- Или мы должны сами начать и выиграть “маленькую победоносную войну”, начать гонку вооружений на своих условиях и удержаться в паритете. То, что планирует сделать Император Юрий. Для последнего и послужат рода-вассалы - центры кристаллизации, отправные точки для грядущего научно-алхимтехнического рывка, - дошло до меня. Все кусочки пазла сложились. Ну, почти все.
- Неужели генералы из минобороны не понимают, что в таких условиях война - дело времени? - попытался разобраться в последних непонятках я. - Не может быть, чтобы им разведданные и образцы технологий не показали. Предатели?
- Не думаю, - не согласился Вихро. - Скорее, рассчитывают нажать Большую Красную Кнопку первыми. Жахнуть - и весь мир в труху.
- И? Конец света лучше, чем победа?! - у меня натурально глаза полезли на лоб.
- Просто не верят в нашу победу в прямом противостоянии с Западом - особенно если влезть в соревнование экономик, - уточнил учёный.
- Потому, “разрушим до основанья, а затем…”? После этого что, можно будет победить?!
- После крушения экономики и цивилизаций победит тот, у кого останется больше относительно примитивной техники, простого надёжного оружия и у чьих солдат боевые возможности и сила духа будет больше. И у них есть основания думать, что они правы, понимаешь? Первый и Второй Пути… дают некоторые возможности.
- “Пусть от атома погибнет миллиард китайцев, у нас есть ещё один”?
- Мао Цзе Дун? Ну что ты хочешь - как ни крути, а Великая Империя русско-китайское государство. Со всеми вытекающими.
- Твою ма-ать… - я всё-таки не сдержался. От почти осязаемых картин только что описанного будущего хотелось схватиться за голову и забиться куда-нибудь под диван. А лучше, забить туда идиотов, толкающих мир к пропасти. Сразу всех, но можно по частям, чтобы больше влезло. - Проф. Как перехватить управление “Периметром”?
- Я же говорю: это - невозможно, - устало откинулся на спинку кресла Вихро, даже не обратив внимание на мою оговорку. Похоже, ему тоже до иблисов давно хотелось выговориться - но здесь, в отрыве от остальных попаданцев, было банально некому. - Тем более, я далеко не полностью представляю, как система работает…
- Если в реальности существует глупость, способная по воле или безволию отдельных уничтожать цивилизации, значит, должно быть что-то в противовес. Способ должен существовать.
- А ты уверен, Егор, что Император им уже не воспользовался? - всё так же глядя в потолок, поинтересовался учёный. - Ситуация, всё-таки, назревала давно. Неужели ты думаешь, что никто не подготовился?
- Если бы Юрий мог - не допустил бы жертв в Рудногорске, - резче, чем нужно, возразил я. - Мы ведь совершенно случайно наткнулись на батарею, счастливое стечение обстоятельств, что орденцы успели сделать всего несколько залпов.
- Войны без жертв не бывает, - наконец-то посмотрел на меня Пётр Осипович, - и ещё. Знаешь, что будет утром? Когда пожары потушат, жертв достанут из-под завалов и сосчитают мёртвых?
- Что? - голова уже отказывалась соображать.
- Пойдут и возьмут в руки оружие. Толпа, в которой две трети - адепты Путей и больше половины отслужила срочную службу - уже не толпа. Не покорно ждущие решения гражданские нейтралы.
“Так вот на что рассчитывал Соломин. А наличие принцессы Анны даст ополчению необходимого лидера.”
- Тем более, нужно решить вопрос с “Юаньжоу” как можно скорее. Расскажите мне всё. Сейчас.
- Хорошо. Слушай…
20.
У воздушного десанта есть девиз: “никто, кроме нас!” Его часто повторяют, но мало кто, кроме самих десантников, по-настоящему задумывается, что означают эти простые слова. Тот, кто действительно применяет их к себе - отбрасывает рамки и ограничения, готов действительно на всё. Поэтому с ВДВ-шниками, даже пожилыми и давно в отставке, все стараются общаться уважительно и вежливо - от уборщицы и до премьер-министра. Десант справляется или погибает при попытке выполнить задание - третьего не дано. Тот, кто действительно готов идти до конца, невзирая на последствия - получает власть над происходящими событиями. Власть реально что-то изменить - собственными руками, здесь и сейчас. Сделать то, что другим не по силам.
