Когда закончился обед, они пошли добирать свою норму. Потом приехала машина. В ее кузов высыпали хлопок, мешки убрали вновь яму. После этого они взяли лопаты и отправились рыть канаву. Земля была сухая. Требовало приложить силу, чтоб ее пробить. Яна уже мало что соображала из-за жары. Хотелось лечь и закрыть глаза.

Когда солнце начало клониться к закату, Яна была выжита, как лимон. Каторжники возвращались пешком, держа на плечах лопаты. Яна шла позади, еле волоча ноги, которые гудели от долгого стояния.

В форте Яна пошла в кабинет начальника. Там были и другие охранники, собравшиеся после рабочего дня для отчета. Они с интересом смотрели на Яну, но ей было все равно.

— Десятый отряд выполнил свою норму. — Она положила листок за своей подписью начальнику, которого, как выяснилось, звали Лехом. Он ничего ей на это не сказал.

Казарма состояла из нескольких комнат и хозяйственных помещений. Здесь была кухня с небольшой столовой, санузел с общей душевой, кладовые, кабинет начальника Леха и общая спальня, с рядами коек. Иваныч был на должности кладовщика. Он выделил ей запасной комплект одежды, шкафчик для вещей.

— А вот койки лишней у меня для тебя нет.

— И как же быть? — растерялась Яна.

— Подселись к кому-нибудь. — сказал он. Как будто это норма делить пастель с незнакомым мужиком. Дикость.

Ужин не отличался от обеда. Та же каша. Только Яна с трудом могла съесть хоть ложку. Она сидела красная как рак, слушая разговоры собравшихся за столом мужчин. Все эти разговоры были о ней. Яна устала. Ей хотелось лишь добраться до кровати и лечь спать. Она уже перестала мечтать о том, чтоб сполоснуться. Стоило ей только подойти к душевой, как сразу появились желающие составить ей компанию.Поэтому от этой идеи пришлось отказаться, чтоб не притянуть лишние неприятности.

Сизые сумерки легли на землю. Яна сидела на лавочке в столовой. Если что, переночует здесь.

— Сегодня у нас будет десерт. — посмеиваясь, к ней подошел косматый парень и сел рядом.

— Руки убрал! Не смей ко мне прикасаться. — Яна ударила его по руке, когда он хотел ее обнять.

— И правда, с характером! — Косматый усмехнулся. Он схватил ее за подбородок, с силой сжимая его. Его губы тут же накрыли ее рот. Другая рука ухватилась за ее грудь. Противно, больно, обидно.

Яна пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Тогда она сменила тактику и расслабилась. Он потерял бдительность. То что она его укусит, косматый ожидал меньше всего.

— Дрянь! — он отвесил ей такую пощечину, что она свалилась с лавочки. В глазах заплясали искры.

— Я знаю, как этой кошке коготки подстричь. К тварям ее выпустим. Сразу назад попроситься. Ласковой будет.

Идея была поддержана громким смехом. Яна смотрела на них и не видела ни в одном взгляде сочувствие. Лех смотрел на все это с полным равнодушием. Яну, как котенка, за шкирку вытащили за ворота административной части форта и кинули к заключенным.

Многие из них спали после тяжелого рабочего дня. Кто не спал с удивлением увидели, оказавшуюся на их территории худенькую девушку с растрепанными волосами и яркими, светящимися в темноте зелеными глазами. В руках она держала короткий клинок. Так как руки дрожали, клинок нервно дергался.

— Ты свой ножик убери, а то порежешься еще. — посоветовал ей Альхор. Он сидел рядом с воротами. Яна лишь отрицательно покачала головой и прижалась плотнее спиной к стене. Как раз народ начал понимать, что происходит и стали подходить к ней. Они напоминали зверей, что почуяли добычу.

— И чего все повскакивали? — недовольно спросил Альхор. — Расходимся по своим норам. Зеленоглазка не по ваши гнилые зубы.

Он подошел к ней и забрал из ее рук клинок. Медленно он убрал его в ножны. Никто даже протестовать не стал. Разбрелись назад.

— Пойдем, расскажешь дяде Альхору, что там у тебя случилось. — он обнял ее за плечи и повел подальше от ворот. Яна не стала сопротивляться и пошла с ним. Страх, напряжение, усталость – все это навалилось тяжелой, неподъемной ношей. Слезы. Она тихо плакала.

— Давай здесь посидим. — предложил Альхор, когда они подошли к противоположной стене. Они просто сели на пыльную землю.

Сумерки перешли в темную ночь, когда не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Плечо Альхора уже сильно намокло от ее слез, но Яна этого не замечала.

— Яна, если продолжишь реветь, то голова заболит. — предупредил ее Альхор.

— Извините, я сорвалась. — размазывая слезы по щекам, ответила Яна. — Я не ожидала, что они... Они приставать начнут. Я знала, что меня попытаются убить, но чтоб приставать!

— Тут как раз ничего удивительного нет. Ты симпатичная девочка, а здесь дефицит женского пола. — он намотал прядь ее волос на палец. Яна поспешно отстранилась и собрала растрепавшиеся волосы заколкой в виде гребня, что запутался в ее волосах и не потерялся.

— И что? Теперь из-за этого надо в кровать тащить?

— Почему бы и нет? За это никому ничего не будет. Даже если ты несогласна будешь. У тебя все равно волчий билет.

— Я не умею играть во все эти интриги: как найти себе теплое местечко, а другого подставить. Специально избегала таких ситуаций. И надо же было мне так увязнуть!

— Раз ты избегала, то зачем полезла?

— Но ведь воровать плохо. Пусть и у заключенных. Но это неправильно. Знаете, что вас кормят? Просроченной, а то и вовсе гнилой крупой! А по документам должны кормить нормальной. Не высшего качества, но съедобной. А еще раз в неделю должны давать хлеб и овощи. Раз в месяц — мясо. А еще должны раз в три месяца выдавать новую одежду, а не раз в год. Они пишут, что все выполняют, а на самом деле деньги к себе в карман кладут. — Яна говорила горячо. Даже про слезы забыла.