни у Фила. По-моему, он хотел устроить собрание для молодых парней, и ему нужны солидные мужчины.

Я киваю. Никогда не считал себя солидным мужчиной, но мне нравится, что мистер Кастер причислил меня к таковым.