Не так уж много людей рвутся к власти, как таковой. Деньги, влияние, преданные последователи - всё это, на самом деле, лишь способ защиты от жизненных неожиданностей. Это как быть рядовым или генералом. Солдата может послать в бой любой сержант и вообще кто угодно старше по званию, а генерала - только Верховный Главнокомандующий, причём сам генерал останется в удобном штабе, а умирать пойдут всё те же рядовые.
Некоторым от чувства мнимой защищённости и безнаказанности натурально рвёт крышу - так получаются мелкие тиранчики на местах, начиная от охранника на ресепшене “стой, пока я не разрешу тебе идти” и заканчивая самозабвенно орущими на подчинённых директорами компаний. Некоторые продолжают крепить свою личную крепость - придумывают любые поводы, только бы не вызвать неудовольствие вышестоящих и не лишиться тёплого местечка, или банально берут взятки, “заботясь о будущем”. И лишь очень небольшое число людей, получив возможность что-то изменить, действительно способно взять на себя ответственность за свои команды и действительно что-то сделать. Бывает, что крутишь головой по сторонам - а рядом таких и не оказывается. И не рядом - тоже.
…Разговор с профессором Вихро оставил у меня… сложные впечатления. В том числе и о самом учёном. Проф молодец - за три года сумел не только сделать головокружительную карьеру у Радищевых, но и завёл нужные связи, знакомства и каналы получения информации. Я и раньше им восхищался - кипучей энергией, способностью добиваться своих целей - а теперь ещё больше зауважал. Вот только… Пётр Осипович не был готов рисковать. Нет, не так - готов, и ещё как! Но только если последствия, в том числе и провала, будут укладываться в некий устраивающий его минимум. Тогда, когда он шагнул во Врата Белой Лебеди - учёному, по большому счёту, было нечего терять: возраст, как-никак, скоро и в могилку. А теперь терять было что - положение, репутацию, саму жизнь в конце концов. Ещё как минимум сорок-пятьдесят полнокровных лет - не хрен собачий.
Потому, обладая завидной полнотой информации о происходящем, Вихро не спешил действовать, сохраняя свободу для манёвра. Его колоссальный жизненный опыт при трёх государственных режимах в двух мирах давал хорошую гарантию вывернуться в любой ситуации. Не просто вывернуться, но и прикрыть своих протеже - в число которых не слишком завуалированно предложил войти и мне. В какой-то степени меркантильно - но честно и в общем-то благородно: проф своих никогда не бросал. Вот только - такая позиция не устраивала уже меня.
О, поступи такое предложение неделю назад - согласился бы, не раздумывая! К тридцати пяти годам жизни “там” я не питал о себе особых иллюзий . Я не “пробивной”, не способен идти по головам и уж тем более не лидер. Таким, как я, нужен “паровоз” - тот, кто тянет за собой. Вечный второй-третий номер - способный генерировать идеи и придумывать нестандартные решения, но не способный их упорно проталкивать в условиях плотного стороннего противодействия или оперативно переключиться на что-то более выгодное. С другой стороны, такое вообще можно было сказать про всех вихревцев - иначе бы спецы вроде Маркулова не протирали годами штаны в НПО. Однако, как выяснилось, я далеко не всё про самого себя знал.
Занятно, но то, насколько я успел измениться всего за трое суток, я понял только во время ночного разговора с Петром Осиповичем. И “всего-то” потребовалось потерять почти всех близких, лично убить несколько человек, побывать в кровавой бане городского боя, несколько часов скрываться от убийц, спасти несколько человек и лично отдать приказ на атаку сводной армейской группы. А последней каплей, не иначе, послужил обстрел диверсионной группой орденцев Рудногорска. Больше оставаться в стороне и ждать неизвестно чего я был не намерен.
